Ольга Эрлер - Александр и Таис. История одной любви. Книга первая

«Почему не идешь ко мне ты, возлюбленный мой…»

В этот самый миг, как перед землетрясением, все звуки затихли, все предметы исчезли, время остановило свой бег, она почувствовала приближение Александра, его тепло, его свет, его притяжение – не видя и не слыша. Она увидела себя как-будто со стороны, – давно ее не посещало раздвоение! Вот она отрывает тело от кровати, поднимается на руках, прогибает спину, вдыхает пахнущий гиацинтами воздух, откидывает голову…

Ужас и восторг овладели ею! Ужас и восторг…

– Я заставил тебя ждать, – Александр жадно обнял ее трепещущее тело.

– Ты так заставил себя ждать!.. Я ждала тебя всю жизнь.

– Мы все наверстаем…

С ней стало происходить что-то невероятное, жуткое и прекрасное. Мир вдруг дрогнул и поплыл, а ее тело сделалось легким, как облачко, и поднялось в воздух. Они полетели вдвоем, тесно сплетясь телами, соединяясь руками, губами, и парили в небесах блаженства и любви, абсолютной, чистой, такой, какая другим и не снилась.

– Я люблю тебя безумно, я буду любить тебя всегда, я никогда не перестану любить тебя. Ты простишь меня?

– Да.

– Ты не будешь меня упрекать?

– Нет.

– И ты будешь любить меня всегда?

– Вечно.

– Ты никогда не оставишь меня?

– Нет.

Так закончилась ее жизнь рядом с ним, и началась безумно счастливая, полная любви и близости, восторгов и отчаяния, веселья и печали сумасшедшая жизнь вместе с ним.

Таис проснулась раньше, чем Александр. По окаменевшим мышцам лица она поняла, что спала, улыбаясь, да и проснулась от переполнявшего душу счастья. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться вслух. Она сдержалась, чтобы не разбудить его, и рассматривала его спящего, пока слезы щемящей нежности не выступили у нее на глазах. Он любит ее. Он меня все-таки любит и как любит! Какое чудо! Он – чудо. И он – рядом. Он – в моей жизни. Какое чудо, что это чудо произошло. Какое чудо, что он любит меня!

Правы любители мудрости, рассуждающие о монадах. Таис почувствовала это по себе. Как-будто раньше, в другой жизни, она уже была с Александром одним целым, а потом их разделили, и ее душа страдала, жаждала его, потому что знала, что он – ее разрубленная по-живому половинка. Она и физически почувствовала это, слившись с ним, – все сразу встало на место, и ей сделалось невообразимо хорошо.

О, как он прекрасен, божественен! Куда браться Эросу, тайному возлюбленному Психеи. Сравнение не в пользу бога. Второго такого нет, и не может быть ни среди смертных, ни среди бессмертных. И пусть боги не гневаются на меня, потому что это правда. Таис целовала его своим взглядом.

Со стороны улицы – давно проснувшегося мира, послышались голоса и лай Периты. Александр тут же проснулся и сел в кровати быстрее, чем раскрыл глаза.

– О-о! Меня разыскивают с собакой, – прокомментировал он, потом голосом «как ни в чем не бывало» крикнул. – Кто меня ищет?

– Александр, это Кен. Все собрались на совет.

Александр бросил взгляд на клепсидры (водяные часы) и вытаращил глаза.

– Ждите, сейчас приду, – крикнул ему Александр недовольным ледяным тоном. И тихо, с притворным ужасом, добавил. – О, Зевс, так проспать! Как ты время отнимаешь!

Таис вскинула брови.

– …и силы, – прибавил Александр, улыбаясь. – …и разум…

– Только все отнимаю, ничего не даю?

Александр долго смотрел ей в глаза, потом медленно провел рукой но всему ее восхитительному телу, сверху-вниз, снизу-вверх, перецеловал все, что его особенно привлекло.

– Это долгий разговор, на целую ночь.

– Значит, мне позволяется отнять у тебя еще одну ночь?

– Позволяется, – с удовольствием кивнул Александр. – Тебе позволяется отнять у меня все, хоть жизнь саму. Как сладко и радостно умереть в твоих объятиях. Я бы хотел умереть в твоих руках. Но еще не сейчас, а когда придет время…

Он решительно тряхнул головой, быстро встал, умылся, собрался, – привычно, как у себя дома. Таис как завороженная следила за ним неверящими глазами и думала: «Это – он? А это – я? И все это правда? И я не сплю? Какое счастье, что спряталось ложное, а истинное – наконец! – стало явным».

На совете Александр сидел с серьезным видом, и только Гефестион понимал, чего это ему стоило. Лишь один раз, когда Парменион напомнил Александру, что тот хотел обсудить задачу флота наварха Андромаха, Гефестион, сидевший потупившись, мельком взглянул на Александра, и их взгляды встретились единственный раз. Александр никогда ничего не забывал.

– Спасибо, Парменион, – вежливо ответил Александр, вернувшись на землю, и благодарно улыбнулся старому генералу.

Закончив совещание, раздав поручения офицерам и курьерам, Александр попросил Гефестиона на минутку остаться.

Опухшие глаза Гефестиона поведали о тяжелой бессонной ночи, полной горьких раздумий и слез. А опухшие глаза Александра – о счастливой бессонной ночи, полной страсти, нежности и слез восторга.

– Спасибо тебе, Гефестион, – царь улыбался ему до тех пор, пока лицо Гефестиона не оттаяло, а глаза не ожили. Александр придвинулся к нему, прижался лбом к его виску и шепнул на ухо: «Я не знаю, за что мне так много счастья. Молю богов, чтоб только не за твой счет. Порадуйся за меня, родной…» – он гладил рукой шею Гефестиона, потерся лицом о его затылок, поцеловал волосы. Тот закрыл глаза и задержал вздох.

– Все будет хорошо, ты останешься мною доволен, – примирительно пообещал Гефестион. А потом решительно отстранился и продолжил совсем другим тоном: – Проспать совет! Такого еще не было. Хорошо еще конницу с пехотой не спутал.

Они громко рассмеялись. Александр был рад, что Гефестион в состоянии смеяться.

– Ну?… – Гефестион подтолкнул его в плечо.

– Она изумительна!.. В миллион раз лучше, чем я мог мечтать. Что-то невероятное. Я открыл для себя новый мир, – Александр глубоко вздохнул.

– Что ж вздыхаешь?

– Я просплю еще не одно совещание, чует мое сердце…

Гефестион смущенно улыбнулся:

– Привыкнешь.

– К тебе же не привык, – глаза Александра смотрели серьезно. – Знаешь, что меня радует, – сменил тему Александр, – теперь у меня есть два человека, с которыми я могу быть самим собой. Так мне было тяжело притворяться перед ней. Столько сил на это уходило – сдерживаться, хитрить. Она ведь меня хорошо понимает, и я ее. И это чувствуется… во всем.

– Ты простишь меня когда-нибудь? – понуро спросил Гефестион.

– Ты ни в чем не виноват, что ты, мой родной.

– Ты не будешь меня упрекать?

– Нет.

– И ты правда не разлюбишь меня?

– Никогда…

– И не оставишь меня?

– Даже не надейся…

Александр не мог не пошутить в самый неподходящий момент. Но Гефестион привык и знал, что за этим кроется что-то совсем другое.

– А теперь без шуток, – Александр покачал головой, – можешь себе представить, что этот же разговор был у нас с Таис – слово в слово! Ну, скажи, как это возможно? Я иначе, чем рукой провидения и волей высших сил не могу этого объяснить.