Эдуард Филатьев - Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама

– Музыканты ещё, наверное, просто ждут, – сказал Стрешнев.

– Чего? – удивилась Надежда.

– Когда вы будете готовы танцевать, – ответил Киселёв.

– Мы? – с ещё большим удивлением спросила Любовь.

Сёстры переглянулись и дружно выпалили:

– Мы давно готовы!

– Можно подавать сигнал? – поинтересовался Загряжский.

– Давно пора! – дружно ответили сёстры.

– Господин капельмейстер! – крикнул полковник. – Пожалуйте котильон!

Капельмейстер взмахнул рукой, и музыканты заиграли.

Загряжский сделал шаг назад, повернулся к сослуживцам и сказал:

– Прошу вас, господа офицеры!

Шальнов, Стрешнев и Киселёв галантными поклонами пригласили сестёр на танец и повели их на середину зала.

Загряжский проводил уходивших взглядом. А Мориц фон Поссе сказал:

– Лихо вы их обворожили!

– Это наш долг! – ответил полковник. – Офицеров России. Вы ведь тоже к ним когда-то принадлежали?

– Да, – ответил Мориц. – Были времена.

– Времена проходят, а цель у офицеров России остаётся прежней: очаровывать прекрасную половину человечества!

И Загряжский повёл Морица фон Поссе к дамам, которые остались без кавалеров. Барон сразу же пригласил на танец одну из них. А полковник негромко обратился к Наталье Фитингоф:

– Добрый вечер, уважаемая Наталья!

– Добрый вечер, господин командир полка!

– Бал в разгаре, и я приглашаю вас на котильон!

Наталья молча кивнула и вместе с Загряжским направилась туда, где уже танцевали.

Музыканты старательно играли. Дамы и кавалеры великолепно исполняли танцевальные па. И Наталья вскоре негромко произнесла:

– Скажите, уважаемый господин полковник…

– Зовите меня просто Иваном! – так же негромко предложил Загряжский.

– Иван, так Иван. А сын чей?

– Александра.

– Значит: Иван Александрович?

– Просто Иван! А для вас даже Ваня, Ванюша.

– Так вот, уважаемый Ванюша, не могли бы вы мне сказать, правда ли, что французский скульптор – тот, что памятник императору Петру изваял, – привёз с собой из Франции молоденькую девушку?

– Впервые об этом слышу! Но очень скоро сюда из Петербурга приедет один весьма сведущий человек, которого я основательно расспрошу и незамедлительно сообщу вам всё самое интересное.

– Буду ждать, – ответила Наталья.

– Что вам ещё хочется про памятник узнать?

– Про всё, что хотела узнать, уже узнала! Не только про памятник, но и про полковника Ванюшу.

– И что же такого вы узнали?

– То, что он, оказывается, танцор великолепный!

– Умение искусно танцевать – главная обязанность офицера!

– Как? – удивилась Наталья. – А защита Отечества?

– Отечество мы защищаем во время войны, а войны, к счастью, бывают не очень часто. Поэтому в мирное время российские офицеры очаровывают прекрасную половину своего Отечества.

– С помощью стишков пиита Сумарокова?

– Да, с помощью его замечательных виршей, а также с помощью не менее выразительных танцевальных па. А поскольку из ваших уст, дорогая Наташенька, прозвучал комплимент в мой адрес, я могу считать, что вас я уже очаровал?

– Как вам сказать, уважаемый Ванюша? Танцор вы, в самом деле, очень неплохой! Но музыка не звучит бесконечно. С её завершением великолепие вашего танца завершится.

Музыканты играть котильон прекратили.

– Вот видите! – сказала Наталья. – Музыки нет. И что осталось?

– Лично мне осталось очаровательное сопровождение вас на то место, где вы были приглашены мною на танец. А потом появится ещё одна надежда!

– Какая?

– Музыка зазвучит вновь!

– Когда музыканты заиграют снова, появятся новые кавалеры, которые продемонстрируют своё великолепие! А жизнь между тем состоит не только из танцев. Это тоже необходимо иметь в виду.

– Буду иметь! – ответил Иван Загряжский. – И буду стараться показать себя в этой жизни с самой лучшей стороны! Даже в те печальные моменты, когда музыка не звучит!

Полковник довёл Наталью Фитингоф до того места, где он пригласил её на танец, галантно раскланялся и вместе с оттанцевавшим Морицем фон Поссе пошёл навстречу своим сослуживцам, спросив у него на ходу:

– Как, барон? Удалось очаровать партнёршу?

– Время покажет! – ответил Мориц. – Лично я старался изо всех сил.

– Спросим у других очаровывателей! – и полковник обратился к сослуживцам. – Как? Очаровали сестричек?

– Вера подарила мне своё обаяние, – ответил ротмистр Шальнов.

– Надежда, по-моему, очарована, – добавил поручик Стрешнев.

– А Любовь Михайловна ещё и танцует великолепно! – завершил корнет Киселёв.

– А дамы Лифляндии ещё и умны необыкновенно! – заявил Загряжский. – Чуть что не так, тут же на гауптвахту отправляют!

– Что же нам делать? – спросил Киселёв.

– Продолжать очаровывать, влюбляя их в себя! – ответил командир полка и поднял руку.

– Будем стараться, господин полковник! – негромко, но дружно произнесли офицеры.

Мориц фон Поссе радостно улыбнулся.

Берлина княгини Голицыной тем временем подъехала к очередному городку, в котором предстояло остановиться на ночлег.

– Прибыли! – объявил возница. – Будем ночевать.

– Сколько ещё ехать, Захар? – спросила княгиня.

– Завтра днём должны прибыть!

– Слава тебе, Господи! – проговорила Наталья Петровна, вставая. – Скорей бы он наступал!

– Кто? – спросила горничная Палаша.

– День завтрашний. Ужасно надоело ехать!

Скорейшего наступления завтрашнего дня ожидали и в посёлке Выйдом, имении барона фон Поссе. Когда он появился там, его заболевшая супруга Ульрика сразу же спросила:

– Как бал?

– Прошёл замечательно. Я представил офицеров графу Броуну и твоему отцу. Карабинеры вновь прочитали стихи.

– Чьи?

– Сказали, что Сумарокова. Хотя что-то и от себя добавили.

– Почему ты так считаешь?

– В стихах опять речь о Дерпте шла. Вряд ли Сумароков мог о нашем городе столько написать.

– Он умер пять лет назад.

– Вот видишь! Но читали они здорово! С вдохновением! Даже я, относящийся к поэзии довольно равнодушно, слушал их с интересом.

– А что было потом?

– Танцы.

– С кем танцевал ты?

– Я? – с изумлением воскликнул Мориц. – Я теперь танцую только с тобой, а тебя же не было.

– Очень жаль, что я не смогла пойти и их не послушала! – печально произнесла Ульрика.

– Выздоравливай скорей! – посоветовал супруг. – Успеешь наслушаться!

– А завтра что будет?

– Ярмарка откроется. И продлится до конца января.

– Скорей бы оно наступило!

– Что? – не понял Мориц.

– Завтрашнее число.

Рано утром следующего дня на площади у ратуши Дерпта стал собираться народ. Людей было столько, что могло показаться, что пришёл весь город. Прибыли и карабинеры, которые под марши своих музыкантов торжественно проскакали по дерптским улицам. Всадников встречали восторженными возгласами.