Пётр Африкантов - Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни
- Название:Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Пётр Африкантов - Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни краткое содержание
Саратовские игрушечники с 18 века по наши дни - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Они – то не думали, а вот Антуан Готье очень даже думал. Правда, он не знал о том, что ни кавалеристы, посланные Наполеоном по дороге на Владимир, ни конники Мюрата на Рязанской дороге – русской армии не обнаружили. Досадно было и то, что и он этой армии не увидел. Ещё его омрачало, что поверил этим, с экипажа, особенно кучеру, который, видите ли, устал ждать, пропуская русские войска. Моро оказался прав. Но он ему об этом не скажет. А ведь как обвели?… Как обвели? Только, проследовав за мнимым арьергардом русских войск и поднявшись на возвышенность, они увидели до самого горизонта пустую дорогу на Тулу. Куда казачки делись, неизвестно. Когда это случилось, к нему подскакал Моро и крикнул: «Разрешите догнать карету с русскими!!!». Антуан молча кивнул. Моро с десятком драгун скрылся в пыли, ускакав в направлении Москвы на полном аллюре, желая догнать злополучного барина и его кучера.
К вечеру Пётр Никитич и Африкант расположились на ночлег в небольшой деревушке у старосты. Дом у хозяина был большой. На ночь лошадям задали овса. Ужинали за большим столом. Хозяин, косая сажень в плечах, с кудрявой с проседью бородой сказал, отпивая из блюдца чай:
– Утром на Чириково поезжайте, оттуда свернёте направо, на Красную Пахру. Влево, дорога на Тарутино уходит. От Красной Пахры до усадьбы вашей сестрицы будет рукой подать. Под счастливой звездой родились, что вас французы отпустили, хотя больше советую им не попадаться… Мужички по деревням партизанские отряды организовывают. Кто с вилами, кто с топором, всем миром на супостата налягают. В Москве есть нечего, вот француз в окрестностях и лютует. А ваше сельцо я знаю, бывал. И барыньку помню с её мужем. Не знаю как она, а он – сущий ребёнок. Красивые в своей наивности их души, храни их господь. Я у барина ещё картиночку купил, простенькая такая, но душевная, рамка хорошая, богатая. Так что ложитесь спать, а утро вечера мудренее.
Утром выехали затемно. Хозяин показал дорогу, подробно словами обрисовал местность, так что заблудиться было невозможно. Когда совсем рассвело, переехали по мосту реку Моча и, не останавливаясь, миновали ещё какое-то спящее село. Пётр Никитич то и дело поторапливал Африканта. Лошади в утренней свежести бежали споро, но только они выехали из Чириково и стали подъезжать к Красной Пахре, как путь им перерезал конный отряд русских кавалеристов.
– Сворачивай! Сворачивай, борода! Уходи с дороги! – кричал Африканту гусарский майор и указывал шашкой куда надо сворачивать. Африкант безоговорочно выполнил требование гусара. Карета, покачиваясь на неровностях, съехала с дороги и остановилась
– Дальше, дальше отъезжай!! – прокричал опять гусарский майор, – вон к тем берёзкам.
Такое приказание было совершенно непонятным, но Африкант доехал до берёзок, что росли достаточно далеко от проезжей части и остановился.
– Ты чего? – спросил его, высунувшись из кареты, барин.
– Велят.
– Кто велит?
– Свои велят, – односложно ответил Африкант и кивнул в сторону удалявшегося гусара. Для чего они освобождали дорогу, ни барин, ни ямщик не знали. Но вскоре всё прояснилось. Из-за леса показался головной отряд русской армии. По дороге шла пехота, по ней же везли пушки, шли санитарные повозки, край дороги скакали эскадроны гусар, а ближе к ним двигались на рысях казацкие сотни. То шли передовые части армии Кутузова. Пётр Никитич и Африкант смотрели на колонны двигающихся войск. Они понимали, что именно их и разыскивала кавалерия маршала Даво. Барин и ямщик стояли уже более часа, а войско шло и шло по направлению на Тарутино. Вдруг к их карете подскакал уже знакомый им казачий офицер Чуб. Он улыбнулся им во весь рот, сверкнув зубами, проговорил:
–Ну, вот и встретились, барин! А я уж думал вас французы того…, и он провёл ребром ладони по горлу.
– Вы тоже хороши,– осклабился Пётр Никитич,– нет на ухо шепнуть…, чай не басурманы какие.
– Нельзя было, капитан. Никак нельзя. Прости уж. Наша задача была француза на Тулу отвлекать. Другие на Рязань отвлекали, а ещё кто и на Владимир, а войско вот оно в подбрюшье Наполеоновской армии к Тарутино идёт. Десять дней армию их авангарды искали и найти не могли. Видишь какая силища!?
– Да уж, видим.
– Мало видишь, капитан. Мы здесь стоим, а по просёлочным дорогам, чтоб не встречаться с наполеоновскими авангардами идут к нам отряды ополченцев, везут с Тулы оружие и боеприпасы. Весь народ поднялся, по всем лесам партизанские отряды… так-то. – А затем, улыбаясь во весь рот, спросил:– Далеко вам ещё до вашей сестры, капитан, ехать?
– Рядом совсем, если б не войско, то уже б приехали.
– Ладно, капитан, честь имею. Счастливо вам. Может ещё свидимся. У нас теперь другое задание, – и галопом ускакал куда-то в сторону, скрылся за ближайшими деревьями.
Африкант с барином смогли тронуться от Красной Пахры, где им пришлось заночевать, к сельцу, там где жила барыня, только утром следующего дня. К обеду они подъехали к знакомым воротам помещичьей усадьбы. Каково же было удивление Петра Никитича, что никто не вышел открыть им ворота, хотя ворота, по сути, не были воротами. Одна их половинка валялась на земле, а другая, покачиваясь на одной петле, жалобно поскрипывала в осенней тишине.
Барин почуял недоброе и, не дожидаясь, когда карета остановится, выскочил из неё на ходу и бегом побежал к барскому дому. Двери в доме были открыты, людей не было. Только из одной комнаты слышались то-ли всхлипы, то-ли причитания. Пётр Никитич открыл дверь и остолбенел – Посреди залы стояли два гроба, а около них на лавке сидели две крестьянки, да старый лакей Силантий. Крестьянки молча уставились на Петра Никитича, а Силантий, узнав брата барыни, весь затрясся и ни слова не говоря опустился на стул, плечи его ходили ходуном, а из глаз лились безудержно крупные старческие слёзы. В гробах Петр Никитич узнал свою несчастную Кузеньку с не менее несчастным Фрольчиком. Крестьянки тут же рассказали, что вчера на барский дом налетели французские фуражиры с охраной и стали допытываться, где хранятся припасы. Припасы нашли. Подогнали телеги, стали зерно насыпать. А в одной фуре зерно потекло, стали зерно в другую фуру пересыпать. Командир французский стал искать, чем бы дно у фуры застелить. Вошёл в мастерскую барина, где он картины малевал и сорвал со стен несколько полотен, намереваясь ими и застелить фуру. Фрол Иваныч такого глумления над своим творчеством стерпеть не мог, схватил кочергу, да на француза, хотел свои картины защитить, а драгун его сзади пикой в спину. Барыня, увидев всё это, скончалась от разрыва сердца.
Пётр Никитич, услышав сей рассказ, медленно опустился на скамью, сжав голову руками. Этого он предположить никак не мог.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: