Василий Арсеньев - Путь истины. Дмитрий Донской

Василий вдруг побагровел. Кашель вырвался из груди его, – кровавые брызги разлетелись в стороны.

– Не прекословь мне! – закричал он, приходя в ярость, мигом вскочил с лавки и кинулся на жену с ножом в руке. Дарья замерла посреди избы; ноги её словно приросли к полу. Тогда Василий рухнул на колени в шаге от жены своей и горько заплакал:

– Прости меня, Дарья. Любил я тебя…

– Я давно простила, Вася! – молвила она, роняя слёзы. – Моровую язву можно одолеть. Матушка поведала мне о траве целебной, – отвар её поможет тебе.

– Да, как ты не уразумеешь, что язва изнутри гложет меня! – вне себя завопил он и с пола кинулся в угол к печке. – Мне холодно… Зело! Уходи, глаголю тебе…

И тогда Дарья, рыдая, вырвалась из избы. Она бежала всю ночь, позабыв о телеге и лошади, что остались в Покровском. На заре добралась до мужнина дома, – взглянув на спящих дочек, кинулась в чулан, где были её травяные припасы. Среди многих узелков нашла ту самую траву, о коей говаривала ей матушка: «Настанет время тяжкое. Сие снадобье тебе понадобится!». Потом сходила к соседке и, ничего не отвечая на её расспросы, молвила:

– Уважь, кума. Погляди еще денёк за Ванечкой.

Глашке она велела покормить сестёр.

– Камо 52 52 Камо – куда (старослав.). ты, матушка? – с испугом спросила девочка.

– Доченька, я скоро вертаюсь, – отозвалась Дарья и снова отправилась в путь.

Муж её лежал на лавке, – по губам его текла кровь, а на ланитах выступали язвы гнойные. Дарья поняла, что опоздала, – опустилась на колени пред божницей и заплакала… Отныне она вдова с четырьмя малолетними детьми на руках!

Вскоре в Покровское вошли княжьи люди, которые вырыли скудельню и побросали в неё мёртвые тела, а село запалили…

1348 год. Литовская Русь. Вильно.

В то лето князь Альгирдас (Ольгерд) призвал брата своего князя Новогрудского и сказал ему такие слова:

– Хочу, чтобы ты, Кориат, послужил Литве… Покуда Кейстут 53 53 Кейстут – брат Ольгерда, возвёл его на великое княжение Литовское, долгие годы боролся с немецкими рыцарями (прим. авт.). воюет с немцами, я почитаю долгом своим нанести удар на востоке. Князь Симеон Московский часто наведывается в ставку Джанибека. Он получил великое Владимирское княжение, а Новгороду навязывает свою волю. Выбить опору из-под его ног – наш священный долг! Коли лишится московский князь поддержки татарского хана, вся Русь нам покорится. Отправляйся, Кориат, в ставку Джанибека и найди нужные слова для хана, дабы убедить его в опасности, что исходит от Москвы. А я для дела сего дела казны не пожалею…

Понадеялся Ольгерд на силу денег, но не учёл он хитрости азиатской и возможности измены в своём стане…

Когда Кориат из Новогрудка с сыновьями и дружиною выдвинулся в Орду, везя щедрые дары для хана Джанибека, его боярин Андрей, весьма недовольный своим малоземельным князем, написал грамотку великому князю Московскому: «Замыслил на тебя князь Ольгерд коварство. Ныне послал он брата своего Кориата к хану Джанибеку с великими дарами, дабы склонить его к союзу супротив Москвы. Княже, не забудь впредь о верном слуге твоём…» Вскоре князь Семён Иванович прочёл сию епистолию 54 54 Епистолия – письмо, послание (прим. авт.). , уразумел грозящую опасность и без промедления направил в Орду своё посольство.

Тем временем, Кориат пришёл в Орду и, мысленно проклиная татар, проделал унизительный путь на карачках до ханского престола.

– Дары твои хороши, литовский князь, – одобрительно кивнул Джанибек. – Говори, почто пожаловал.

– С челобитьем на конюха твоего, московского князя Симеона, великий хан, – ответ держал Кориат. – Он, словно змей, притаился и ждёт своего часа, дабы укусить! Почитает он себя князем всея Руси, собирает дань с земель русских, – богатства немалые скопил, одной светской властью не довольствуется, церковной завладеть желает. Митрополит Феогност в его воле пребывает. Великий хан, Москва худое замышляет! Ныне князь Литовский Ольгерд ищет мира и дружбы с тобой. Да соединим наши силы, когда враг сего не ждёт, и опустошим земли князя Симеона, – Москве вовек не оправиться от такого удара…

Отпустил хан Джанибек литовских послов, а следом за ними пришли от князя Симеона киличеи 55 55 Киличеи – послы (прим. авт.). и били челом на Ольгерда:

– Он улусы твои пустошит и полонит. Супротив тебя идти желает!

Надо сказать, Джанибек лишил жизни старшего брата, чтобы занять золотой трон хана Узбека, и не унаследовал от своего отца ничего, кроме его кровожадности. Теперь, выслушав обе стороны, он призвал мать и просил у неё совета:

– Как бы поступил отец мой?

Хатун Тайдула была хитрой и расчётливой женщиной.

– Отец твой, – говорила она сыну, – мудро властвовал в улусах своих. Не давал он усилиться ни одному из княжеств на Руси! Правду молвили послы князя Симеона, – подминает под себя Литва улусы твои. Надобно подрезать крылышки князю Ольгерду…

Джанибек в ярости вскричал:

– Повелю казнить послов литовских.

– Нет, – улыбнулась Тайдула, – отец твой поступил бы иначе! Он стравил бы бешеных псов и глядел, как они грызутся меж собой.

Джанибек довольно усмехнулся:

– А выдам-ка я послов литовских князю Симеону. Пожар с искры зачинается!

Вскоре литовский стан окружили кешиктены 56 56 Гвардейцы (прим. авт.). Джанибека. Сын Кориата Симеон вбежал в шатёр отца:

– Татары ополчились на нас… Велишь биться с ними?

– Нет, их слишком много! – возразил Кориат. – Не противься злу, сын мой. Господь с нами, авось живы будем.

Тогда в шатёр ворвался коренастый татарин с саблею наголо и объявил ханскую волю…

Княжеская дружина шла на подмогу к новгородцам, на которых напал король шведский Магнуш, – весть о ханском пожаловании настигла московского князя под Торжком. Тогда он немедля поворотил в стольный град и приказал, как зеницу ока, охранять пленённых литвинов.

Князь Симеон жил по заповедям отца своего Ивана Даниловича: собирал сугубые подати с изнывающего от поборов народа, исправно платил дань, низко кланялся татарам, частенько наведывался в Орду с богатыми дарами для хана и ханши. Земля московская, между тем, отдыхала от набегов татарских, обрастала новыми сёлами и городами. Люди, устав жить в страхе на рубеже с Великой степью, бежали в пределы московские…

Если Джанибек искал совета у своей хитрой матери, то московский князь, когда нуждался в мудром слове, призывал Алексия, наместника митрополита, который некогда был иноком Богоявленского монастыря. Муж зело хитрый 57 57 За столетья многие русские слова поменяли исконное значение. Слово «хитрость» в былые времена носило положительную окраску. Хитрый – умный, мудрый. Напротив, лесть (прелесть) – обман, хитрость (прим. авт.). , всяческой премудростью и добродетелями украшенный, – Алексий теперь предстал пред светлые очи князя, который кланялся ему до земли и привычно молвил: