Игорь Додонов - Ватутин против Манштейна. Дуэль полководцев. Книга первая. До столкновения

* * *

Особо хотелось бы затронуть вопрос взаимодействия Красной Армии и вермахта на территории Польши в сентябре – октябре 1939 года. Это взаимодействие в определённой степени имело место. Однако далеко не в такой, чтобы говорить о том, что СССР и Германия вместе воевали против Польши, т.е. были союзниками. Тем не менее, современные «демократические» историки заявляют о союзнических отношениях СССР и Германии, о настоящем боевом взаимодействии двух армий в ходе войны против Польши. Так, авторы исследования «Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939 – 1941», называя Советский Союз и Третий рейх «новоиспечёнными союзниками» [22; 102], делают следующие утверждения:

«17 сентября начался третий и последний этап военной кампании против Польши, продолжавшийся до 5 октября и завершившийся ликвидацией её самостоятельного государственного существования и подавлением последних очагов сопротивления польских войск. Отличительной чертой данного этапа стало непосредственное участие в этой кампании и советских войск, практическое взаимодействие между ними и вермахтом, основанное на германо-советских договорённостях, достигнутых в августе 1939 года (выделено нами – И.Д., В.С.) » [22; 93].

«Общим было их (СССР и Германии – И.Д., В.С.) стремление к реализации августовских договорённостей, нацеленных на агрессию в отношении польского государства и раздела его территории» [22; 94].

« Весьма тесным и разносторонним было и сотрудничество между вермахтом, силы которого вели боевые действия против польской армии, и советскими войсками, которые в 5 часов утра 17 сентября перешли границу и стали почти беспрепятственно продвигаться на запад, делая по 50 – 70 километров в день (выделено нами – И.Д., В.С.) » [22; 98].

То есть авторы исследования «Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939 – 1941» считают, что:

1) Действия вермахта и Красной Армии в Польше представляли, по сути, одну кампанию, которая напрямую вытекала из августовских договорённостей и была направлена на ликвидацию польской государственности.

2) Взаимодействие между РККА и вермахтом началось чуть ли не с первых минут перехода Красной Армией польской границы.

Таким образом, Москва и Берлин в сентябре 1939 года в Польше были полноценными союзниками, выступали против польских войск единым фронтом.

В данной работе нет возможности приводить развёрнутую аргументацию, доказывающую, что августовские договорённости между СССР и Германией не означали автоматической ликвидации польской государственности, что они не говорят не только о стремлении СССР к этому, но даже о стремлении к этому Третьего рейха (интересующихся вопросом более подробно вновь отсылаем к нашей работе «”Чёрная мифология”. К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн»). Приведём лишь один пункт из секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении между Советским Союзом и Германией от 23 августа 1939 года:

«2. В случае территориального политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства, и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития (выделено нами – И.Д., В.С.).

Во всяком случае, оба правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия» [28; 60], [59; 111], [60; 48 – 49], [73; 17], [81; 82].

Итак, из этого пункта секретного дополнительного протокола ясно видно, что Польша, как государство, вполне могла и сохраниться. Во всяком случае, об этом недвусмысленно говорит второй абзац пункта. И воюй поляки лучше, не постигни их военная катастрофа, не будь успехи вермахта в кампании столь головокружительны и стремительны, вполне возможно некое «усечённое» Польское государство могло остаться на политической карте Европы.

Излишне говорить, что понятия «зона влияния», «сфера интересов» в применении к тому или иному государству вовсе не означают ввода войск этого государства на территории сферы интересов, их захват, оккупацию, аннексию.

Второй пункт секретного дополнительного протокола к советско-германскому пакту о ненападении является единственным в августовских договорённостях (сам договор плюс секретный протокол к нему), который вообще что-то говорит о Польше. Так что, авторы «Восточной Европы…» попросту лгут, что они (эти договорённости) предопределили боевое взаимодействие РККА и вермахта. Ими не было предопределено не только это взаимодействие, но даже ввод сил РККА в Западную Белоруссию и Западную Украину. Пересечь польскую границу советские войска вынудила та катастрофа, которая постигла польскую армию. К 17 сентября 1939 года немцы не просто вступили в советскую зону влияния, определённую протоколом к пакту о ненападении, но на ряде участков стояли всего в 100 километрах от границы СССР. Подобное развитие событий было абсолютно не в интересах нашей страны.

Весьма показательными в данном отношении являются следующие факты. Во-первых, германское правительство дважды (3 и 9 сентября) проводило зондаж относительно военных намерений советской стороны в Польше (т.е. даже 9-го числа у немцев не было никакой уверенности, что РККА вообще вступит на польскую территорию) [56; 278, 287]. Во-вторых, офицер связи Главного командования Сухопутных сил (ОКХ) при главной квартире фюрера Николаус фон Форман приводит информацию об экстренном совещании в ставке Гитлера с участием высших политических и военных деятелей ранним утором 17 сентября, когда в Берлине было получено известие о скором переходе РККА польской границы. На этом совещании рассматривались возможные варианты действий германских войск в возникшей ситуации, и начало боевых действий против Красной Армии было признано нецелесообразным [64; 6]. Вывод из данного факта вполне очевиден: Германия не только не считала СССР союзником, не только не оговаривала с ним какое-то военное взаимодействие в Польше, но даже не имела каких-то предварительных планов, что вообще делать в том случае, если СССР всё-таки введёт свои войска на территории, являющиеся его сферой интересов. Кстати, многочисленные осложнения, которые возникали между РККА и вермахтом при встрече в Польше (о чём подробнее немного ниже) подтверждают подобный вывод.

Спустя какое-то время после вступления сил РККА на польскую территорию некое взаимодействие с вермахтом действительно имело место. Оно явилось следствием того, что войска Красной Армии и вермахта вошли в соприкосновение. Ну, а поскольку они не воевали друг с другом, то чтобы урегулировать отношения между ними какое-то взаимодействие наладить было надо. И оно свелось преимущественно к согласованию графиков выхода на демаркационные линии, определённые пактом Молотова – Риббентропа и Договором о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года. Было подписано два соответствующих протокола в Москве (21 сентября и 2 октября). Выше о них упоминалось. Определяемое ими взаимодействие двух армий на польской территории никак нельзя назвать боевым. Вряд ли таковым является оговариваемая пунктом 4. протокола от 21 сентября охрана вермахтом населённых пунктов и важных объектов (мостов, складов, электростанций и т.п.) до подхода частей РККА в районы, отходящие к советской стороне, и аналогичная охрана войсками РККА населённых пунктов и важных объектов до подхода частей вермахта в районы, отходящие германской стороне, оговариваемая пунктом 4. протокола от 2 октября [28; 151 – 153, 164 – 165], [56; 330 – 332, 359 – 361].