Константин Кураленя - Казна Империи

Из кровавой кучи малы на меня наскочил вёрткий воин на низкорослой мохнатой лошадке. Его оскаленный рот выплёвывал непонятные крики, а злая миниатюрная лошадка так и норовила цапнуть моего Беркута за бок.

– Адзи! – раздался крик Угудая.

Я дернулся, словно нападавший воин попал в меня своей сабелькой. Чтобы увернуться от удара сабли, я резко повернулся на бок и…

«Вот упрямая девчонка!» – неизвестно почему в голове появилось это раздражение. Непонятное сейчас? Только что, секунду назад – во сне, мне было всё известно и понятно.

Я открыл глаза. Ночь сменилась серыми предрассветными сумерками. Я лежал у потухшего костра и пытался восстановить подробности странного сна. Но сон есть сон, и он уходит из нашей памяти едва наступает рассвет. Только странное имя Адзи крутилось в моей голове. Словно я его уже когда-то слышал. Ну конечно! Это ведь имя девушки из легенды о Шаман-горе. И приснится же такое, всё в кучу собралось. А откуда я знаю, что моих верных телохранителей звали Угудай и Диландай, ведь во сне, как правило, имён не называют?

Мои мысли были прерваны лёгким постукиванием прибрежной гальки о подошвы чьих-то осторожных сапог. Я непроизвольно насторожился. Раздался свист разрезаемого неким предметом воздуха. Ожидая нечто подобное, я резко перекатился в сторону и вскочил на ноги. Высекая искры, прилетевший предмет, оказавшийся лагерной заточкой, подскочил вверх на том самом месте, где я только- что лежал, и, лязгая о камни, ускакал во мглу.

Я был ошарашен, потому что, оглядевшись по сторонам, я никого не обнаружил. Вокруг потухшего костра в самых разнообразных позах беззаботно спали зэка и конвоиры. Лишь сумеречный силуэт одного из вертухаев покачивался невдалеке. Паренёк отчаянно боролся со сном. Я ещё раз внимательно осмотрелся. Никого. Желая убедиться, что мне всё это не приснилось, я направился в сторону ускакавшего предмета и вскоре обнаружил вещдок – заточку, изготовленную из трёхгранного напильника.

Кто же из собратьев по неволе жаждет моего перехода в мир иной? Судя по траектории полёта, это могли быть четыре человека. Вернее, кто-то один из этих четверых.

Я внимательно оглядел спящих. Рваный, Хряк, Бацилла и Убогий – все из уголовных. Да оно и понятно: контингент кучкуется по интересам. Если исключить Рваного, он ведь сам предупреждал меня о возможном покушении, то остаются трое.

3 Казна империи

65

Хряк – здоровенный отмороженный «мокрушник» с задатками заурядного садиста. При двухметровом росте этот боров имел кулаки размером со сковороду и умственный потенциал обиженного ребёнка.

Бацилла – получил свою кличку за чрезмерную любовь к незнакомым словам. Мне кажется, что он до сих пор не знает, что обозначает его кликуха, и поэтому носит данное ему воровским миром имя с гордостью. Свой срок мотает за чрезмерную жадность. В то время как более благоразумные подельники успели скрыться, он продолжал упаковывать «прикуп» в мешки. За этим занятием и застал его прибывший наряд милиции. Худой и жилистый, он был достойным соперником во всех драках.

Самая неординарная личность среди них – Убогий. За унылой внешностью сказочного Пьеро скрывался хитрый и опасный зверь. Даже на непрезентабельную кличку он не обращал внимания. Умный и коварный, не обладая большой физической силой, он стремился к власти серого кардинала. И ему это удавалось.

Но кто же из них? По крайней мере, круг подозреваемых сузился. Теперь я знал к кому нельзя поворачиваться спиной.

Где-то наверху за стойбищем раздался приглушённый стук бубна и невнятные крики. Я прислушался. Но расстояние было слишком велико, шаманили где-то на окраине поселения, и я, решив уже не ложиться, пошёл на звук.

За спиной осталась последняя глиняная полуземлянка- мазанка. Я забыл вам сказать, что поселение Дюен, осовремененное название Джуен, было основано всего лишь три года назад, то есть в 1930 году. Подгоняемые великой глобализацией, чиновники решали всё быстро, тем более что наступала эра колхозов. И аборигены из расположенных по реке Харпи стойбищ Хутун, Сэпэриу, Сусуэн, Хурэчэн, Дзяппи шагнули из первобытно-общинного общества в колхозно-социалистическое благо. Стойбища прекратили своё существование. На одном из многочисленных мысов озера появилось новое поселение – Дюен, название которого в переводе означает «В глубине находящийся мыс».

Я вошёл в дубовую рощу. Судя по тому, что под многими из деревьев были разложены подношения и деревянные фигурки домашних и промысловых духов, а на ветках развешаны ленточки из кожи, это были родовые священные деревья – туйгэ. Здесь мужчины рода обращались к верховному божеству Боа Эндурни, прося у него удачи на охоте и в рыбной ловле. Считалось, что духи удачи и благополучия, устав от трудов праведных, опускаются на ветви священных деревьев, чтобы провести приятно время и подкрепиться. Поэтому ни в коем случае нельзя было мусорить и собирать хворост под этими деревьями, а тем паче их срубать. Духи, они ведь ребята привередливые, и их гнев, так же как и милость, непредсказуемы.

–

Зря, однако, на камлание ходить решил, – раздался за моей спиной хрипловатый голос.

От неожиданности я вздрогнул и резко оглянулся. В серой мгле, словно бесплотный дух, возник невысокий силуэт.

– Вы кто? – сглатывая слюну, выдохнул я.

Мистический страх приковал мои ноги к земле. Тьфу ты чёрт! Побывать во стольких переделках, пройти через время, кровь и смерть… и оробеть перед нанайскими духами. Ну уж нет, фигли вам! Я решительно расправил плечи.

–

Кхе, кхе, – совсем рядом раздался всё тот же хрипловатый смешок, – я тудири

1 1 Тудири – экстрасенс и лекарь, который пользовался своим даром, не прибегая к атрибутике шаманизма.

Это было сказано таким тоном, что я сразу понял, что стоящий передо мной пожилой человек действительно тудири, хотя в тот момент и представления не имел, что означает это слово.

– Понятно, – солидно произнёс я. – А как вас звать?

– Барони из рода Киле.

–

Так почему мне не следует идти на камлание? – задал я вопрос.

–

Совсем шаман слабый, однако, – скривил губы в ироничной усмешке Барони из рода Киле.

–

Как это? – задал я глупый вопрос.

–

Мало, мало до четвёртого неба только подняться может, – вновь усмехнулся тудири, и, отвечая на мой вопросительный взгляд, пояснил, – Боги разделили мир на девять небес, и на каждом из них свой правитель.

Из дальнейшего рассказа Барони из рода Киле я узнал, как нанайские боги делят власть и кому из смертных разрешено ходить к ним в гости.

Если у вас есть интерес к этому, то я могу посвятить во все эти премудрости. Хотя, честно говоря, если бы я в тот день не записал всё рассказанное тудири, то забыл бы мудрёные имена нанайских богов.