Александр Омельянюк - Пётр второй

Во многом и поэтому, для упорядочения процесса приёма и устройства беженцев, в ноябре этого же года территория Российской империи была разделена на двенадцать районов, в том числе в глубине России.

А губернскими отделениями Татьянинского комитета в губернских и уездных центрах были открыты распределительные пункты.

Весь процесс распределения беженцев был теперь весьма неплохо организован.

Прибывавших по железным дорогам беженцев на станциях уже встречали крестьянские подводы, развозя их по уездам.

А в отведённое для беженцев жильё с помощью полиции их уже размещали земские начальники, волостные старшины и сельские старосты.

Однако с наплывом беженцев на местах справились не сразу.

Этому мешало и транзитное перемещение через Калужскую губернию беженцев на своём гужевом транспорте, которое прекратилось лишь в конце октября.

На всём пути их следования были устроены питательные пункты, на которые свозили продукты крестьяне из окрестных деревень.

Но на этих пунктах часто не хватало заготовленных кормов для скота.

Таким путём прошло около четырёх с половиной тысяч беженцев, двигавшихся со средней скоростью около пятнадцати километров в день.

Но основные, массовые перевозки беженцев осенью 1915 года осуществлялись маршрутными поездами прямо до пункта назначения.

Для этого в течение двух месяцев наиболее интенсивного движения этих маршрутных поездов потребовалось 115 тысяч вагонов, подавляющее большинство которых было оборудовано нарами и печами.

О таких поездах и вагонах мечтали все беженцы, простаивавшие очень длинные очереди на станциях посадки.

Но простаивали не только они, но и их поезда – от нескольких часов до нескольких суток.

Однако, по свидетельствам большинства самих же беженцев, именно благодаря усилиям властей в довольно короткое время они добрались до мест своего временного размещения.

И с осени 1915-го года до начала 1916-го была успешно завершена массовая перевозка беженцев маршрутными поездами во внутренние районы России. А финансирование всех мероприятий, связанных с массовым перемещением беженцев во внутренние районы страны государство осуществляло через Татьянинский комитет, Всероссийский Земский Союз и Всероссийский Союз Городов.

Кроме того эти комитеты и союзы сами собирали пожертвования.

Именно и из таких пожертвований была оказана новая финансовая помощь и семье Петра Васильевича Кочета.

На эти деньги и на ранее полученные по распискам деньги он, прежде всего, закупил необходимый ему плотницкий и столярный инструмент, кое-что из сельхозорудий труда, посуду, одежду и домашнюю утварь, продукты, а также кур, гусей и молодняк скота.

Вокруг дома Кочетов был небольшой приусадебный участок, но другой земли им не было выделено по причине её отсутствия.

Так что Пётр Васильевич стал работать в усадьбе местного помещика и на крестьян-землевладельцев, или попросту батрачить на них.

После помощи всем им в сентябрьском сборе урожая и в его переработке, Пётр Васильевич помогал в подготовке земли к зиме и весеннему севу: в уборке завядшей травы, в пахоте, и во внесении удобрений.

Но в октябре эти дела завершились, и Пётр Васильевич занялся своим любимым делом.

Поначалу он стал плотничать, в основном ремонтируя местным жителям их скотные дворы и овины, готовя эти строения к зиме.

А зимой Пётр Васильевич Кочет стал для местных жителей настоящим спасителем, ремонтируя им старую и делая новую мебель, а их детям – нехитрый спортивный инвентарь и игрушки.

Сыновья иногда помогали отцу, но чаще пропадали на улице в компании местной детворы.

Детей в их деревне было мало, но зато дружили они крепко.

В их компании братья Кочеты играли в снежки и в «царь горы».

Катались они и по замёрзшей речке на смастерённых их отцом коньках, а с её берегов и со склонов ближайших холмов – на санках. Частенько на самодельных лыжах ходили они и по окрестным полям и холмам.

Местная детвора была благодарна Петру Васильевичу за его умелые руки и добрый нрав, а его сыновей приняла как своих за их общительность и повышенное чувство справедливости.

И новый 1916 год семья Кочетов спокойно встретила в домашнем уюте, в своём уже отремонтированном, тёплом доме, с некоторой уверенностью в завтрашнем дне, и в надежде на лучшее для всех членов их семьи будущее, на скорое окончание всем так надоевшей войны.

Но война продолжалась.

Ещё с октября 1915 года линия фронта, проходившая по территории Белоруссии и делившая её пополам, стабилизировалась.

Ведь противник, желая скорейшей победы на Западном фронте, был вынужден пока устроить себе передышку на Восточном фронте.

Для этого он основательно укрепил в инженерном отношении свои позиции, обеспечив глубоко эшелонированную оборону против возможного наступления русской армии.

Немцы, как правило, отрывали сразу несколько линий окопов вдоль фронта, составляющих укреплённую полосу шириной до полутора километров.

Через каждые почти двадцать шагов в первой линии окопов были сделаны бойницы прямоугольной, трапециевидной, треугольной и щелевидной формы для стрельбы не только из винтовок, но и из пулемётов и миномётов.

А для препятствования прострелу окопов с флангов и для защиты личного состава от осколков и рикошетов пуль, мин и снарядов, они были разделены насыпными перегородками (траверсами).

Первая линия окопов прикрывалась спереди в одну, а то и в две полосы проволочными заграждениями, закреплёнными на рогатках и кольях.

Причём первая полоса этих заграждений проходила на расстоянии до шестидесяти шагов от окопов, а вторая – непосредственно близ бруствера.

На расстоянии около тридцати шагов позади первой линии окопов вырывались землянки на девять человек каждая.

Примерно в полутора сотне шагов от первой линии возводилась вторая линия окопов.

А лощины и рвы заваливались срубленными деревьями.

Так что в случае наступления русской армии, её солдатам пришлось бы тяжело.

А контрнаступление нашей армии готовилось.

Но теперь задача, стоявшая перед её Западным фронтом, была весьма нелёгкой.

Неожиданно для жителей Могилёва 11 февраля 1916 года жизнь в их городе оживилась.

С утра на улицах и в предместьях замелькали усиленные отряды конных казачьих патрулей, а большая группа легковых автомобилей быстро проследовала от здания Губернского правления, размещавшегося на высоком берегу Днепра, на городской железнодорожный вокзал и обратно.

По всему было видно, что что-то здесь произойдёт важное.

На состоявшемся совещании в Ставке Верховного главнокомандующего, размещавшейся в Могилёве с 8 августа 1915 года, наконец, было принято такое долгожданное решение о наступлении.