Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

небольшого отдыха предстоял смотр полка, где в первый раз торжественным маршем пройдут все числящиеся в строю. Отец Никон и, обрядившиеся в чёрные сутаны, члены церковной общины из солдат и офицеров, готовились к торжественному молебну. Требовалось освятить новые

регалии и знамя. Всё прошло по давно заведенному порядку. Гремел оркестр, дрожала мостовая, толпа любопытствовавших варшавян оглохла от полковой песни, звучали молитвы. Вечером на ужин налили по чарке вина и на час раньше уложили спать, поскольку подъём был на час раньше.

Следующий за полковым праздником день был

предоставлен хорошо организованному отдыху с пользой для дела. С утра начались состязания, игры и нехитрые развлечения. После обеда, для принявших присягу,

готовилось театрализованное представление об истории полка. После торжественного смотра офицеры, с жёнами допущенными в офицерское собрание, были приняты командиром полка. В день отдыха вечером готовился и бал для офицеров. Туда являлись добровольно, но по традиции, редко кто лишал себя такого удовольствия. Больше всех в эти два дня забот и хлопот доставалось унтер-офицерам, работникам кухни, солдатам, заступившим в очередной наряд на работы, и добровольцам из солдат, кто за оплату из кассы полка подрядился на хозяйственные работы. Превращать первый этаж дворца в площадку для принятия присяги, столовую для банкета на сотню персон, театр со множеством декораций и зал для проведения бала было хлопотно. На торжественный приём к командиру полка дамы являлись в белоснежных атласных платьях, сходного покроя, но каждая старалась выделиться кружевными воротничками, рюшами, рукавами и иными ухищрениями из белоснежной ткани. Большим

разнообразием отличались белые шляпки с роскошными плюмажами и искусственными цветами. Шляпки

шпильками прикреплялись к высоким причёскам и ростом дамы порой превосходили своих кавалеров. Излишних украшений дамы не носили и соблюдали субординацию, не решаясь превосходить, старших по возрасту и положению мужей в полку. Зато, на балу и на театральных

представлениях, субординация не признавалась. Украшения и кавалеры дамами выбирались по вкусу и по настроению. Как закономерность, жёны офицеров не страдали от полноты фигур и как мужья держали себя в исправном физическом состоянии, чем и гордились, как мужья своими наградами и усами. В полку Степан не заметил тучных командиров, даже степенного возраста. Начиная с

командира полка – до мелкого интендантского чина – все обязаны были заниматься фехтованием и гимнастикой независимо от возраста. При всей унификации военной формы в армии, на торжественном приёме у командира полка ряд ветеранов приходили в роскошной парадной форме старого образца. Офицеры помоложе могли щегольнуть формой одолженной у отцов и у каптенармуса, что хранил старые костюмы для театрализованных представлений и реконструкций. Офицеры- волынцы для балов из казённых денег могли заказать себе и специальную форму для балов.

На мелкие нужды солдат, сверх подложенного по денежному и вещевому довольствию, являлись и деньги, которые нижние чины зарабатывали на вольных заработках с их согласия при выполнении хозяйственных работ для полковых нужд и просьб офицеров в свободное время. Так что, при увольнении в весёлую Варшаву, можно было заглянуть даже в кафе или ресторанчик на окраине и пригласить даму на прогулку. Помимо котлового питания на период летних лагерей и учений выделялись деньги на продукты, чтоб во время полевых занятий солдаты вскладчину сами дополнительно питались по своему усмотрению и сами готовили. Так что у солдатиков в

кармане денежки водились. В походах и боевых действиях питание усиливалось. Затраты на армию покрывались не за счёт налога на обывателя и мужика, а за счёт акциза на винокурение, который составлял треть бюджета и, хотя её потребление было умеренными (спаивали, большей частью малые народы Сибири куда гнали этот продукт за самую ценную в мире валюту -пушнину, что шла на европейских аукционах за бешеные деньги и торговлю эту держала в большой мере казна). Рекламировали же горячительные напитки как средство против мороза и простуды. Из армии, особенно из элитных частей, возвращались в деревни и сёла добрые молодцы крепкие здоровьем. Командиры строго следили за довольствием воинов и пуще огня боялись проверок. В мирное время в армейском хозяйстве царил порядок, но русско-японская война явила другую картину. На войну списывали все промашки и хищения. Учёт был в запущенном состоянии и его вели порой жёны интендантов, таскавшиеся с мужьями, и в убыток казне и прибыток своему карману. Всё можно было прикрыть, то – потерей от огня неприятеля, убылью едоков, которую приуменьшали, то – от порчи и непогоды. Многие ловили рыбку в мутной

воде и зарабатывали на крови и махинациях с вещевым и продуктовым довольствием бешеные деньги. Редко какой купец или промышленник мог по изворотливости и предприимчивости сравниться с тыловой крысой

присосавшейся к складу, куда и подкупленные

проверяющие не всегда решались заходить. Местное же население близь театра военных действий и одевалось и кормилось тем, что полагалось на довольствие армии. Кому война, а кому – кормушка как у родной матери. После той войны пошли в армии большие перемены в военной подготовке. Лейб – гвардия в той гиблой войне не

участвовала и нужд не терпела.

На торжественном богослужении освятили полковые регалии: знамёна, серебряные трубы, новые нагрудные знаки. Степан, держа головной убор в левой руке у пояса, слушал поздравления от шефа полка и его наследника цесаревича Алексея, числящегося в полку рядовым в первой роте. И ему присягнул полк. Поздравления прислали и все полки лейб-гвардии. Из них три: Литовский,

Кекгольмский и Санкт-Петербургский полки, были, вместе с волынцами, в третьей гвардейской пехотной дивизии дислоцировавшейся в Польше под командованием генерал-лейтенанта Сирелиуса на самом опасном и важном направлении на случай большой войны в Европе. Поздравил и командующий Варшавским военным округом генерал от артиллерии Иванов. В завершении полк в полном составе, поротно, во главе с ротным командиром, прошли, печатая шаг, перед глазами командира и многочисленной публики под гром оркестра по Варшавской мостовой. Редкое по красоте зрелище потом обсуждалось в городе. Степан вспоминал, прокручивая в своей памяти, прошедший день и первый парад и ожидал продолжения праздника. Для вновь влившихся в состав полка, готовилось

театрализованное представление, где должна была явиться история полка. На невысокой сцене, в углу зала оформлены были символы полка, висели все знамёна вручённые полку за долгий срок. Четырехступенчатая пирамида, из воинов с оружием и в форме войн с Наполеоном, Русско -турецкой войны и нынешнего состояния полка, знаменовала этапы его боевого пути. Четыре лучших солдата полка стояли наверху в окружении знамён под восьмиконечной звездой. Внизу пирамиды разметал крылья огромный двуглавый орёл. Взводный командир Степана кратко изложил заслуги полка и его награды. Барабанщики полка в кирасирских шлемах отбили дробь, горнисты вызвали на выступление оркестр, исполнивший марш полка. Потом произвели награждения отличившихся в прошедшем году.