Николай Ильинский - Ветвь Долгорукого

– И еще, – остановил Абу-Муаз Яна, – Олекса… Вернее, Али ибн-Ибрахим мастер игры в шахматы… Не забудь пустить этот слух среди людей визиря… Обязательно!

– Хорошо, если это поможет делу, – пожал плечами Ян и быстрым шагом пошел в дом ученого, произнося на ходу с саркастической усмешкой: – Шахматы, шахматы!..

Прошло немного времени, и раненого Десимуса перевезли во двор дома Моше бен Маймона. А еще через полчаса позвали туда и Олексу. Его ввели в небольшое помещение, где пахло настоями лекарственных трав. Там на постели лежал перебинтованный латинянин. Увидев Олексу, Десимус попытался улыбнуться и пошевелить рукой. Олекса склонился над ним, коснулся пальцами его руки и почувствовал, что в ней уже нет тепла. Десимус закрыл глаза и больше их не открывал. Иосиф бен Иеуда тихо подошел, качнул головой и накрыл простыней лицо бывшего артиста, а Олексе сказал:

– Рамбам просит тебя зайти к нему…

Олекса думал, что его поведут в дом, но Иосиф направился с ним за угол дома: там был хорошо обустроенный дворик – клумбы, цветы, дорожки, небольшой водоемчик и гулявшие по дворику павлины и цесарки. Моше бен Маймон, сухощавый, невысокого роста, одетый по-арабски, с черной небольшой бородкой, с коричневыми большими глазами встретил Олексу с явной печалью на лице. Иосиф поклонился своему учителю и ушел.

– Твой друг был? – Рамбам почему-то очень внимательно всматривался в лицо Олексы.

– Да… мой, – ответил Олекса, ему было не по себе, что его так рассматривают, словно какое-то диковинное существо.

– Поздно ты доставил его к нам… Стрела была отравлена ядом змеи, – вздохнул Рамбам. – Возможно, такой же змеи, какой воспользовалась покоренная, но гордая царица Клеопатра, не желая подчиниться императору Рима Октавиану Августу… А ты не Али ибн Ибрахим, – вдруг без обиняков сказал Рамбам Олексе, – ты европеец… Только из какой страны?

– Я русский, – сразу же признался Олекса, видя, что скрываться от внимательного взгляда столь уважаемого человека бесполезно.

– Рус… рус… Киев! – уже как-то мягко и ласково сказал Рамбам, ему явно понравилась откровенность молодого человека. – Я тоже европеец, родился в Кордове, есть земля такая – Испания… Теперь она под маврами, а как будет дальше, один Бог знает… Мы с тобой почти земляки!.. Я в Кордове родился, – повторил он, – да и какая разница, где родился! Где бы еврей не родился, он должен остаться евреем, как ты русским… Вот ты и здесь, далеко от родины, среди мусульман и иудеев, но ты русский и христианин, не так ли?

– Так, – кивнул головой Олекса. – Православный…

Вопрос «где родился?» был весьма болезненным для Моше бен Маймона. Он был назначен религиозным руководителем египетской еврейской общины, которая и должна была утвердить это назначение. Но местный начальник Сар Шалом бен Моше ха-Гаон бен Нетанель Шестой был против на том основании, что Рамбам родился в Европе, а не где-нибудь в Египте или на задворках Палестины.

– Православный, – повторил Рамбам, – стало быть, от Иисуса Христа идешь… Когда Бог сотворил мир, он воскликнул: «Как хорошо!» Но в этом созданном им мире было и добро и зло… И это зло использовали невежественные люди, распяв на кресте твоего Христа… Да, – вспомнил Рамбам, – ты, говорят, хороший шахматист!.. Игра, выдуманная индийцами, занятная… У нас игра в шахматы пользуется большим вниманием, поэтому тебе придется встретиться с самим визирем… Не трусишь?

– Ну, чему бывать, того не миновать, так говорят у нас, на Руси. – Олекса поднял уже руку, чтобы перекрестится, но тут же опустил ее – а вдруг Моше бен Маймон не поймет: он ведь не был христианином.

– Иосиф отведет тебя к визирю аль Кади аль-Фадилю… А друга надо похоронить достойно, как воина… Прощай, Али ибн Ибрахим, или как тебя? – улыбнулся Рамбам.

– Олекса…

– Хорошее имя – Олекса!..

– Алексей…

– Ну, Алексей… Это святой по христианской вере…

На том они и расстались.

На следующий день Олекса, как и было условлено, встретился с Иосифом бен Иеудой.

– Хороший у тебя учитель Рамбам, – скорее для того, чтобы меньше думать о предстоящей встрече с визирем первым начал говорить Олекса.

– Да, – ответил Иосиф, глянув сбоку на Олексу. – Таких учителей на свете мало… Вот мне приходится уехать из Египта, а он обещал мне курс метафизики в письмах присылать… Найди еще такого учителя!

Не спеша они подошли к большому красивому зданию.

– Это и есть дворец визиря ал-Фадила. – Иосиф остановился и даже почтенно склонил голову в сторону здания. – Вся власть в Египте, пока не приехал из Сирии султан Салах ад-Дин, принадлежит визирю… В его руке жизнь любого из нас, так что будь осторожен, не наделай какой-либо глупости… Соблюдай этикет – вот и все…

Из здания вышли двое, один, по всей видимости, военный, ибо был вооружен мечом, да и по выправке было заметно, что не гражданский. Иосиф знал их.

– С мечом – это начальник охраны визиря почтенный Марван ибн-Худжар, а тот, кто потолще, не менее почтенный главный слуга визиря Исхак ибн-Хишам…

– Салам алейкум, Иосиф, – не дойдя несколько шагов, поднял руку главный слуга.

– Алейкум ас салам, – приложил руку к груди и поклонился Иосиф.

– Так ты и есть Али ибн-Ибрахим? – обратился Исхак к Олексе.

– Я? – оглянулся Олекса и машинально ответил: – Ля, – но тут же вспомнил, что имя его теперь именно такое, и испуганно, но громко, для пущей убедительности, повторил: – Айва [120] Айва – да ( араб. ). , айва…

Исхак ибн-Хишам несколько удивленно посмотрел на Олексу, а потом на Иосифа, а начальник охраны посчитал, что так и должно быть: этот Али запутался вполне естественно, ибо простолюдины перед начальниками должны робеть – это их прямая обязанность. И по привычке Марван ибн-Худжар даже взялся за рукоятку меча.

– Рахмат [121] Рахмат – спасибо ( араб. ). , – придя в себя, кивнул Иосифу главный слуга.

– Массалям [122] Массалям – до свиданья, прощай ( араб. ). , – таким же тоном ответил Иосиф, повернулся и пошагал туда, откуда пришел.

Во дворце визиря слышалась музыка. «Уж не меня ли так встречают? – подумав, усмехнулся Олекса. – Скажи кому из знакомых – не поверят!»

– Музыка, – не зная, что говорить, ибо идти молча как-то неловко, изобразил радость на лице Олекса и для непонятливых арабов, как это ему показалось, сжав кулаки трубкой, поднес их ко рту: – Бу-бу-бу!..

Те хорошо все поняли и дружно рассмеялись.

– У нас сегодня торжество! – не без гордости сказал слуга. – Король Амори снимает осаду с Бианса и с позором уводит войска в свой Иерусалим!

– Пока свой, – съехидничал и еще пуще рассмеялся начальник охраны. – Вот приедет из Сирии великий султан Салах ад-Дин, он еще посмотрит, что делать с этим… Иерусалимом! Пусть крестоносцы трепещут! – по-военному закончил Марван ибн-Худжар.