Лариса Карпова - Кувшинки в снегу

Так в один миг рухнули все мечты и чаяния князя Верейского. Как говорится, хочешь рассмешить Господа, расскажи ему о своих планах. Наверное, Бог и Сатана здорово посмеялись над ним. Великокняжеский гнев не заставил себя ждать. Конечно, Михаила не могли казнить за непреднамеренное, чему было много свидетелей, убийство уличённой в прелюбодействе жены. Но убийство княжны Миловской, дочери великокняжеского фаворита князя Миловского, не могло просто так сойти Михаилу с рук. Ему пришлось выплатить её семье огромную виру, что не мешало их ненависти ежедневно изливаться в его адрес. Любовник её, оказавшийся дружинником того же Миловского, выжил. Но новость эта уже не волновала князя. Ему была безразлична даже собственная участь. Косые, насмешливые, иногда сочувствующие, иногда брезгливые взгляды, которые бросали на него придворные, становились занозой, которая все сильнее впивалась в кровоточащую рану. В Москве он больше не мог оставаться. Уже давно Василий II подписал уставную грамоту, отдающую пермские земли в ведение князьям Верейским, но ни отец Михаила, ни младший брат Василий не желали пока покидать Москву и отправляться в глушь. Рано или поздно одному из князей Верейских все равно пришлось бы покинуть двор и в качестве наместника Московского княжества отправиться на Урал защищать верхнекамские земли, которые звались Пермью Великой, от набегов сибирского и казанского ханов и основывать крепкий форпост, так что Михаил решил, что, видать, судьба ему отправляться на Урал. После довольно скорых сборов князь, с заметным облегчением, покинул Москву.

Ещё раз окинув хмурым взглядом обоз, Михаил подъехал к их проводнику Прохору Назарычу. Им здорово повезло, что они смогли нанять его. Проводником Прохор был отличным, с ранней юности он водил торговые караваны по Каме и притокам, а теперь вот и по суше. Мужик он был весёлый, несмотря на внушительный вид его окладистой рыжей бороды, веснушки и озорные чёртики в карих глазах выдавали его добродушную натуру. Его шутки не раз разряжали тяжёлую атмосферу у костров и облегчали тяготы пути. Вот и сейчас он добродушно подтрунивал над полнотелой темноволосой девкой, едущей на телеге с большим узлом в руках: «Эй, Марфа, ты бы заднюю-то часть свою подвинула поближе к середке, а то, неровён час, перевернешь телегу, нам же тебя всем обозом придётся из грязи вытаскивать! А чтой-то ты в узел так вцепилась? Чай, перину для женихов бережёшь? Так не трудилась бы, им с тобой и так мягко будет!» Дружинники довольно ржали, но затихли, едва завидев приближающего князя. «Прохор, – от голоса Михаила веяло холодом, – людям нужен привал! Сколько нам добираться до подходящего места поблизости от воды?»

Прохор цепким взглядом окинул местность и указал вправо: «А вон, видите, Михаил Ермолаевич, та поляна у соснового бора? Там в бору, недалеко, озерцо есть, вода вкуснейшая! Там и остановимся, людям нужно привести себя в порядок, нам ведь до конца пути несколько часов осталось». Князь пришпорил коня, и весь обоз вслед за ним стал втягиваться на поляну. Михаил первым спрыгнул с коня. Прислушавшись и уловив едва слышный звук журчащей воды, Михаил взял пустые бурдюки и шагнул в лес. Ноги пружинили на мягком ковре прелой жёлтой хвои, иногда хрустели под ногами талой, ледяной корочкой островки снега. Свежий, напоенный весенними ароматами лесной воздух пьянил. Князь подумал, что ему до недавнего времени так редко выпадала возможность побыть в лесу, побродить, поохотиться всласть. Лес давал ему успокоение, притуплял боль его души. Он вдохнул полной грудью смолистый воздух и, завидев блики, играющие на озёрной глади, заспешил к воде. И вдруг замер, зачарованный открывшейся картиной. Над озером, в лучах солнечного света, стояла девушка. Бело-золотые волосы, выбившиеся из косы, окутывали её лицо солнечным ореолом, прекрасные бирюзовые глаза, опушённые длинными тёмными ресницами, казались лесными озёрами, вся её стройная, как у берёзки, фигурка в сером заячьем тулупчике и длинной светлой полотняной рубахе словно излучала свет. Она казалась бы совершенно неземным созданием, если бы не чувственный изгиб её губ и не крепкий лук за плечами, которые говорили, что она всё-таки существо этого мира. Михаил затаил дыхание, боясь спугнуть прекрасное видение. Вдруг тихое рычание заставило девушку повернуться в его сторону. Прямо на князя, злобно оскалив клыки, двигался волк. Михаил невольно попятился, напряжённо наблюдая за угрожающе ощетинившимся серым зверем и нащупывая на поясе нож, но, услышав звонкий девичий голос: «Локи! Не трогай!» – волк остановился, повернулся и потрусил назад. Михаил вновь поднял глаза на девушку, и их взгляды встретились. В этот момент Михаилу показалось, что мир озарила яркая, ослепительная вспышка. Мир исчез, остались только её прекрасные глаза. В её проницательном взгляде светились любопытство, сочувствие и такая доброта, что чёрная, ледяная глыба в его душе дрогнула. Михаил шагнул ей навстречу, хотел спросить, кто она, откуда, как её имя, как она здесь оказалась, – вопросы путались в голове, в горле стоял ком, мешавший говорить. Она улыбнулась, заметив его замешательство, тоже хотела что-то сказать, но голоса спешащих за водой людей разорвали соединение их взглядов. Девушка махнула рукой, от дальнего берега к ней метнулся ещё один волк, и втроём они скрылись в лесу. Михаил некоторое время стоял, словно оглушённый, слушая шум приближающихся людей, а потом побежал в ту сторону, где скрылась девушка. Ветки хлестали его по лицу, он метался из стороны в сторону, не зная, куда она могла повернуть. Девушка словно растворилась среди бесконечности высоких коричневых сосновых стволов. Осознав бессмысленность своей погони, Михаил от досады со всей силы ударил кулаком по ближайшей сосне и тут же погладил покорёженную кору, подумав, что ей это, наверное, не понравилось бы. Мысленно обозвав себя дураком, князь побрёл обратно к лагерю.

– Прохор! – взглядом отыскав рыжую голову своего проводника, Михаил заспешил к нему. – Ты в этих местах всех знаешь?

– Да вы что, Михаил Ермолаевич! Головой, никак, ударились, али напекло! Я в этих местах, почитай, уж несколько лет как не был, токо ради вас и пошёл, вы меня здорово в том трактире выручили, я вам отказать никак не мог, а люди – существа переменчивые, приходят, уходят. Старожилов многих знаю, а вам кого надо-то?

– Да понимаешь, Прохор, я тут у озера девушку необычную встретил, хочу узнать, кто она такая?

– Необычную, говорите? Чем же она необычная-то? Девки – они все однакие, вся и разница: у одной грудь больше, а у другой – задница. Лешачиху личо повстречали, иль вообще редкий случай – молодую Бабу-ягу?

– Тебе бы всё веселиться! – Михаил недовольно поморщился. – С волками она была.