Ольга Эрлер - Александр и Таис. История одной любви. Книга первая

Александр покосился на нее с любопытством и благодарностью – она говорила его словами.

– Знаешь, – Таис решительно обернулась к нему, – мне очень жаль… с твоим отцом. Какое горе для тебя! Он был несомненно замечательным человеком, – она сказала это очень искренне, и Александра тронули ее слова.

– Да, он был лучшим. Самое глупое, что я чувствовал приближение катастрофы, а он – нет! А ведь он всегда казался мне таким умным, прозорливым. А я-то дурак! В последнее время у нас были натянутые отношения. Теперь его нет, и мы больше не можем окончательно… по-ми-рить-ся…

– Я думаю, что он любил тебя и гордился тобою.

– Да меня-то все любят, – без тени хвастовства, а даже с сожалением сказал Александр. – Но я никогда не позволю, чтобы моя жизнь закончилась ударом ножа в спину.

Таис мысленно согласилась, что это действительно ужасно: человек много раз смотрел смерти в лицо, прожил смелую, славную, выдающуюся жизнь и так нелепо ее закончил! – от руки помутившегося в разуме.

– Прости своему отцу его последние заблуждения. Он был действительно умный, мужественный, достойный твоей любви человек. Но и самые прекрасные люди иногда делают досадные, даже глупые ошибки.

– Почему я говорю об этом с тобой?

– Потому что тебя это мучает, – просто ответила Таис. – Тебе стыдно, что ты разочаровался в отце, и думаешь, что это каким-то образом привело к роковому концу. – Женская интуиция подсказывала Таис, что Александр, как истинно благородный человек, винит в несчастье себя. – А то, что его последние поступки кажутся тебе недостойными того образа, который ты носил в себе – ты ведь тоже не стоял на месте. Ты вырос, может быть, перерос отца и свою роль, а он не смог так быстро заметить это.

– Откуда ты все это знаешь? – Александр внимательно смотрел на нее.

– Я так чувствую, предполагаю. Извини, я забылась, это не мое дело, – в порыве раскаяния она коснулась его руки, зная, что прикосновение разрушает дистанцию между людьми. – Просто на какие-то очень личные темы иногда проще поговорить с малознакомым человеком…

– У меня нет чувства, что ты – малознакомый человек, как раз наоборот! Да и ты понимаешь меня достаточно, если судить по твоим оценкам. Спасибо длинному языку Птолемея.

– Я могу хранить чужие тайны. Поверь мне.

– Что ты еще знаешь про меня? – он задал этот вопрос намеренно шутливым тоном, давая понять, что серьезные откровения закончились.

– Что ты нетерпеливый, – Таис тут же подстроилась под него.

– Верно. У меня постоянно ощущение, что жизнь развивается медленно, и все надо ускорить. Мне так много надо от жизни. – Мне надо все!

Таис слушала его, поражаясь, как запросто они беседуют – первый раз в жизни! А как будто знают друг друга сто лет.

– И еще я знаю, что тебе завтра будет двадцать два, – улыбнулась Таис.

– Мне уже двадцать два, а я ничего не сделал великого!

«Вот нахал, вся Греция и половина Азии лежат у его ног, а ему мало!» – подумала Таис про себя.

– Я приглашаю тебя завтра; с утра поплывем небольшой компанией на остров, праздновать…

Позже Таис часто думала, было ли у нее предчувствие, что с ней произойдет что-то решающее и бесповоротное? Предчувствия, что «что-то» произойдет, у нее были каждый день; новый день воспринимался ею как новая жизнь, когда она ожидала новое счастье и… получала его. Потому и открывала глаза с радостью и любопытством – каким будет этот день? Спасибо, что можно прожить еще один неповторимый день ее прекрасной жизни.

Сейчас она поняла свое томление и тягу к переменам, мучившие ее последнее время в Афинах. Судьба, судьба с большой буквы, тянула ее за шкирку сюда, на другой континент, в другие сферы. Какое счастье, что Таис услышала ее голос и подчинилась ее зову! И вот… Лежа в своей кровати, она мечтала о завтрашнем дне, о целом долгом дне рядом в ним.

Он же, лежа в своей постели, сожалел, что выдал девчонке свои переживания и поражался ее проницательности. Почему она так хорошо разбирается в отношениях родителей и детей? Ведь у нее нет родителей. Или именно поэтому? А какая красавица, с ума сойти, глаз не оторвешь. Не зря ее Птолемей, жучина, прятал… Надо же, какая причуда судьбы!

На следующий день Таис познакомилась с легендарным Гефестионом. Она и сама бы догадалась, что этот неуловимо похожий на Александра человек и есть лучший друг царя. Гефестион устремил на нее немигающие каштановые глаза, медленно поднялся навстречу, и Таис с удовольствием закинула голову. Она, как все женщины, любила высоких мужчин. Гефестион поцеловал ее в персиковую щеку, и Таис уловила на нем… запах Александра. Запах фиалок.

Плыли на целой лодочной флотилии, с рабами и провизией. Таис держалась хорошо, весело переговариваясь с новыми знакомыми: Марсием, Гарпалом, Неархом, Леоннатом, все время тайком наблюдая за Александром. От блаженной улыбки болели скулы.

Место выбрали чудесное, хотя в ее радостном состоянии и городская свалка показалось бы ей чудесным местом. Разложили костер, развесили тенты. Рабы суетились, гетайры 5 5 «Друзья». валяли дурака. Гарпал бегал от рабов к Александру, пока тот шутливо не отчитал его: «Раз в жизни можете сделать что-то без меня, для меня?» А потом примирительно обнял своего хромого от рождения друга. Гефестион молча вмешался и уладил все вопросы за спиной Александра. От Таис это не ускользнуло.

Непривычная сдержанная вежливость и даже неприветливость Гефестиона по отношению к Таис смутили ее. Но она знала, что порой даже милейшие люди производят совершенно обратное впечатление, потому что чувствуют себя неуютно по каким-то неизвестным нам причинам. Глупо судить о людях поспешно, надо всегда оставлять им возможность раскрыться. Не мог же Александр в самом деле выбрать себе в друзья недостойного человека! А Александр, как ветер, как солнечный свет, успевал везде и разговаривал как-будто со всеми сразу. Подошел и к Таис, слонявшейся без дела, и предложил, пока не печет солнце, покататься на лодке. Таис внутренне взвизгнула и зачла себе этот ход – послоняться без дела.

Они отплыли далеко от берега. Бирюзовое море было прозрачным и спокойным, и Таис —дитя природы, тоже успокоилась, наполнилась каким-то особенным – спокойным – счастьем. Она перегнулась через борт и рассматривала, как на волнистом дне трупиками лежали кальмары. Лучи солнца проходили через толщу воды, преломлялись и слегка покачивались, а волны пошлепывали по борту. Тишина и блаженство окутывали мир.

– Я завез тебя сюда потому, что хотел поговорить о тебе, – начал Александр. – Хочу знать, откуда ты взялась.

Таис оторвала голову от созерцания воды и улыбнулась: «Из Афин.» Они рассмеялись.

– Хорошо, расскажи мне все, что было с того момента, как ты себя помнишь.