Игорь Додонов - Ватутин против Манштейна. Дуэль полководцев. Книга первая. До столкновения

После появления этой директивы ОКВ маховик подготовки к войне с поляками начал набирать обороты и уже никогда не останавливался до самого начала кампании.

Ну, а о том, как в действительности Гитлер боялся войны на два фронта, говорят следующие его слова (произнесённые 23 мая 1939 года на закрытом совещании с генералитетом вермахта; зафиксированы протоколом, который вёлся личным адъютантом фюрера и имел единственный экземпляр):

«Дальнейшие успехи не могут быть достигнуты без пролития крови… Если судьба ведёт нас к столкновению с Западом, бесценным является обладание большими территориями на Востоке. В военное время мы не сможем более рассчитывать на рекордные урожаи… Не может быть вопроса о том, чтобы упустить Польшу, и нам остаётся один выход: атаковать её при первой возможности… Не совсем ясно, приведёт ли германо-польский конфликт к войне с Западом, когда мы будем сражаться против Англии и Франции. Если же будет создан союз Франции, Англии и России против Германии, Италии и Японии, я буду вынужден нанести по Англии и Франции несколько уничтожающих ударов…» [28; 49], [84; 47 – 48].

Вот он, Гитлер. Образно говоря, как на ладони в этой речи: война с Польшей – вещь решённая, столкновения с Западными демократиями из-за этого Гитлер не боится, и даже тройственный союз Англии, Франции и СССР его не пугает, т.е. он готов к войне на два фронта.

Ну, и ещё один небольшой, но очень характерный штрих (как говорится, «дьявол кроется в мелочах»). Генерал Гальдер, начальник Генерального штаба Сухопутных сил вермахта (ОКХ), 17 августа 1939 года упомянул в своём дневнике о готовности «150 комплектов польского обмундирования и вооружения» для Верхней Силезии [23; 49]. Речь шла об операции «Гиммлер» – имитации захвата поляками радиостанции в приграничном немецком городе Гляйвиц, должной послужить casus belli – поводом для нападения на Польшу. 17 августа, когда между СССР и Рейхом не было подписано даже торговое соглашение, в Москве продолжались переговоры англо-французской военной миссии с советскими военными (17 августа эти переговоры были приостановлены, но не прекращены официально), и заключение политического соглашения между Советским Союзом и Германией было не более чем весьма туманной перспективой, у немцев к войне с Польшей готово всё, вплоть до деталей предстоящей провокации. Неужто это всё делалось в расчёте на возможное подписание советско-германского пакта? Нет, конечно.

В условиях внешнеполитической и военнойнеопределённости, в которой находился Советский Союз в августе 1939 года, когда все его попытки создать систему коллективной безопасности в Европе закончились неудачей по вине Англии и Франции (первой – в большей степени), заключение пакта о ненападении с Третьим рейхом было мерой вынужденной. Кто-то из современных исследователей трактует его даже как внешнеполитический успех Сталина. Что ж? Учитывая и объективно рассматривая последующие события (с сентября 1939 года по 22 июня 1941 года), можно принять эту точку зрения с полным основанием 6 6 По данному вопрсу подробнее см., в частности, книгу И.Ю Додонова и В.В. Смирнова «”Чёрная мифология”. К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн» (Усть-Каменогорск, 2011г.). . Абсолютно несомненно, что, подписав пакт с Германией, Советский Союз на какое-то время обезопасил себя от вторжения с Запада и получил возможность остаться в стороне от начавшейся войны. И это время было использовано СССР весьма эффективно.

Одним из моментов этой эффективности явилось то обстоятельство, что, обретя определённую свободу действий в Восточной Европе, СССР вернул себе ряд территорий, утраченных Советской Россией в результате гражданской войны и иностранной военной интервенции в конце 10-х – начале 20-х годов ХХ столетия. Речь идёт о Западных Украине и Белоруссии, захваченных Польшей, Бессарабии, захваченной Румынией, и трёх Прибалтийских республиках (Латвии, Литве и Эстонии), которые были потеряны в результате оккупации этих территорий германскими войсками на завершающем этапе участия России в Первой мировой войне, а затем получили независимость из рук Антанты.

Здесь мы не будем вдаваться в дискуссии о праве Советской России на возвращение указанных территорий. Скажем кратко: было возвращено своё. Так что, с позиций морали и исторической справедливости – всё нормально (как бы не старались вывернуть суть событий наизнанку на современном Западе, и как бы усиленно не помогали Западу в этом доморощенные «правдолюбцы»). А кроме того, присоединения Западных Украины и Белоруссии, Бессарабии и Северной Буковины, Латвии, Литвы и Эстонии требовали военно-стратегические интересы СССР. Собственно, выбор здесь был небогат: либо эти территории входят в состав нашей страны, либо оккупируются Германией или остаются под контролем её сателлитов, весьма недружественно к нам настроенных. Советское руководство, как всякое нормальное руководство всякого нормального государства, предпочло первый вариант для укрепления безопасности страны 7 7 Достаточно сказать, что после присоединения указанных областей к СССР исходная точка для немецкого удара по нашей стране переносилась на сотни километров западнее (а то, что немцы этот удар нанесут, никто в советском руководстве не сомневался). И с началом войны германским войскам эти сотни километров надо было ещё пройти. .

* * *

Красная Армия вступила на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины в 5 часов утра 17 сентября 1939 года.

Этому вступлению предшествовала официальная процедура вручения ноты советского правительства польскому послу В. Гжибовскому, состоявшаяся в 3.15 утра 17 сентября. В ноте говорилось, что «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи до селе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам», а также к беззащитному положению украинского и белорусского населения. «Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии» [28; 139], [56; 297 – 298], [81; 118 – 119].

Конечно, текст этой ноты носил и пропагандистский характер. Все изложенные в ней аргументы будут потом фигурировать в заявлениях советского правительства, призванных обосновать действия СССР как перед лицом международной общественности, других государств, так и перед своим собственным населением. Однако «липой», фальшивкой, излагающей надуманные факты, нота не была. Всё в ней изложенное, и впрямь, имело место. Польское государство, фактически, перестало существовать под ударами немецких войск. Правительство, если и сидело ещё на польской территории – в Кутах или Залещиках, у самой румынской границы 8 8 Впрочем, в этом есть все основания сомневаться. Возможно, польское правительство перебралось в Румынию уже 16-го числа (см. по этому вопросу работу Ю.И. Мухина «Кто на самом деле развязал Вторую мировую войну?» (М., 2010 г., стр. 160). , то уже свыше десяти дней, покинув Варшаву и почти ежедневно меняя место своего пребывания, реально никем и ничем не управляло. Любопытно и весьма показательно, что польский посол В. Гжибовский при вручении ему ноты отказывался её принять (вопреки всем дипломатическим нормам) и при этом не мог даже назвать, где в данный момент находится его правительство. Отсутствие реальной государственной власти в стране и есть первый признак развала государства. Польская армия, также около десяти дней лишённая централизованного командования ( с момента бегства маршала Рыдз-Смиглы из Варшавы в ночь с 6 на 7 сентября), к 17 сентября была практически разгромлена вермахтом. Те её силы, которые не сидели в немецких «котлах», разрозненно пробивались к румынской границе, представляя собой отдельные соединения, части, подразделения, а то и просто сборные группы, действующие на свой страх и риск. Германские войска находились в 100 – 150 километрах от советской границы, т.е. прошли почти всю Польшу насквозь.