Мариам Тиграни - Картвелеби. Книга вторая

– Ах, если бы мои братья были здесь!..

Упоминание старших Циклаури заметно оживило их разговор, а Нино, до этого довольно безразличная, взяла генацвале за руку. Саломея сделала вид, что не заметила этого жеста, но про себя им безгранично умилилась.

В тот день Мцхета принимала своих гостей с помпой, что уже давно себе не позволяла. Константин Сосоевич, который чувствовал пренебрежение, с которым будущие сваты относились к их семейству, счёл нужным утереть им нос, но не придумал для этого ничего лучше. Чрезмерная расточительность, в которой его упрекала жена, не сильно его тревожила. Князья они, в конце концов, или кто?! Да, у чеченских выскочек есть деньги, но разве у него их нет?..

Высокие потолки и не утихавшие танцы, музыканты, в инструментах которых легко запутаться, вино, что лилось рекой: всё это только помолвка!.. Какой будет свадьба, оставалось лишь гадать, но в одном не оставалось сомнений: князь Циклаури, как и любой кавказский мужчина, умел пустить в глаза пыль.

– Знаешь, душа моя, – вдруг заговорила Нино. И она, и Софико оттанцевали с совершенно непримечательными юнцами полонез и мазурку, и молились, чтобы никто не пригласил их в этот раз. – Пожалуй, ты очень права, что сказала: «Упаси нас от такого!». Помнишь, что говорила Элизабет Беннет в одном из романов Джейн Остин?..

– «Только сильное чувство толкнёт меня под венец, – без труда нашлась подруга и тепло улыбнулась, – поэтому быть мне старой девой!».

– Именно!.. Разве мы созданы только для замужества? Неужели единственно в этом наше предназначение?

– Не слишком ли много старых дев на одну танцевальную залу? – зазвучал совсем рядом снисходительный тон. – А, мои хорошие?

С самого утра Саломею не покидало насмешливое настроение, и, не упустив возможности, она выросла за спинами девиц весьма неожиданно.

– Я собираюсь сбросить с себя хандру, – повела плечами Нино. – И вам советую!

Гости, прервавшиеся с танцами на пятнадцать минут, снова заполнили салон, но находиться здесь теперь стало как будто тяжелее. Двери с грохотом раскрылись, швейцары поспешно отпрянули назад, и все взоры обратились на вновь прибывшее семейство. Они быстро выделились среди остальных, приковывая к себе внимание особой статностью, осанкой и довольно высокомерной манерой держаться. Толпа перед ними расступилась, будто государь-император снизошёл до их празднества, хотя сами опоздавшие по сторонам не смотрели совсем.

«Айдемировы, – шумно переговаривались люди, которые, казалось, не дышали, пока красавцы-горцы проходили мимо. – Это Айдемировы!».

Айдемировы прибыли впятером. Все дружно окрестили отцом и матерью семейства ухоженную пожилую даму в платке и крепкого, коренастого старика с приятными благородными чертами лица. Позади них шли старшие отпрыски: поразительно красивая девушка восемнадцати лет – покрытая, как и мать, – высокий, худой юноша с выразительным, точеным профилем и гибкий и сильный, как лев, молодой человек. Он высоко вскидывал подбородок, смотрел на всех свысока, как тот, который не привык проигрывать, а глазами сверкал так, что впечатлительные юные барышни неминуемо падали в обмороки. Его это, впрочем, не трогало, и он так и продолжал свой путь, пока кто-то другой не помогал тем девушкам подняться. Будто коршуны или вороны, они оделись во всё черное, словно выражали тем самым кому-то протест, но, к кому бы он ни был направлен, Абалаевы не принимали его на свой счет.

Отец Айдемиров большими шагами приблизился к Баширу Ахмедовичу, а тот растроганно протёр глаза и от души похлопал приятеля по спине. Они обнимались долго и все о чём-то шушукались, пока младшие Айдемировы покорно стояли за их спинами.

После радушных похлопываний Абалаев сделал музыкантам жест, чтобы продолжали играть, и музыка разлилась на их уши целебным бальзамом после пронзительной тишины. Софико, которая уже что-то знала о лучших друзьях сватов, огорошила их признанием:

– Старый Айдемиров невероятно известный человек в Западной Грузии, – поведала она полушёпотом. – Говорят, они потомки самих Турловых!.. Тех, что стояли во главе чеченского княжества до его распада, после чего бежали на левую сторону реки Терек и обосновались там. Но кровь ведь не вода!..

– По ним так и видно, – с готовностью кивнула Саломея, – что они мнят себя царями. Но разве у них есть сословная иерархия?

– Потому-то Турловых и выгнали. У них не принято иметь властительных князей.

– Но девушка так точно императрица!

– Ирсана Айдемирова, – со знанием дела улыбнулась Софико. – Об её красоте легенды ходят!.. Она даже тебя в поклонниках обгонит, Саломе.

Госпожа Ломинадзе иронично хмыкнула и снова отпила вина. Погоня за красотой давно её не занимала, как и слухи о влиятельности семей – разве красота и влиятельность гарантируют счастье? – да и Нино слушала вполуха. Она за такими вещами точно никогда не гналась.

Несмотря на это, княжна Циклаури продолжала свой рассказ:

– Средний сын Искандер очень воспитанный и вежливый юноша. Чеченские невесты от него без ума, но гораздо больше они мечтают об его брате Джамале. Вот где настоящая бойня не на жизнь, а на смерть!..

– А что в нём такого? – пожала плечами Нино и пригляделась к старшему Айдемирову, который скучающе оглядывал толпу. Так, она заметила, как он запустил руки в слегка отросшие волосы и поправил их резким, порывистым движением. Глупенькие девицы, наверняка, велись на его показную страстность, но её она даже пугала. Разве… скрытая, сдерживаемая страсть не более волнительна? Разве она… не надёжнее?

– С каких это пор ты стала сплетницей, Софи? – Тина обняла младшую Циклаури за талию, покаялась в том, что подслушивала их разговор, и поддержала мнение младшей сестры о старшем отпрыске Айдемировых. – Всё-то ты про всех знаешь!..

Софико смущённо отмахнулась. Редактор хвалил её за статью о самых влиятельных и знатных семьях Кавказа, ради написания которой она перечитала бесчисленное количество литературы, но кто заставлял её делиться накопленными знаниями?!.. Кто тянул за язык?! Если бы Нино и Саломея захотели, то сами бы почитали об Айдемировых в «Кавказском мыслителе», но теперь… не могли же они что-то заподозрить?! Даже сейчас они вряд ли установят связь между словоохотливой подругой и Никандро Беридзе. Ах, да ведь она никогда не была болтливой!..

Внезапная молчаливость, и правда, выглядела подозрительно, и сёстры Джавашвили уже стали странно на неё коситься, но положение спас их зять. Мужчины приглашали своих дам на вальс, а Игорь высмотрел в толпе жену и своячениц и решительно направился в их сторону.

– Что ты задумал? – удивленно спросила Тина, когда он подал ей руку. – Ты же знаешь, мне нельзя танцевать.