Алексей Ильин - Слезы Бодхисаттвы

– Да, Ваше Высочество, – тут же ответил Крижевский. – Ваше предложение нас очень заинтересовало…

– Я бы с радостью поехал, – вдруг сказал Савельев. – Если Николай будет не против.

Крижевский бросил удивленный взгляд на своего коллегу. Судя по всему, молодой человек смог, наконец, преодолеть свое волнение и снова рвался в бой. «Что ж, для него это может быть хорошим полевым опытом, пусть съездит», – подумал Николай, хотя ему и самому было интересно своими глазами увидеть ситуацию в неспокойной приграничной зоне.

– Конечно, я не против, – сказал он.

– Ну вот и прекрасно! – радостно воскликнул Сианук. – Все подробности вы узнаете от меня в ближайшие дни. А сейчас я больше не хочу вас отвлекать. Давайте пройдем в зал и посмотрим, что нам приготовили мои новые повара. А на десерт вас всех ждет очень приятный сюрприз!

Трое собеседников поднялись со своих мест и вышли из комнаты в банкетный зал. За окном окончательно стемнело, и под потолком ярко вспыхнули хрустальные люстры. Сианук оставил журналистов и пошел церемонно здороваться с многочисленными гостями. Савельев посмотрел на Крижевского виноватым взглядом.

– Николай, я как-то не очень вежливо поступил, ты извини, если что…

– О чем речь, Вадим? – улыбнулся Крижевский. – Только ты учти, что это будет не увеселительная прогулка. Там действительно стреляют. И бомбы рвутся почти каждый день.

– Я понимаю, – сказал Савельев. – Я готов к этому.

– Ладно, давай пока что-нибудь съедим, – сменил тему Крижевский. – Не знаю как ты, а я страшно проголодался. Заодно оценим творчество новых поваров, которых так нахваливает Самдек. И я еще хочу познакомить тебя с некоторыми интересными людьми.

После разговора с принцем Сиануком Вадима буквально охватила эйфория. Надо же, сам глава государства только что просил их с Крижевским «разоблачить агрессию империалистов», разговаривал с ними наедине, как с друзьями, с людьми из ближнего круга.

Крижевский бегло познакомил Вадима с несколькими журналистами, дипломатами и чиновниками, которые присутствовали на вечеринке. Само собой, на приеме не было ни одного американца: Камбоджа разорвала свои отношения с США несколько лет назад. Большинство приглашенных иностранцев были из соцстран. Среди гостей был и дипломат Абдуллаев, с которым Вадим познакомился в первый день своего приезда в Пномпень. Он бойко общался с камбоджийцами, как будто кхмерский был его родным языком.

Крижевский начал о чем-то спорить с толстым болгарским журналистом, а Вадим наконец принялся за изысканные закуски. Помимо жареных омаров и креветок, устриц, фуа-гра и прочих деликатесов на столах была и привезенная из Советского Союза черная икра, на которую гости налегали особенно активно. Вдруг Вадим услышал за спиной знакомый голос.

– Ну как дела, русский коллега? – спросил Бенчли.

Вадим не сразу узнал австралийского журналиста: в дорогом бежевом костюме он выглядел совсем другим человеком. В руках у него был неизменный бокал с виски и льдом.

– Здравствуйте, Уилл! – улыбнулся Вадим, пожимая ему руку. – Все прекрасно, работаем потихоньку.

– Вы, наверное, в первый раз на таком приеме? – спросил Бенчли. – А я вот уже сбился со счету и даже не могу сказать, сколько раз я был на таких вечеринках за последние пару лет. Наверное, раз сто. Наш дорогой Самдек их частенько устраивает. Кстати, вы с ним, я так понял, уже познакомились?

– Да, только что, – сказал Вадим. Он решил не рассказывать австралийцу про предложение принца Сианука.

– Он, небось, говорил вам про поездку в Свайриенг, не так ли? Приглашал отправиться туда, чтобы посмотреть, как несчастные кхмерские крестьяне страдают от американской военщины, а затем описать это в разоблачительных статьях и репортажах.

– Верно, откуда вы знаете? – спросил ошарашенный Вадим. В самом деле, Бенчли же не мог подслушать их разговор.

– Молодой человек, я двадцать лет работаю в Индокитае и о многом узнаю раньше других. Работа такая, сами понимаете. Ну так что, вы, конечно же, поедете туда?

– Да, я хочу поехать. А вы?

– Э, нет, такие путешествия не для меня, – ухмыльнулся Бенчли. – Я уже сыт по горло этими пресс-турами от принца. Учтите, мой юный друг, что вас там будут держать на коротком поводке и ни с кем толком не дадут пообщаться.

– Как вы сказали, Уилл, простите? – переспросил Вадим, услышав непонятное иностранное словосочетание «пресс-тур».

– Да не важно, не берите в голову, – махнул рукой австралиец. – Поезжайте, только будьте осторожны… О, а вот и обещанный сюрприз!

В этот момент над сценой вспыхнули яркие разноцветные огни, и к микрофону вышел невысокий камбоджиец лет тридцати пяти в черном костюме с бабочкой. Его густые, аккуратно прилизанные волосы блестели от бриолина. За ним на сцену вышла молодая красивая женщина в ярком бордовом платье.

Гости громко захлопали, некоторые дамы начали что-то радостно выкрикивать в адрес артистов. В углу сцены расположились музыканты с гитарами, саксофонами и национальными камбоджийскими инструментами, за рояль уселся пожилой седой кхмер с очень серьезным видом.

– Это Синн Сисамут, главная звезда и король местной эстрады, камбоджийский Фрэнк Синатра, если хотите, – сказал Бенчли. – Говорят, он пишет по несколько песен в день, и я не удивлюсь, если так оно и есть. Большинство из этих песенок мало чем отличаются друг от друга, но кое-что из его репертуара звучит весьма недурно.

– А кто эта красивая женщина рядом с ним? – спросил Вадим.

– Рос Серейсотхеа. Королева эстрады, соответственно, – ухмыльнулся австралиец. – У нее красивый творческий псевдоним, в переводе с кхмерского означает «свободно живущая». Голосок у нее тоже прелестный, надо сказать. Они часто выступают вместе с Сисамутом.

Послышалась медленная музыка, и певцы затянули душещипательную любовную балладу. Вадим сразу вспомнил, где он слышал тонкий высокий голос Синн Сисамута: возле Памятника Независимости, когда они гуляли по городу с Бопхой в его первый день в Пномпене.

С тех пор он виделся с ней два раза, они снова гуляли по городу и разговаривали, и он снова любовался ее безупречной фигурой и тонкими чертами лица. Однако обе встречи были очень короткими: Бопха быстро убегала по своим делам, а Вадим еще некоторое время гулял один по вечернему городу, мечтая о том, чтобы увидеть дочь профессора снова.

– Неплохо поет девушка, согласитесь, – сказал Бенчли. – Мне она больше нравится, чем этот напомаженный ловелас.

– Да, приятный голос, – кивнул Вадим.

Как только артисты закончили исполнение баллады, в зале вновь послышались оглушительные аплодисменты: публика была в полном восторге. Перед сценой освободилось небольшое пространство для танцев, и, когда сладкоголосые «короли эстрады» начали вторую песню, гости принялись танцевать. Танцы показались Вадиму странными: мужчины и женщины медленно переступали с одной ноги на другую, параллельно делая плавные жесты руками в такт размеренному музыкальному мотиву.