Артем Октябрький - Братья: от Сталинграда до Берлина. Книга вторая

– Что рассказывать? – я немного опешил.

– Как дела, как тебе твоя рота, нравится?

– Нравится, даже очень, правда, зеленые у меня ребята. Конечно, они немного поучились, когда полицаев ловили, на переподготовке выучились, да и сегодня, когда нам засаду устроили, тоже опыт получили какой-никакой, а так… ох, не знаю.

– Что? Прямо все зеленые?

– Ну, не прямо уж все. Родион под Севастополем воевал, у него есть опыт, Саша, ну то есть Литовченко, воевала под Москвой в сорок первом, да и там есть еще десятка два опытных ребят. По сравнению с ними уже я зеленый, получается.

– Ты так не говори, – взгляд Сергея приобрел сердитый вид. – Ты в Сталинграде кровь проливал, невеста твоя там погибла, да и Сталинград ты спас, когда немцы к окруженцам пробивались, не забывай. По сути ты один из первых был, кто в Сталинграде по немцам огонь открыл. Надеюсь, не забыл. Ты еще тогда с дедом в окопах твоих сидел, когда мы пришли.

– Не забыл, – сказал я с грустью. – Погоди. Дед, где он? – неожиданно пронеслось у меня в голове. – Ты знаешь, куда дед делся после Сталинграда? Он жив?!

– Да жив, не переживай. По крайней мере, когда меня в училище забирали, после того, как немцев окружили, он еще был живой.

– Екарный бабай… – я положил локти на стол и уперся лицом в руки. – Как я мог про него забыть…

– Тебе, видно не до него было. Если хочешь, я сделаю запрос, постараюсь выяснить, где он сейчас и жив ли.

– Хочу, дядь Серег, очень хочу. Найди его, пожалуйста. Не знаю, что с собой сделаю, если не узнаю, где он.

– Все-все, успокойся. Поищу, не переживай.

– Спасибо, я… спасибо.

Мы продолжили пить кофе. Я был погружен в свои мысли, просидел так минут пять. Когда немного очнулся, завел разговор.

– А ты как полковника-то получил?

– Так я ж говорю, в училище меня отправили после Сталинграда. Комбат ходатайствовал, чтобы меня в училище взяли.

– И что? Прямо сразу до полковника?

– Ну, а что? В Сталинграде я какое-то время взводом командовал, в училище способным оказался. Вот считай, ты с ноября по март в госпитале был, а я все это время учился управлять бригадой, ну и другим офицерским тонкостям. Я ж когда узнал о тебе, так сразу ходатайство Ватутину написал, чтобы он тебя с ротой ко мне отправил. Так что я тоже в командовании немного зеленый. Ну, то-есть обучение прошел, а боевого опыта еще нет.

– А у меня наоборот. Опыт боевой есть, а обучение, как таковое, не прошел.

– Наверное, даже небольшой боевой опыт важнее, чем месяцы обучения, я думаю.

– Не знаю, возможно. Только вот этих всех командирских тонкостей я не знаю.

– Знаешь, я вот тебе скажу от себя. Тебе дают задание: держать оборону, и если ты можешь сделать так, чтобы рота это задание выполнила, то больше ничего и не нужно. По крайней мере, это так работает сейчас. Неважно, как к тебе подчиненные обращаются, неважно, как ты к ним обращаешься. Если ты можешь ею грамотно командовать, а рота может грамотно воевать, то все остальное уже второстепенная важность, хотя устав тоже обязан быть. Он же дисциплину держит, а если в войсках дисциплины нет, то как воевать? Никак. Так что мотай на ус: надо, чтобы была дисциплина у тебя в роте, и чтобы солдаты могли воевать. Боевой дух и прочее, ну ты понимаешь. Это такие, базовые вещи, которые от тебя зависят.

– Буду знать. Ладно, – я допил, – пойду я. На позиции ехать нужно, пока совсем не стемнело. Ребятам еще окопы копать.

