А. Б'Ондэр - Раскаяние. По биографическим и архивным материалам

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ольга.

Монитор компьютера на большом экране.

Патриарх Тихон.

Ленин.

Компьютер нагрелся, и Ольга, устроившись поудобнее, принялась гуглить старца по фамилии Ледовский. Ничего конкретного поисковик не выводил. Тут Ольга ввела имя деда её бабушки, первая же ссылка вела на сайт www.lists.memo.ru «Жертвы политического террора в СССР». Фамилия по алфавитному списку была единственной в своём роде, описание же совпадало с большинством записей:

Родился в 1884 г., Саратовская обл., Балашовский р-н, с. Завьялово; священник. Проживал: г. Саратов. Арестован 29 июня 1937 г.

Приговорён: Тройка при УНКВД по Саратовской обл. 23 августа 1937 г., обв.: за а/с агитацию.

Приговор: ВМН Расстрелян 28 августа 1937 г. Место захоронения – г. Саратов. Реабилитирован 27 июня 1989 г. Саратовской областной прокуратурой.

Источник: Книга памяти Саратовской обл. – подготовительные материалы.

Тут Ольга решила продолжить поиск по фамилии Ледовский, и ввела «Ольга Ледовская, Саратов», где-то между строк встречается знакомое имя, написано мало, лишь о том, что окончила семинарию, больше ничего. «Ледовский Сергий, Саратов» – вновь вводит в поисковике Ольга. Тут несколько ссылок: одна с сайта «Белого духовенства», другая ссылка на монографию Соловьёва, есть ссылка на «Википедию» с самой короткой выдержкой.

Ольга читает и не верит своим глазам.

Ольга. Сергей Ледовский родился около 1862 года. В 1910-е годы упоминается священником Саратовского Крестовоздвиженского женского монастыря. Был епархиальным миссионером, талантливым проповедником и оратором. При этом его сослужитель священник А. П. Мраморнов называет его «любимым народом пастырем и проповедником». (Мраморнов А. П., свящ. Сочинения 1896—1919 гг.: записки, епархиальные хроники, публицистика. Саратов, 2005. С. 80—88, 96—98.)

Ольга. Он или не он? Что за такая нераспространённая фамилия?

За окном раздался звук приближающегося товарного поезда, пронзительный гудок отвлёк Ольгу.

Поезд промчался через железнодорожный переезд, приводя в колебания все постройки в радиусе 800 метров, колебания хоть и незаметные, но чувствующиеся, особенно когда не можешь спать посреди ночи на мансардном этаже дома на панцирной кровати. Встречный товарняк с гулом пронесётся через минуту-другую, и город вновь стихнет, до следующего, уже пассажирского, состава.

Было около двух ночи, Ольга чувствовала себя особенно вовлечённой в своё расследование и даже принялась читать вслух, чтобы никакие посторонние звуки не отвлекали её.

Черно-белые хроники, «немой фильм».

Ольга( читает ). Первые «живоцерковники» объявились в Саратове в феврале 1922 года в связи с проводимой в то время кампанией по изъятию церковных ценностей в пользу голодающего населения Поволжья.

Это были: настоятель кафедрального собора о. Николай Русанов и епархиальный миссионер, настоятель кладбищенской церкви о. Ледовский. Все знавшие их были очень удивлены, так как почтенные протоиереи в прошлом ни в какой мере не проявляли никаких «либеральных» тенденций, а наоборот, казались принадлежащими к самой консервативной части саратовского духовенства. «Живоцерковники» повсеместно выступали в качестве убеждённых сторонников немедленной передачи государству всех оставшихся в храмах ценностей. Некоторые из них советовали сдать все ценности без исключения, заменив серебряные кресты деревянными, а чаши – стеклянными.

Русанов и Ледовский, получив в своё распоряжение от горсовета автомашину, разъезжали на ней по церквам и усердно агитировали в пользу добровольной передачи церковных ценностей. Этот вопрос горячо обсуждался во всех церквах на приходских собраниях, а также в кафедральном соборе. Весной 1922 года отличившиеся саратовские священники оказываются в Москве, где печатают в «Известиях ВЦИК» воззвание «Церковные ценности голодающим».

Продолжение мультимедиа-хроник 20-х, голос за сценой.

Голос. Именем Бога живого, умоляем вас: откликнитесь, откройте сердце ваше страждущему брату, подайте ему руку помощи! Мир – тлен и суета. Всё прейдёт, только дела не прейдут и будут свидетельствовать о вас. (…) Жертвуйте, христиане, всё, что можете! Жертвуйте серебро, золото, деньги! Что всё это для жизни вечной! (…) Наши храмы будут озаряться не блеском земных, ласкающих лишь чувственный взор наш украшений, а блеском вечно сияющих добродетелей христианских: любви, милосердия и сострадания к погибающим нашим о Господе братьям и сестрам. Да будет так!

Ольга. 15 марта 1922 года в «Известиях» появилась беседа с Патриархом под заголовком «Церковные ценности для помощи голодающим», в которой Патриарх объяснял позицию Церкви в этом вопросе.

Выходит старец в рясе, чуть слышен бой колоколов, старец (Патриарх) читает.

Патриарх Тихон. В церквах нет такого количества драгоценных камней и золота, чтобы при ликвидации их можно было бы получить какие-то чудовищные суммы денег. Боюсь, что около вопроса о церковных ценностях поднято слишком много шума, а на практике намеченная мера не даст ожидаемого результата при всём благожелательном отношении к делу помощи голодающим со стороны церковных общин… Если наши храмы имеют в своих ризницах не так много драгоценных предметов, то во всяком случае в них хранится немало предметов, имеющих художественное и историческое значение. Заграничный рынок охотно будет скупать нашу церковную старину. Я по своей жизни в Америке знаю, каким спросом пользуются там предметы старины, особенно русской. Даже простой тульский самовар помещается там в богатых семьях, как антикварная редкость, на особом столе, а церковные сосуды, лампады прошлых веков, конечно, найдут немало охотников… Я полагаю, что комиссии надлежит очень внимательно отнестись к ликвидации поступающих в её распоряжение вещей и приложить всё старание, чтобы то, что ценно для нас по своим художественным и историческим данным, осталось в наших общественных собраниях.

Тишина, только голос Ольги.

Ольга. Между тем кампания по ограблению храмов началась по всей стране. В Смоленске красноармейцы взломали двери собора, арестовали находившихся там священнослужителей и мирян, защищавших его от поругания, и приступили к ограблению храма. В Шуе, когда началось изъятие святынь из собора, к паперти сбежались люди, милиция пыталась разогнать их, тогда в толпе появились колья, которыми люди собирались защитить себя. Но тут на помощь милиционерам подоспели красноармейцы с пулемётами, и раздался залп. Толпа в ужасе разбежалась, на площади остались десятки раненых и пять человек убитых. Комиссия как ни в чём ни бывало приступила к разорению храма.