Маргарита Мартынова - Главная роль

– Добрый вечер, Матильда, – сказала девушка, стараясь казаться невозмутимой.

– Подавать ужин? – лицо пожилой служанки не выражало никаких эмоций.

– Я могу поесть на кухне… – ответила Арабелла, слегка пожав плечами. Ей давно было все равно, о чем думают слуги в этом доме.

– Дело в том, что месье Генрих был занят и ещё не ужинал… – сказала Матильда прежним тоном.

Арабелла захватила воздух носом, изменившись в лице. На служанку она не взглянула.

– Ах, хорошо. Подавай. Я переоденусь и спущусь…. – бросила она и быстро пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. На секунду задержавшись на нижней ступеньке, девушка напряженно взглянула в сторону кабинета мужа. Заметив, что дверь плотно закрыта, она вздохнула с еле уловимым облегчением, взяла со столика зажжённую свечу и быстро поднялась наверх.

Только оказавшись в своей спальне, Арабелла ощутила внутреннее облегчение и кинулась снимать грязное платье, морщась от неприятного запаха.

В противоречие всей обстановке особняка, комната самой девушки казалась будто невесомой. Отделанные в розово-золотой цвет стены, потолок с белой лепниной, сиреневые гардины в тон прикроватным шторкам, наличие повсюду бронзовых статуэток и цветов в вазах, задвинутый в дальний угол мольберт: все будто намекало на то, что хозяйка спальни – особа романтичная и юная. В дальнем углу была дверь в будуар – именно туда и направилась Арабелла, чтобы переодеться.

Оставшись в одном нижнем белье, девушка заглянула за шкаф, вытащила оттуда картину, изображавшую седого мужчину во фраке, осмотрела ее с довольной улыбкой и осторожно убрала на прежнее место, потом устало села на кушетку. На ее лице появились нотки печали, взгляд устремился в пустоту.

В дверь спальни постучали.

– Мадам!

– Да, Матильда! – крикнула Арабелла, выходя из будуара.

– Я хотела спросить, помочь ли вам переодеться… – лицо высокой нескладной служанки снова ничего не выражало.

– Нет, спасибо. Я сейчас надену платье и спущусь…

– Месье Генрих ждет вас внизу, – сказала Матильда давно заученным тоном. – С вашего позволения…

После ухода горничной Арабелла сделала гримасу, показывающую раздражение, погрузила руки в чан с водой, служащий для омовения, потом направилась к шкафу с платьями.

…Генрих Дюпен медленно прогуливался возле лестницы, периодически бросая взгляд на второй этаж. На его высокой крепко сложенной фигуре отлично сидел коричневый фрак. Безупречно выбритое лицо подчеркивало прямой подбородок и выдавало ум и образованность своего хозяина. Из-под прямых темных бровей печально смотрели синие глаза.

Услышав шаги на лестнице, он вздрогнул и поднял голову.

– Добрый вечер, Генрих, – холодно сказала Арабелла, медленно спускаясь по лестнице, затем протянула мужу руку, и оба они прошли в столовую, не сказав ни слова, и не глядя друг на друга.

Ужин проходил в гнетущем молчании, нарушаемом лишь звоном приборов. Арабелла медленными движениями нарезала мясо в тарелке, стараясь не смотреть на супруга, сидящего напротив, и понимала, что аппетит ее покинул. Генрих же несколько раз украдкой взглянул на девушку, потом поскреб бакенбарду и спросил:

– Как прошел твой день?

– Спасибо, хорошо, – ответила Арабелла, не поднимая глаз. – А у тебя? Дела идут хорошо?

Любой посторонний наблюдатель уловил бы сарказм в этом вопросе. Генрих сжал губы и нехотя ответил, кивнув.

– Да. Финансируем кораблестроительство в Нанте…

И снова воцарилось молчание. Легкий звон столового серебра нарушал эту ледяную картину. Пламя большой люстры придавало синему платью Арабеллы пурпурный отблеск.

По окончании ужина Генрих поцеловал жену в лоб с пожеланием приятных снов, проводил взглядом девушку, поспешно поднимавшуюся наверх, затем скрипнул зубами и в бешенстве стукнул кулаком по лестничным перилам.

Часы на соседнем соборе пробили полдень. В гостиной небольшого дома на окраине Лиона сидело двое мужчин.

– Честно говоря, я не очень люблю риск, – джентльмен средних лет в уже вышедшем из моды черном костюме откинулся в кресле и посмотрел на своего гостя.

– Там, где требуется успех, риск неизбежен, месье Гуро, – молодой человек в начищенных до блеска туфлях поправил свои манжеты. – Но, поверьте, я знаю цену своим предложениям. Просто так я не вкладываю денег, их у меня не так уж и много…

– На самом деле, я знаю, что такое финансовые вопросы. Я хорошо понял, что именно вы хотите до меня донести, Генрих.… Позвольте, я к вам чуть фамильярно… как старший по возрасту, – Жорж Гуро слегка подался вперед. – Дело не в моей трусости, но, позвольте, я буду нескромным до конца. Сколько вам лет, молодой человек?

Тот чуть прищурился и сделал витиеватый жест рукой, словно демонстрируя неофициальность этой беседы.

– Двадцать пять.

– Вы женаты?

– С прошлого месяца – да, – на лице Генриха Дюпена появилась открытая улыбка уравновешенного человека, которого ничуть не задевали подобные вопросы.

Его собеседник кивнул своим мыслям и снова откинулся в кресле.

– В этом и может крыться проблема. Я понимаю, вы молоды, полны энергии и планов. А у меня дочь, еще дитя, и у неё нет матери, – Жорж Гуро ущипнул себя за баки. – Мне тревожно…

Генрих перекинул ногу на ногу, оперевшись на подлокотник дивана, и потер гладкий подбородок.

– Месье Гуро, позвольте. Эту фразу вы сейчас произнесли так, будто я авантюрист. Я, собственно, имел целью своего визита рассказать вам кое-какие факты…

– Прошу прощения, господа, – прозвучал за их спинами женский голос. – Вы просили заварить чай вместо вина…

Немолодая женщина внесла поднос в гостиную.

– Я могу сама, – русоволосая девочка лет семи протянула руки, и прежде, чем кто-либо сумел ее остановить, схватила сразу две чашки и понесла их к дивану, на котором сидел гость. Тот повернулся всем телом, видимо, желая отодвинуться и не мешать, и нечаянно задел ее плечом.

Раздался звон битой посуды. Поднялась паника. Генрих, на которого выплеснули горячую воду, выругался от неожиданности и вскочил с места, размахивая руками. Дама, принёсшая поднос, схватила полотенце и кинулась вытирать костюм гостя, охая и извиняясь. Напуганная случившимся девочка в ужасе отпрянула.

– Арабелла! – сердито крикнул отец, вскакивая с кресла. – Что ты натворила?! Ты зачем вообще мешаешься здесь?! Немедленно иди в свою комнату и не выходи оттуда!

И без того перепуганный ребенок, заливаясь слезами, бросился к лестнице, спотыкаясь на ступеньках.

– Зачем вы так, – мягко сказал Генрих, отряхиваясь. – Это же еще дитя. Она хотела помочь… И не волнуйтесь за меня, это плотная английская ткань, я в полном порядке…