Галина Долгая - Амулет Анахиты. Роман

Прикрытая легкой дымчатой вуалью, желтела внизу широкая долина. Серебристая лента реки украшала ее, словно драгоценный пояс, небрежно брошенный красавицей. Очертания далеких горных хребтов то скальными, то более мягкими снежными изгибами очертили голубое небо, разграничив миры людей и богов. От головокружительной высоты тошнота подобралась к горлу. Джаркын сглотнул и, сморгнув слезы восхищения, отполз назад.

Вниз он шел вдохновленный красотой природы, его сердце наполнила любовь ко всему миру. Стоило пройти весь путь, чтобы понять, что жизнь – это счастье. Джаркын сиял от радости и таким счастливым он пришел в кишлак на берегу сая – похожий на все другие, но все же не такой, как все. «Люди тоже так: у всех есть голова, руки, ноги, но все разные», – подумал он и прошел мимо человеческого жилья, желая молча и в одиночестве наслаждаться тем, что теперь жило в его сердце.

Дорога, идущая вдоль реки, нырнула в узкое ущелье. Джаркын остановился, почувствовав тревогу. Здесь, среди холмов, кое-где увенчанных скалистыми гребнями, еще ощущался простор. Солнечный свет заливал и дорогу, и реку, и пожухлые за лето травы. Отражая золотистые блики гладкими блюдцами, пенясь на взмывах, убегая непоседливыми струями от каменистых берегов, вода текла быстро, но ее говор был приветлив. Из ущелья же слышался ворчливый рокот реки, зажатой между двумя скальными стенами, пронзающими острыми изгибами небо. Свет едва касался середины одной из них, но и он убегал по нависающим над дорогой камням все выше и выше, вслед за уходящим днем.

Джаркын сошел с дороги и присел у воды. Весь путь от Теплого озера он старался держаться малохоженых дорог. Неспокойны люди! Одни воюют между собой, другие грабят караваны, третьи охочи и до одинокого странника, у которого за душой ничего, разве что камень – подарок Священного озера. Рука сама потянулась к животу, где за холщовой тканью рубахи почивала заветная лягушка. Согретая телом, она прилипла к его влажной коже и едва ли не срослась с ним. А что если у ворот, разделяющих ущелье пополам, кому-то придет в голову обыскать его? Отберут лягушку! И что тогда? Зачем он здесь без нее? На лоб скатились капли пота. Джаркына окатил такой жар, что хоть впору лезть в воду. Он наклонился и зачерпнул пригоршню холодной воды. Омыв лицо, старик почувствовал облегчение. Вода несла в себе не только прохладу, но и силу, дарованную богами. Эх, сейчас бы окунуться всем телом, почувствовать и холод, и жар от этих бегущих струй! Но… нельзя! По дороге, вздымая пыль, идут люди, лошади, ослы, верблюды. Джаркын вздохнул тяжело. Вдруг вспомнилась одинокая юрта в горах. Молодая женщина, тело которой истосковалось по крепким мужским рукам, а душа по нежности младенца. Эх… Остаться бы там, да и жить тихо и мирно. Пасти коней…

Возмущенное ржание коня разорвало тонкое покрывало мечтаний. Джаркын увидел, как молодой воин повис на узде гнедого жеребца, передние ноги которого расчертили в пыльном воздухе широкую дугу. Убьет! Взбешен конь и видит перед собой врага! Джаркын подскочил и, как в молодости, не задумываясь, лишь следуя порыву, взлетел на спину непокорного скакуна как раз в тот момент, когда воин со страху отпустил повод и сел под нависшей грудью коня, обхватив кудрявую голову обеими руками.

Джаркын прижался к шее жеребца, зашептал заветные слова, ухватил болтающийся повод, потянул слегка, указывая направление. Конь послушно осел в сторону, встал на красивые крепкие ноги, все еще возбужденно фыркая и раздувая чуткие ноздри.

– Вот и хорошо, вот и славно, – шептал ему на ухо Джаркын, одной рукой мягко похлопывая по шее.

Когда конь успокоился, нерадивый воин отполз в сторону и побежал к дородному всаднику, наблюдающему все это со стороны. Богатая попона его коня, поблескивая золотыми и бирюзовыми пластинчатыми вставками, говорила о том, что всадник в высокой валяной шапке, из-под которой выглядывали густые черные кудри, высокого положения. Да что там – он главный в этом помпезном караване, в стороне ожидающем прохода через ущелье!

Джаркын слез с коня, не отпуская повод, обвел ищущим взглядом продолжающую движение людскую реку. Чей конь? Что его так взволновало?

От всадника подбежал человек.

– Иди за мной, тебя зовут, – сказал он, с опаской поглядывая на строптивого скакуна.

Джаркын повел коня, выпучившего глаза, как только натянулся повод.

– Боится. Что с ним случилось? – усмиряя взволнованного жеребца, спросил Джаркын.

– Камни с горы посыпались, он встал на дыбы, а на нем сама принцесса ехала. Упала, бедняжка. Тот воин коня бил, вот он и ошалел.

– А-а! – понимающе потянул Джаркын. – А какая принцесса?

– Единственная дочь нашего царя Канишки!

– О! – Джаркын понимающе вытянул губы трубочкой. – Жива?

– Жива, да, видать, ударилась сильно. Все за голову держится, стонет. Монах ее лечит.

– Какой монах?

– Да с ней монах следует, он молитвы читает, да только толку нет – стонет… Просветленный 8 8 Просветленный – Будда. давно ушел в нирвану, не слышит людей…

Посыльный смолк, как только они поравнялись с родовитым всадником, пристально рассматривающим чужака. Даже крутые завитки его бороды зашевелились змейками, словно пугая.

– Кто таков?

Джаркын поклонился. Коня у него забрали, отвели в сторону.

– Странник я. Иду издалека.

Всадник изучающе сощурился. Его взгляд, казалось, проник не только под рубаху, но в самую душу. Джаркын поежился.

– Куда идешь?

– Да, куда ноги несут, – выкрутился Джаркын, кожей чувствуя теплое брюшко лягушки.

Всадник мельком взглянул на раздолбанные ичиги странника. По ухмылке, пробежавшей по его губам, стало понятно, что поверил.

– С конями умеешь? – спросил прямо.

– Умею. С детства с ними.

– Пойдешь с караваном. Нам такой, как ты, нужен.

Развернув коня и слегка толкнув его бока мягкими складчатыми сапогами, строгий вопрошающий поехал навстречу караванному потоку. Слуга, который привел Джаркына, позвал за собой.

– А караван куда идет? – поинтересовался новоявленный конюх.

– Туда, – провожатый кивнул в ущелье, – в Страну Плодородных Долин!

Как только последний луч света соскользнул с верхушки скальной стены, караван встал. За ними не осталось никого, все, кто торопился, прошли узкие скальные ворота засветло. Быстро наползающая тьма заполнила ущелье. Военачальник решил, что эту ночь они проведут на этой стороне горной гряды, и только утром продолжат путь.

Свечерело быстро. Караван кушанской принцессы расположился на склоне холма по соседству с ручьем, стекающим по каменному ложу. Джаркын собрал всех коней у двух деревьев, привязав каждого к прочной ветке. Когда жеребцы остыли от дневного перехода, он напоил их, задал корму. Сам пристроился рядом на циновку, кем-то данную ему. И стеганый халат появился, словно сам собой.