Владимир Титомиров - Дело рук Сталина. Том 3

Это значит, что насилие, преступное по уголовному праву, лежит здесь в основе, и не важно по-существу, кто у власти лично. Любой из них, если уж возглавил, преступен. Но их действия можно объяснить благородным стремлением, заблуждением. [И как уже сказано, надеялись, что обойдётся без большого кровопролития. ] Но при Сталине, при сталинизме, это приняло особенные, невероятные, масштабы, несло скрытые личные мотивы, а поэтому его преступность – особенная, особенно неоспорима и должна быть осуждена правовым путём.

Можно только сожалеть, что это не было понято, должным образом воспринято и осуществлено намного раньше, ибо, если бы всё это было ясно до начала, то очевидно, что самым лучшим было вовсе не начинать всей этой марксистско-ленинской истории и ленинско-сталинской практики, по сути дела искалечившей судьбу нескольких поколений и отрицательно сказавшейся на судьбе всего мира.

[И теперь к агрессивным странам, наряду со странами востока, страны Запада относят и Россию, а многие ставят её – во главе этого списка, чего не было бы, поведи себя Россия по отношению к своему прошлому более правильно.]

Как показано, как видно, никакие другие известные преступления в мирное время не идут ни в какое сравнение с массовым уничтожением старой гвардии коммунистов, с массовыми репрессиями в России, – целенаправленным уничтожением лучшей части населения страны, – лишившими её активной, предприимчивой части населения. И надо понимать, что менее крупные соратники Сталина, даже такие, как Ежов и Ягода, действовали по приказу, многое совершили, под страхом, но слишком многое знали, и тоже попали под нож сталинской гильотины.

Сталин имел слишком неподобающее для коммуниста прошлое, как мы теперь знаем, – был осведомителем царской охранки, выдававшим ей товарищей по партии. И смертельно боясь разоблачения, он никого и ничего не щадил ради сокрытия этой преступной правды, всё больше и больше расширяя круг своих жертв, благо специфическая обстановка позволяла все его преступления представить самым невероятным образом и «выйти ему сухим из воды». [Всё выделяю и выделяю жирным шрифтом. А ведь уже этот, последний абзац содержит всё существо происшедшего.]

Лишь только такие несомненные соучастники, именно главные палачи, при инициативе и руководстве Сталина, как Берия, Хрущёв, Маленков смогли остаться им нетронутыми, пережить главного преступника. И как предполагают, эти, единственно им не тронутые его соратники, скорее всего, испугавшись за себя, и лишили его жизни. И именно они теперь для некоторых выглядят ещё бо́льшими палачами и послужили прикрытием этого истинного главаря банды творцов террора.

Как мы видим, беспрецедентная тактика уничтожать всех на своём пути, от прямых заговорщиков типа Тухачевского и ряда военачальников, до потенциальных недоброжелателей, людей честных и наиболее порядочных и патриотичных, и уже поэтому могших помешать Сталину остаться у власти, и при этом уничтожать ещё и многих случайных их попутчиков, для создания «дымовой завесы». Эта тактика и позволила ему десятилетиями остаться нетронутым, да ещё и способствовала его возвеличиванию, ибо его боялись, а другие были попросту в полном неведении. И только именно эти самые к нему близкие, тоже палачи высокого полёта, в конце концов почувствовавшие, что им грозит та же участь, на этот раз, вероятно, опередили и уничтожили его!

Ярые сторонники Сталина продолжают его оправдывать. Они с одной стороны представляют главными виновниками террора кого угодно другого, но только не Сталина. С другой стороны, они оправдывают его тем, что ему ничего не оставалось, как «стрелять первым» и тем самым остаться у власти десятилетиями якобы для пользы страны. И в то же время Хрущёв, а потом и Горбачёв, более демократичные и менее преступные, ибо не преследовали личных целей, а действовали во благо народа, очень скоро, при жизни и в расцвете сил, власти лишились.

[С позиций преступника и сторонников Сталина так теперь и выглядит, что стоило Сталину потерять бдительность, как его убрали, а Хрущёва и Горбачёва, придерживавшихся демократических принципов, убрали при жизни самих.]

В самом деле, управлять страной – дело не простое, несомненно требующее умения, таланта, качеств руководителя. Однако, как показывает многовековая практика, пребывание на посту главы государства одного и того же человека в течение многих лет чревато вредными для страны последствиями. Поэтому в конце концов и пришли к выводу, что полезнее менять руководство стран через 4–10 лет. Это – одна из основ демократии.

[Обеспечить сохранение власти в одних руках без таких недостатков, хотя и возможно, но крайне трудно. Народ России, исходя из прошлого, скорее склонен жить с одним правителем долгие годы. Но чтобы он не склонился к террору, должно очень повезти.]

Заключая, можем сказать, что какой бы полезный для страны ни был тот или иной властитель, ничто не может оправдать, если он, пусть даже признанный незаменимым, для своей безопасности уничтожает своих соперников и лиц, могущих быть расцененными таковыми. Такие убийства несовместимы с чем-либо. Их виновник является несомненным преступником, самым большим преступником, и подлежит наказанию при жизни или посмертному осуждению, если это не удалось при его жизни.

Проходят годы, настоящее становится прошлым, историей. А история обязывает нас оглянуться и стать на сторону тех, кто погиб от руки на них покушавшихся, – таких, как Линкольн, Кеннеди, Столыпин, Киров, или таких, кто при жизни не удерживал власть уничтожением людей, пролитием крови, таких, как Хрущёв и Горбачёв, – и осудить такого, кто «стрелял без разбору» и тем самым сохранил власть на десятилетия, до глубокой старости, каким и был Сталин.

Если бы не личность такого масштаба и не безрезультатность прежних публикаций и действий, можно было бы давно остановиться, и даже вообще ничего не писать, а так мы продолжаем.

Как понятно, Сталин сам никого не сажал, не пытал, не убивал. Он только задумывал хитроумные комбинации, чтобы это осуществили другие, и при этом скрывал свою причастность и своё прошлое. А ему было что скрывать? Ведь он был и семинаристом, а потом стал атеистом, уничтожавшим священников и храмы; был осведомителем царской охранки, а потом стал коммунистом номер один; был сыном грузинского сапожника, а стал во главе всего российского гоударства. Имел он и крупные физические недостатки. Всё это осложняло его отношение к окружавшим его людям.

Положительное, или казавшееся таковым на тот момент, возвеличивавшее его, пропаганда раздувала. А всё, сколько-нибудь его компрометировавшее, он осуществлял через верных исполнителей, тшательно заметая все следы какого-либо личного участия. Уничтожал исполнителей и свидетелей, гласно приписывая им эти преступления. Уничтожались архивы и т. п. Сам он, как показано, выходил из тени только в самых критических случаях, если возникала угроза провала его очередного коварного замысла. Как стало известно, он даже вступал в контакт с подсудимыми в открытых судебных процессах и обещал им сохранить жизнь, если они поведут себя так, как было ему угодно. Но… их всё равно расстреливали. И – шито крыто…