Владимир Шигин - Дарданеллы (Собрание сочинений)

– И вы здесь?

– А как же! – гордо отвечал Свиньин, пытаясь на ходу вытрусить из дула пистолета промокший порох.

Рядом просвистело несколько пуль. Свиньин невольно отшатнулся в сторону.

– Не стоит им кланяться! – обернулся главнокомандующий. – Тем более что свою пулю не услышишь!

Турки затворились в главной цитадели – форту Табия. Одновременно продолжались отдельные бои в предместье. Часть защитников, запершись в домах, отчаянно защищалась. Поэтому каждый такой дом приходилось брать штурмом. Чтобы избежать лишних потерь, Сенявин велел разбивать их пушками. Греки, наоборот, сразу же отворяли нашим ворота, встречая измученных солдат вином и холодной ключевой водой. Вскоре, видя, что всякое сопротивление напрасно, турки начали выбрасывать над домами белые флаги. К сдавшимся домам во избежание грабежей, немедленно выставлялись караулы. Для женщин по приказу Сенявина ставили отдельные палатки, где те могли находиться вне любопытствующих мужчин.

Тем временем с кораблей свезли несколько достаточно мощных корабельных орудий. Несмотря на всю трудность их доставки, на привезенные пушки Сенявин рассчитывал особо. Тяжелый калибр должен был проломить бреши в крепостных стенах, а остальное решал русский штык. Орудийные стволы, лафеты, ядра и порох матросы тащили на руках и волокушах.

– Наддай! – кричали на подъемах, когда и сил, казалось, уже не было. Вымотались ужасно, но зато туркам сюрприз приготовили изрядный! Уже после первых выстрелов в крепости поднялись черные столбы пожаров.

– Так они долго не продержаться! – резюмировали наши офицеры.

По тому, как редок стал ответный огонь, было очевидно, что турки сильно загрустили. Наши же били, не переставая, и спустя день над стенами тенедосской цитадели забелели флаги капитуляции.

– Ну вот, кажется и все! – бросил шпагу в ножны Сенявин. – Остров наш!

Письмо от Сенявина понесла в крепость одна из пленных турчанок по имени Фатима. В нем российский командующий писал, что обещает беспрепятственно отпустить турецкий гарнизон на Анатолийский берег. Наконец ворота крепости отворились и турки, бросая оружие и знамена, вышли наружу. Следом за ними двинулись и их многочисленные семейства.

История Фатимы, жены простого тенедосского ремесленника, заслуживает отдельного рассказа. Эта женщина сама подошла к Сенявину и вызвалась отнести письмо к паше в крепость, чтобы убедить его сдаться и спасти, тем самым, жизнь ее мужу. Вицеадмирал, как мог, отговаривал ее от этой опасной затеи, но женщина была непреклонна.

– Как жаль, что я не могу видеть вашего лица, скрытого покрывалом!

– сказал ей Сенявин. – Но я знаю, что оно, столь же прекрасно, как и ваш поступок!

Уходя Фатима, плача, упала на колени и положила своего маленького ребенка к ногам российского вице-адмирала со словами:

– Оставляю вам дитя, своим драгоценнейшим залогом! Если Аллаху будет угодно моей смерти, то не оставь его и будь ему покровителем и наставником!

Сенявин это обещал.

Тогда женщина встала с колен и твердым голосом попросила скорее проводить ее к крепости.

Сенявин, зная, что турки считают всех попавших в плен женщин обесчещенными и обычно убивают, был удивлен решительностью Фатимы. Немедленно было приказано прекратить всякую стрельбу. Когда Фатима вместе с трубачом подошли к воротам крепости, по ним было сделано несколько ружейных выстрелов, по счастью, не точных. Но и это не поколебало храбрую женщину. Передав письмо, она стала ждать ответа. Наконец на стене появился сам паша. Фатиму впустили в город. Расспросив женщину о том, почему она согласилась на столь необычное дело и, выслушав, какое уважение ей оказал русский главнокомандующий, паша был весьма тронут ее рассказом. Тотчас он собрал совет, который и решил принять все предложенные Сенявиным условия. Затем комендант проводил Фатиму до ворот. Сбежавшиеся турки требовали смерти женщины, но паша остановил их:

– Я этого не допущу! Она не обесчещена! Русские оказали ей все возможное уважение! Если мы забьем эту женщину камнями, то, что подумают о нас христиане! Фатима пленница русского адмирала и потому должна невредимой возвратиться обратно!

Когда Фатима вернулась обратно, Сенявин с благодарностью передал ей сына. Бедная мать обхватила ребенка и разрыдалась. Турецкий парламентер, прибывший с ней, склонил голову перед Сенявиным:

– Благодарю пророка, что лично познал ваше снисхождение. Вы писали, что желаете отпустить нас со всем имуществом домой! Мы признаем себя побежденными и великодушием и силой вашей! Утвердите условия и крепость ваша!

Переговоры о сдаче цитадели вели прямо у крепостного рва. Едва закончили, турецкий комендант махнул рукой, и из приоткрытых ворот выскочило несколько негров с подносами. На подносах чашки с кофе и трубки с табаком. Не сходя с места, отпили из чашек, прикурили трубки и, оставшись довольные друг другом, разошлись. Одни, чтобы сложить оружие и спустить знамя, другие, чтобы оружие то принять и свое знамя над крепостью водрузить.

Под рокот барабанов в Тенедосскую цитадель вступил храбрый Козловский полк. Командир полка полковник Иван Федорович Подейский был назначен комендантом.

Во время перевоза турок с острова на материк Сенявин приказал, чтобы для перевозки женщин были оборудованы специальные суда с закрытым верхом, дабы никто не мог смущать нравственности турчанок.

Паша еще более растрогался:

– Я прекрасно знаю права победителей, как нелегко отказаться от стольких прелестных красавиц! А по тому даже не смел ходатайствовать об их освобождении, но теперь, когда вы сами их нам возвращаете, поверьте, что мы сумеем оценить ваше снисхождение и на деле доказать нашу благодарность!

Прощаясь с Фатимой, Сенявин щедро наградил женщину за ее подвиг.

Наши солдаты и радостные греки горожане немедленно поступили к тушению пожаров. Одновременно подсчитывались потери и трофеи. За время боев было потеряно четыре убитых (два из которых албанцы) и ранено восемь десятков человек. Захвачено же было восемьдесят пушек с большим количеством ядер и пороха. Но главное состояло в том, что с занятием Тенедоса российская эскадра приобрела прекрасную маневренную базу в самой близости от Дарданелл, и возможность постоянно и легко пополнять запасы свежей воды.

Тендосского пашу Сенявин принял со всей возможной вежливостью. Они вместе отобедали прямо на расстрелянном персидском ковре. Поев и выпив, невольный гость благодарил хозяина за доброе отношение к себе. А когда Сенявин сказал, что отпускает пашу домой, тот растрогался до слез:

– Чем я могу отплатить вам за вашу доброту?

– Попробуйте облегчить участь офицеров и матросов с «Флоры»! – попросил турка Сенявин, до которого уже дошли слухи о судьбе команды потерпевшего крушение корвета.