– А ты что, копать не будешь?

– Я-то выдержу – поспал пока ехали, – а вот они – не знаю.

– Ой-ой, выдержит он. Смотри гимнастерку не запачкай, герой социалистического труда.

– Ладно-ладно. Давай, дядь Серег, увидимся.

– Давай, – мы обнялись, – вызову тебя, как про Архипа узнаю что-нибудь.

– Узнай, пожалуйста. До встречи.

– Давай. Кстати, – он взял мой планшет и поставил на карте метку. – Вот сюда вам ехать надо. Там с вами артиллерийская рота будет, ПТОП организовать сможешь?

– А почему бы и нет? Не так уж и сложно.

– Ладно, ни пуха.

– К черту.

Я вышел из избы. Большинство солдат уже уехало, и только моя рота стояла и ждала моего приказа. Я подошел к ребятам.

– Рота, стройся!

Солдаты построились, и я заметил замполита.

– О, товарищ замполит, – удивился я, – а вы чего здесь?

– А я, товарищ ротный командир, должен проконтролировать, чтобы все выехали из деревни.

– И все?

Замполит немного замялся. Секунд пять он чего-то ждал, видимо, хотел, чтобы я сменил тему, но я молчал. Тогда он сказал.

– На самом деле я просто хотел поехать с вами. Мне ваша рота нравится больше остальных.

– Ну, как знаете, – я повернулся к солдатам. – Все на месте?

– Все, – ответил Родион.

Замполит встал рядом со мной и сказал:

– Нам тут остатки четвертой роты передали на пополнение. Три взвода.

– И сколько теперь нас человек?

– Вместе с новоприбывшими человек сто сорок.

– То есть у нас уже семь «двадцаток».

– Разрешите? – ввязался Родион.

– Что?

– Я проинструктировал новоприбывших о нашем устройстве роты. Мы построились и вывели командира седьмой «двадцатки». Это младший сержант Фролов.

– Младший сержант Фролов, шаг из строя! – скомандовал я.

Из строя вышел молодой худощавый парень, лет двадцати. Я подошел к нему. На груди его красовалась медаль за отвагу, орден Красного Знамени, и медаль «Герой Сталинграда». Увидев последнюю, я искренне удивился.

– Сталинградский?

– Так точно! – коротко ответил младший сержант.

– Где именно?

– В начале на Мамаевом кургане, потом возле Волги, в конце «Красный Октябрь» защищали, а вы, я гляжу, тоже, товарищ лейтенант?

– Тоже. Спартановка, потом Мельница №4, дом Павлова, последними «Баррикады» были.

– Тяжело там было, ребята рассказывали.

– Тяжело… – я немного нахмурился. – Как звать?

– Леня, то есть Леонид, – осекся младший сержант.

– Меня Артем звать, очень приятно.

– Взаимно, товарищ лейтенант, – улыбнулся Леня.

– Иди сюда, герой.

Мы обнялись. Было приятно встретить такого, казалось бы, далекого, но близкого человека, можно сказать, соседа.

– До конца в Сталинграде были? – спросил Леня.

– Нет. После ранения, в ноябре, в госпиталь отправили, а оттуда на Юго-Западный фронт. А что у тебя?

– А я, когда нас к Волге прижали, вплавь через Волгу переплыл.

– Вплавь?

– Именно, товарищ лейтенант, вплавь, – ответил Леня. – Нас отправили с отрядом вдоль Волги на разведку, но по пути нарвались на немецкий патруль. Отряд перебили, а сдаваться в плен не хотел, вот и поплыл. Потом, правда, пришлось с воспалением легких лежать несколько месяцев, но медаль все равно дали, когда бои за город закончились, – он улыбнулся.

– Ладно, – я повернулся к остальным. – Грузитесь, и выдвигаемся на позицию. Нам еще окопы копать. Ну, а ты, товарищ герой Сталинграда, поехали со мной. Чувствую, нам будет, о чем поговорить.