Нина Молева - Боярские дворы

Отсутствие собственно церковного, религиозного образа — именно о нем и говорил в своих рассуждениях Гоголь: «Но церкви, строенные в XVII и начале XVIII века, еще менее выражают идею своего назначения». Можно не соглашаться с суждением писателя, но слова его, кажется, непосредственно относятся к церкви в Волынском: «В них прямая линия без всякого условия вкуса соединялась с выгнутою и кривою; при полуготической форме всей массы, они ничего не имеют в себе готического». Если говорить об авторе проекта, то им был зодчий, который сооружал в Перове в 1705–1708 годах Знаменскую церковь на средства известного дипломата, первого русского посла в Вене, П. А. Голицына, родного брата воспитателя Петра I. С именем того же архитектора можно связать и выстроенную в московском Высокопетровском монастыре церковь Петра Митрополита. Заказчицей последней была Наталья Кирилловна Нарышкина. Иными словами, особенности церкви в Волынском позволяли предполагать непосредственную связь владельцев села с окружением Петра I.

Выявленные в свое время сотрудниками Общества изучения русской усадьбы документы показывали, что начиная с середины XVII века поместье принадлежало касимовскому царевичу Сеид Бурхану, а затем в 1729 году — П. Ю. Долгоруковой. На протяжении полувека принадлежность Волынского оставалась невыясненной — актов о его купле-продаже обнаружить не удалось. Оставался непроверенным вариант наследования, но его предстояло попытаться установить.

…Сегодня — знакомая многим пристань на Оке. Живописный, раскинувшийся на трех разделенных глубокими оврагами холмах городок с путаницей памятников — русских, магометанских, особнячков с колоннами, русских церквей XVII века, мечетей, затерявшегося в высокой ржи татарского мавзолея. На самом деле — история, не уступающая по своей временной протяженности древнейшим нашим городам.

Мещерский Городец был основан Юрием Долгоруким в 1152 году. По утверждению летописцев, именно здесь и приболел проездом великий князь Александр Невский, почувствовал приближение смертного часа, поспешил принять схиму в местном монастыре и скончался. А за четыре года до Куликовского сражения, в 1376 году, Мещерский Городец был до основания уничтожен войсками кочевников, так что пришлось закладывать новый город, на этот раз почти на полкилометра выше по течению Оки, на другом холме, где расположились собор и Торговая площадь. Отсюда и изменившееся название — Новый Низовой город. Низовой относительно Москвы.

Василий II Темный перерешил судьбу мещерских земель. В 1447 году летопись впервые упоминает имя царевича Кайсыма, иначе Кизи-Кирмана, сына изгнанного из Орды хана Улу-Мухаммеда. Кайсым вместе с братом Якубом бегут из родных мест в «Черкасские земли», спасаясь от другого своего брата, Махмутека, захватившего власть и жестоко расправившегося с остальной родней. От его руки погибли отец и брат. Московский князь не только предоставляет беглецам убежище, но двумя годами позже берет их с собой в поход против главного своего врага Дмитрия Шемяки. Кайсым оказался храбрым и верным воином. В 1450 году он вместе с великим князем участвовал в битве под Галичем, а вскоре наголову разбил татарские отряды у реки Битюги.

Чтобы окончательно закрепить за Москвой ценного союзника, Василий Темный отдает ему во владение былой Мещерский Городец. По договору 1483 года между великим князем Иваном III и князем Иваном Васильевичем Рязанским в пользу наследовавшего Кайсыму его сына Даниара поступает определенная часть доходов с Рязанщины. Ему же платят ясак «мусульмане, мордвины и мещеряки».

Власть в Касимовском ханстве, как стала называться эта часть Мещерского края, наследственной не была. Московский князь пользовался ею как возможностью привлекать нужных ему союзников. Среди касимовских властителей оказывается и сын крымского хана Хаджи-Гирея, Нур-Даулет, и внук сибирского хана Кучума, царевич Сибирский Арслан. Но самой заметной на горизонте русской истории фигурой стал касимовский хан Симеон Бекбулатович.

Для историков по-прежнему остается неясным, чем руководствовался Иван Грозный, венчавший в 1574 году в Москве царским венцом на русское царство Симеона. Известно, что такая церемония состоялась. С этого времени крещеный касимовский хан стал великим князем всея Руси, а Иван Грозный ограничился именем Ивана Московского и, выйдя из Кремля, стал жить на Опричном дворе. Симеону Бекбулатовичу принадлежал весь царский чин, все оказываемые царю почести, на его имя писались грамоты и челобитные. Когда приезжал Симеон, Грозный садился среди бояр, да к тому же на «низких» местах. Стояло ли за подобным поступком желание окончательно унизить ненавистное боярство или переложить на чужие плечи ответственность за все совершенные и совершавшиеся жестокости? Возможно, дело было в нарушенной психике царя, который через два года, разочаровавшись в начатой игре, лишил Симеона его мифических прав и сослал из Москвы. Во власти придуманного великого князя были оставлены лишь Тверь и Торжок. Вернуться в Москву Симеон Бекбулатович смог только при Лжедмитрии I.

Отдельные правители Касимова получали еще и дополнительные земли в вотчинное владение, в том числе и в Подмосковье. Близость к столице зависела от складывавшихся у московского правительства отношений с очередным касимовским властителем. Умершего около 1627 года Арслана сменил его сын, царевич Саид-Бурган, который в 1655 году принимает православие под именем Василия. Среди его вотчин находится и село Волынское на Сетуни.

Василий Арсланович правил Касимовом более полувека и умер в 1679 году. После его смерти касимовские земли, как и остальные владения, перешли по решению правительства царя Федора Алексеевича к престарелой матери покойного, Фатиме-Султан, и трудно сказать, кто именно — отец или бабка — выдает замуж одну из касимовских царевен, или, как их тогда уже стали называть, княжен, Домну Васильевну. Стала Домна Васильевна женой вдового князя Юрия Яковлевича Хилкова, в будущем генерал-майора петровских войск. Волынское вошло в приданое Домны и после ее смерти стало собственностью Хилковых.

Если сам Ю. Я. Хилков особыми заслугами не выделялся, то его брат относился к числу наиболее ценимых Петром помощников. После обучения мореплаванию и кораблестроительному делу А. Я. Хилков был направлен русским резидентом в Швецию и сразу обратил на себя внимание своей образованностью, знанием дипломатического протокола и еще тем, что сумел сказать шведскому королю приветственную речь на итальянском языке. Только первоначальный благоприятный прием ни в чем не смягчил последующей судьбы дипломата: после объявления Петром I войны шведам А. Я. Хилков был арестован и последующие восемнадцать лет провел в плену. Шведы не согласились на его обмен даже в 1711 году, когда получило свободу большинство русских пленных. Он так и умер в Швеции в 1718 году, до конца пытаясь быть полезным Петру — сообщая ему наблюдения над шведами и их действиями. Уважение к образованности и широкому кругу интересов А. Я. Хилкова было так велико среди современников, что долгое время ему приписывался фундаментальный труд «Ядро русской истории», в настоящее время считающийся произведением его секретаря Алексея Маккиева.