Яков Нерсесов - «Свет и Тени» «неистового старика Souvaroff»

Современник и непримиримый соперник по боевой славе Михаила Федотовича Александр Васильевич Суворов, отличался, как известно, некоторыми странностями ( не будем уточнять какими именно ) и имел подражателей. К ним, порой, относят и фельдмаршала, графа Михаила Федотовича Каменского, тоже любившего почудить.

У себя в деревне Каменский жил в своих комнатах совершенно один. Лишь камердинер имел право заходить в его кабинет. У дверей его комнаты были привязаны на цепи две огромные собаки, знавшие только графа и камердинера. Фельдмаршал всегда носил куртку на заячьем меху, покрытую голубой тафтой, с завязками; желтые мундирные штаны из сукна; ботфорты, а иногда кожаный картуз. Волосы связывал верёвочкой сзади в виде пучка, ездил в длинных дрожках цугом, с двумя форейторами. Лакей сидел на козлах: он имел приказание не оборачиваться назад, а смотреть только на дорогу.

Чудачества Каменского этим не ограничивались. Рассказывали, что подобно Суворову, он пел на клиросе, ел за столом только простую грубую пищу и очень оскорблялся малейшим невниманием к его заслугам. Так, повторимся , что когда перед 2-й турецкой войной Екатерина II пожаловала ему целых 5 тыс. золотом ( очень серьезные по тем времена деньги ), он захотел показать, что подарок слишком ничтожен, и нарочно истратил эти деньги на завтраки в Летнем саду, на которые приглашал всех, кто ему попадался на глаза. То ли – быль, то ли, все же, небыль?

И последнее, на тему «оригинальности» Михаила Федотовича Каменского: кое-кто полагает, что этот «старый служака и педант» ( не будем давать ему более развернутых характеристик ) запечатлен Львом Николаевичем Толстым в «Войне и мире» под именем князя Болконского-старшего…

В ноябре 1806 г. с Михаилом Федотовичем Каменским случилась третья очень большая ( последняя) «ухаба» в его военной биографии: царским рескриптом старого уже (подслеповатого и глуховатого) фельдмаршала срочно вызывают из поместья в Северную столицу.

Сын убиенного императора Павла I, Александр I, решил потягаться с Наполеоном. Первую партию – в декабре 1805 г. – он закончил «матом» на поле Аустерлица. Но на этом молодой и задорный, невероятно скрытный и столь же амбициозный российский император не успокоился и в самом конце 1806 г. снова пошел войной на «корсиканского выскочку», вступившего после разгрома Пруссии в Польшу – зону больших интересов, обожавшей своего старшего внука, покойной императрицы Екатерины II.

На тот момент на польском фронте находилось две почти равноценные русские армии ( или, все же, корпуса? единого мнения на этот счет нет).

Ближе к Наполеону располагалась армия (корпус?) генерала от кавалерии (11.6.1802) Леонтия Леонтьевича Беннигсена/ Левина-Августа-Готлиба-Теофила фон Беннигсена (10.2.1745, Брауншвейг, либо им. Бантельн под Ганновером – 2/3.10.1826, Бантельн, Королевство Ганновер) (почти 50 тыс. пехоты, 11 тыс. регулярной кавалерии, 4 тыс. казаков и 276 пушек; впрочем, есть и иные данные по численности ).

Тогда как, составленная из солдат предыдущей военной кампании 1805 г. с французами – проигранной под Аустерлицем, армия (корпус?) генерала от инфантерии (1803), немца из Прибалтики, ставшего в России графом, Федора Федоровича Буксгевдена / Фридриха Вильгельма фон Буксхёвдена [2.9.1750, имение Магнусдаль, Лифляндия (ныне остров Муху, д. Вылла, Эстония) – 23.8.1811, замок Лоде (ныне Колувере, волость Кулламаа, уезд Ляэнемаа, Эстония)] (ок. 40 тыс. пехоты, 7 тыс. регулярной и иррегулярной кавалерии вместе с 216 орудиями; есть и другие сведения о численности ) уже была на подходе.

Так же, на марше находился корпус (армия?) одного из трех Эссенов – генералов российской армии кон. XVIII – нач. XIX вв., генерал-лейтенанта (8.9.1799) Ивана Николаевича ( Магнуса Густава ) Эссена 1-ого [19.9.1759 им. Педдес Эстляндской губ. (или Калви, волость Азери, Восточная Эстония) – 8.7./23 августа 1813, Бальдон Курляндской губ. (Латвия)] – 22—37 тыс. чел. ( данные сильно разнятся ) при 132 пушках.

Кроме того, русские войска должен был поддерживать последний еще боеспособный корпус разгромленной Пруссии – войска прусского генерал-лейтенанта (1805 г.) Антона Вильгельма фон Лестока (16.8.1738, Целле, Пруссия – 5.1.1815, Берлин) – что-то ок. 14 тыс. при 92 ор.

А вот изрядно потрепанное под Аустерлицем элитное подразделение русской армии – ее гвардия под началом великого князя Константина Павловича – все еще стояла на зимних квартирах в Санкт-Петербурге. Хотя и она уже готовилась к походу на «окаянного негодника Буонапартию», как его «величали» придворные жеманные дамочки из светских салонов Москвы и Санкт-Петербурга, все еще смахивавшие надушенными платочками слезы горести по геройской смерти красавцев-кавалергардов под Аустерлицем.

… Кстати, судя по известным пытливым читателям фактам, их легендарная атака происходила не совсем так, как это столь высокохудожественно «живописал» светоч российской литературы Л. Н. Толстой в шедевральной «Войне и Мiре». Кроме того, потери не были столь катастрофичны!К слову сказать, конные гренадеры, егеря и мамелюки императорской гвардии маршала Бессьера вовсе не вырубили тогда численно уступавших им бесстрашных кавалергардов, как это, порой, лихо подается в отечественной исторической литературе: «лишь 18 из 800 кавалергардов вышли из этой неравной схватки»! На самом деле, это лишь в 4-м эскадроне и сражавшемся вместе с ним 2-ом взводе 1-го эскадронавышло живыми из той ужасной свалки… 18 человек! Тогда как в первых трех эскадронах ранения получили лишь 19 рядовых, а вот убитых в них, вероятно, было порядка 5—7 человек. Всего в пяти эскадронах было потеряно убитыми и раненными: по одним данным – 216 чел., по другим – 239. Более того, толстовское «прочтение» (интерпретация) наполеоновских войн – это совершенно особая «песня» – и верить в нее, как в последнюю инстанцию , вряд ли имеет смысл. Впрочем, это – совсем другая история…

Общая численность войск, готовых к войне, на самом деле была значительно ниже формулярных ( списочных – порядка 122 тыс .) – ок. 100 тыс.

Неясна была ситуация и с главнокомандующим!

Неистового Суворова уже давно не было в живых. «Старую северную лисицу» Кутузова, разочарованный аустерлицким фиаско, Александр I игнорировал, к тому же, по ряду веских причин царь его никогда не любил. Буксгевден, несмотря на то, что у него было меньше войск, не подчинялся Беннигсену, поскольку был старше того в генеральском чине ( раньше вышел в генералы ): в армейской иерархии, если не было на то соответствующего указа, это играло большую роль! Да и Эссен 1-й был как бы сам по себе.