Алексей Федотов - Синявин

На суше в июлесостоялось сражениепод Пальцигоммежду русским войсками графа Петра Семёновича Салтыковаи прусским корпусом генерал-лейтенанта Карла Веделя. Цель прусского короля Фридриха помешать планируемому летом соединению русских и австрийских войск. Он предписывает Веделю атаковать русских, во что бы то ни стало, и, тем самым, воспрепятствовать их переправе через Одер в районе Кроссена. В распоряжении пруссаков находились 30 батальонов пехоты, 63 эскадрона кавалерии, всего 27 400 человек, и 56 тяжёлых орудий. У Салтыкова больше людей и артиллерии: наша армия насчитывала 54 батальона, 46 рот гренадеров, 58 эскадронов регулярной кавалерии, 3900 казаков, всего 52 300 человек, с 188 тяжёлыми орудиями. Русские войска подошли к Пальцигу и построились восточнее самой деревни фронтом к Цюллихау и Эйхбергу. От пруссаков их отделял ручей Шёнборн и деревня Никерн. Наша пехота образовала две далеко вытянутые линии. Были развёрнуты пять батарей артиллерии, которые стояли над крутым берегом ручья. Справа донские казаки охраняли деревню Никерн и переправы через ручей Шёнборн. За ними стояли новосербские гусары и после них, у самого Пальцига, под командою Еропкина пехота, новотроицкие и киевские кирасиры, рязанские и каргопольские конногренадеры. Начальные действия прусского генерала Веделя были несогласованы и первая атака захлебнулась от огня русской артиллерии.

Инженер-полковник Муравьёв в своих воспоминаниях рассказывал: « Русские войска были неподвижны и, продолжая всегда беспрерывный пушечный огонь в желаемом порядке, и как во время продолжающегося огня, так и неприятельской ретирады наполняя убитых и раненых места из стоящих за первою линиею резервов». Вторая фланговая атака так же не принесла результатов. От 4 полков прусской пехоты почти никого не осталось. Пруссаки решили ударить кавалерией по позициям нашей пехоты, чему мешала болотистая и заросшая кустарником местность. Они бросились на русскую линию с таким порывом, что прорвал её оказались перед большой батареей артиллерии, осыпавшей немецких солдат ядрами. К тому же оба фланга подвергались атакам кавалерии Еропкина. Схватка была столь жестокой, что под сабельными ударами пал русский генерал Демику. Вырученный конной контратакой Сибирский полк открыл залповый огонь по прусским эскадронам. Одновременно подошёл и Панин с кавалерийскими и пехотными подкреплениями, завершив разгром прусской конницы, после чего атаковал пехотные линии. Прусский генерал Воберснов безуспешно пытался выручить их, но сам пал, сражённый замертво. Весь левый фланг пруссаков был разбит, они в беспорядке бежали к Цюллихау и болотам Одера. Остатки прусской армии перешли реку у Чичерцига и продолжали откатываться ещё дальше. Прусскую армию постигла полная катастрофа. Король Фридрих признавал: « Генерал Ведель потерял в сей баталии 5000 человек. По всей вероятности, неприятель не претерпел существенного урона, поелику местность вполне ему благоприятствовала ». Потери неприятеля составили: 4269 убитыми, 1394 ранеными, 600 пленными и 1406 дезертиров. Наши потери составили: 900 человек убитыми и 3904 ранеными.

Продолжая преследовать прусскую армию, отряд генерал-майора князя Алексея Никитича Волконского(2 полка пехоты,6 эскадронов гренадёр, 400 казаков Перфильева) отбросил прусскаков и занял город Кроссен. Сам князь был тяжело ранен. За ними вступили основные силы русской армии. Отряд майора Карла фон Фёлькерзама подошёл к Франкфурту и открыли огонь по городу из артиллерии. Гусары генерала Максима Фёдоровича Зоричаи конные гренадёры Билау нагнали и окружили отступавший гарнизон немцев.

В августе при деревушке Кунерсдорфпроизошло сражение. У наших было приблизительно 41000 регулярных войск, у пруссаков 48000 человек. Ранним утром 1 августа армия Фридриха навела мосты через реку Одер и переправилась на другой берег. Прусская артиллерия, хорошо расставленная и легко достающая русские позиции, открыла огонь по левому флангу наших войск. Наши быстро окопались и через час ответили артиллерией.

План баталии при Кунерсдорфе. Архив РГИА.

Размещенная за деревней, в низине, плохо подготовленная, она становится легкой мишенью для прусских пушек и гаубиц. Большинство нашей артиллерийской прислуги погибает, не успев ответить немцам. Они атаковали левый фланг русской армии и овладели пушками. Вся армия Фридриха выстроилась в одну колону: фронт её равнялся ширине обеих наших линий « а толстоте ея и густоте конца видеть нельзя было, но то примечать можно было, что неприятель, равным нашему новому фронтом и безмерною густотою, не смотря на свой урон, предпринял таким образом до самого нашего правого крыла и до реки Одера пробиваться, чего ради и великую часть артиллерии туда же привёз ». Победа короля Фридриха была несомненна, и он приказал доставить радостные вести в Берлин. В знак победы он приказал увести с собой пленных и отбитые у русских орудия. Наш командующий генерал-фельдмаршалграф Пётр Семёнович Салтыков,которому к тому времени 61 год приказал генерал-майору Петру Ивановичу Панинуукрепить новыми полками левый фланг и тем остановил стремительное движение пруссаков. Стремясь переломить ситуацию в свою пользу, Фридрих II бросил в бой свою конницу, считавшуюся тогда лучшей в Европе. Однако рельеф местности ограничивал её маневренность, и она не смогла должным образом развернуться. Немцам пришлось отступить под градом пуль и картечи. Несколько прусских генералов получили ранения, сам король был на волосок от смерти, золотая готовальня, лежавшая у него в кармане, защитила грудь от пули, лошадь под ним убило ядром. Фридрих выделил особые войска (лейб-кирасиров) и направил их в тыл сражающимся нашим полкам, но и эта контратака была отбита нашей артиллерией и Чугуевским казаками. Видя, что резервы немцев исчерпаны граф Салтыков начал общее наступление. Прусская армия побежала к мостам через реку, где непременно образовалась давка и паника. В преследование за бегущими пруссаками был отправлен австрийский барон Эрнст Лаудонс австрийской и русской конницей. Поражение прусской армии было полное, сам король Фридрих едва не попался в плен; видя бегство своих полков, он пришёл в такое отчаяние, что хотел застрелиться. Вот как он сообщал своему министру Финкенштейну:

«К несчастью, я всё ещё живу. Из сорокавосьмитысячной армии у меня не осталось и трёх тысяч. Сейчас всё бежит, и я уже не властен над своими людьми… Это жесточайшее поражение, мне не пережить его. А последствия будут ещё хуже. Нет более никаких средств, и, по правде говоря, я почитаю уже всё потерянным и не смогу пережить гибель моего отечества. Прощайте навсегда!».