С.Г.Малиновски - Гвардии майор

– Та я ж не вупыр! – возмутился Кошка.

– А раз не упырь, так и ведите себя, как цивилизованный человек. Шагом марш в госпиталь!

– Та я ж был там, тыждень тому!

– А вчерашняя вылазка! Думаете, раз до землянки всё затянулось, так я о ранении не узнаю!

Кошка вздохнул, посмотрел с укором на учителя и грустно поковылял к госпиталю.

– А вы молодой человек, прекратите смеяться! – приказал мне капитан, – Вам ваш учитель что приказал? Вы где должны быть?

И я отправился следом за Кошкой. Сегодня в госпитале Гольдбер должен был читать нам лекцию по физиологии и гигиене вампиров. Пока я добирался до места, Кошка уже освободился. Порозовевший и довольный он ждал меня, приходя в себя после страшной процедуры.

– От мой капитан зверь, – доверительно сообщил он мне, – ну ничего от него не скроешь.

– Господа, прошу ко мне, – Иосиф Дитрихович нарушил наше уединение.

Мы прошли в его палатку. Там уже сидела Даша, сосредоточено читая какую-то книгу.

– Садитесь, начнем, – Гольдбер строго смотрел на нас, – времени у меня мало, поэтому не отвлекаемся…

…В общих чертах, всё, что он рассказывал, я уже слышал от полковника. Но Иосиф Дитрихович, как врач, объяснял более подробно, приводя примеры и тщательно их разбирая и анализируя.

– Значит, – заметила Даша, когда он предложил задавать вопросы, – не все легенды являются бессмыслицей?

– Естественно, – Гольдбер улыбнулся, – даже самые глупые легенды и суеверия несут частицу правды.

– Например? – поинтересовался я.

– О, самый простой! – он поморщился от воспоминаний, – В моё время считалось, что защититься от вампира, кроме креста и святой воды, можно с помощью сильных запахов и нечистот. Особо пугливые не только рисовали вокруг своей кровати пентаграммы и кабалистические знаки своими фекалиями, они ещё мазали ими шею и другие части тела. А некоторые, даже брали их в рот…

Даша слегка побледнела, её явственно передернуло. Я тоже ощутил тошноту. Кошка же, сморщив острый нос, уточнил:

– Так що, воны дэрьмо у рот бралы? Тю на них! Цэ ж ще допэтрыты трэба!

– Вот! – нравоучительно заметил Иосиф Дитрихович, – Выходит в средние века люди знали, что мы существа брезгливые и чистоплотные. Мне иногда кажется, что и запрет на бани был введён, чтобы лишить нас крови. Они хорошо понимали, что наш брат от грязи, ну, если и не дохнет, то болеет. И, следовательно, пить кровь из такого смердящего источника, ни один уважающий себя вампир не будет. Ваша реакция, это подтверждает. Но, – он многозначительно поднял палец, – эти несчастные не знали, что охотились на них не цивилизованные вампиры, а дикие особи, не прошедшие обучения и растерявшие все знания. Ну, и упырей нельзя сбрасывать со счета, а против них не поможет и ванна испражнений. Дикий их просто стряхнет, а упырь не заметит…

Он не успел закончить. Полог палатки отдернули, и фельдшер сообщил, что привезли новых раненых.

– Всё, господа, – вставая, сказал Иосиф Дитрихович, – на сегодня закончим. Дашенька, пойдёмте. Кузьма Ильич, сортировка уже началась? – спросил он, выходя из палатки.

– Конечно, господин доктор, счас всех обработаем, а там и за дело можно. Операционные готовы. Да и подводы за ранеными подошли, ждут.

– Вот ведь голова, – с лёгким удивлением заявил Кошка, восторженно глядя вслед Гольдберу, – и не скажешь, что вампир.

– А сам-то, – ехидно поддразнил я.

Кошка скромно потупился. Выйдя из палатки, мы увидели, как разгружают раненых, и, не сговариваясь, отправились помогать. Слишком много было тяжелых, и слишком мало санитаров. Нашу помощь приняли с безмолвной благодарностью. И это было гораздо более ценно, чем неискренние речи высших чинов.

Освободившись, мы разошлись каждый по своим делам, Кошка заторопился на рандеву с противником, а я отправился к учителю – его мысленный зов звучал с четвёртого бастиона. Благо, госпиталь Гольдбера располагался неподалеку. Как выяснилось, нужна была срочная помощь в восстановлении редутов. Эдуард Николаевич мобилизовывал всех, кого мог, чтобы по ночам устранять ущерб, причиненный бомбардировками. Измотанные боями раненные полуголодные солдаты и местные жители беспрекословно подчинялись его требованиям. Они прекрасно понимали, что каждое новое укрепление – это их жизнь. Но встречались и такие, кто не желал признавать правоту Тотлебена. Этим грешили, в основном, офицеры. Особенно те, кто не имел систематического образования, а чин получил за выслугу лет, пройдя легкий экзамен *. Они ни в какую не желали понимать доводов Тотлебена.

Вот и сейчас, укладывая в штабеля мешки с песком, я слушал возмущенные крики какого-то майора, который требовал немедленно прекратить ночные работы.

– Вполне достаточно одной линии окопов! – разорялся этот умник, не понимая, что именно такая, глубоко эшелонированная оборона помогает нам удерживать позиции и не замечая мрачных взглядов, которыми на него смотрели солдаты, таскавшие камни. – К чему эти ваши изыски, господин инженер-полковник?! Вы не понимаете, как все устали?! Если вы не хотите прислушаться к моим словам, я буду жаловаться!

– Жалуйтесь! – не гладя на него, отозвался Тотлебен, – Хоть государю императору, хоть господу богу, хоть чёрту на худой конец! А сейчас, покиньте немедленно позиции!

Майор задохнулся от возмущения, а Магистр уже шагал вдоль укреплений, указывая, где требуется ремонт.

– Здесь, господа, надо проложить ещё несколько окопов, – сказал он, не оборачиваясь, прекрасно зная, что инженеры, идущие следом, сделают необходимые пометки, – в этом месте нам ландшафт помогает. Смотрите, какая удобная ложбинка. А вот тут, начинайте строительство передового редута.

Он зашагал дальше. Следом заторопились сопровождавшие его офицеры с бумагами и факелами.

– И как он всё в темноте рассмотреть может? – прошептал один из них.

– Да он здесь каждый камень знает, – отозвался его товарищ.

А Тотлебен явственно подумал, что если бы ему под нос не совали факел, то видел бы он всё гораздо лучше. Уловив его мысли, я ухмыльнулся и продолжил работу.

Выпрямляясь после очередного мешка, я окинул взглядом ночные горы. Вдалеке горели костры противника, сзади, освещённый редкими огнями и затихающими пожарами, затаился осажденный город. А там, впереди на ничейной земле, тихо передвигались невидимые никому, кроме вампиров, лёгкие тени. Это жители Севастополя: дети, женщины, старики, собирали ядра и пули, чтобы у нас завтра были боеприпасы. Надо сказать, горожане частенько совершали такие вылазки и днём, не взирая на бомбардировки. Только благодаря этим вылазкам, на батареях появлялись ядра для пушек и пули для винтовок.

Как ни прискорбно это признавать, но снабжение города практически отсутствовало. Наладить регулярные поставки никак не удавалось. Сколько так будет продолжаться, и как долго мы выдержим в таких условиях никто не знал.