Владимир Фетисов - Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры»

Военное министерство, также выдавшее Игнатьеву инструкции, интересовали сугубо военные вопросы. Сведения о сухопутных и морских силах Британии и новых видах оружия, состояние военно-учебных заведений, новейшие военные сочинения, планы и карты. От главы МИДа Горчакова молодой дипломат также получает задание. Петербург был крайне заинтересован в достоверной информации о действиях Англии в Центральной Азии и Игнатьеву поручалось сообщать о действиях английских войск в Персии и Индии.

Все задания были выполнены более чем успешно. Русский атташе посещая Вуличский арсенал и военные заводы в Бирмингеме, где испытывалось новое оружие, беседует с английскими офицерами, регулярно отправляет в Петербург донесения с описаниями и чертежами новых видов вооружений и о строительстве механизированных заводов по производству пушек. Отправлялись чертежи станков по производству нарезного оружия и его образцы. Военный министр Н. О. Сухозанет был весьма доволен работой атташе и неоднократно объявлял тому благодарность.

С пребыванием Игнатьева в Лондоне связана легенда о том, что во время демонстрации в Лондонском музее новейшего

оружейного патрона, он попытался незаметно положить его в

Н. П. Игнатьев. 1860-е годы карман, был разоблачён служителем и ретировался, сославшись

на дипломатическую неприкосновенность. И именно из-за этого ему пришлось покинуть Лондон. Об этом в частности пишет Евгений Примаков в своей 6-ти томной «Истории внешней разведки России». Однако историком В. М. Хевролиной убедительно доказано, что это всего лишь миф. Ни в дневниках, ни в письмах Н. П. Игнатьева нет никаких упоминаний о таком эпизоде.

В 1857 году Николай Павлович отправляется в большое путешествие по Европе и странам Ближнего Востока – он посещает Вену, Белград, Афины, Стамбул, Сирию, Палестину. По возвращении в Петербург Игнатьев усердно занимается среднеазиатскими делами. Им было подано несколько записок министру иностранных дел А. М. Горчакову, с предложением отправить в Среднюю Азию ряд научных экспедиций, которые также изучали бы возможности развития торговли и собирали разведывательные сведения. План был принят, и Николаю Павловичу было предложено возглавить ответное русское посольство в среднеазиатские государства. Поручить такую ответственную задачу 26-летнему офицеру, не имевшему большого опыта дипломатической деятельности, было делом рискованным, но, как покажут дальнейшие события, Александр II и Горчаков не ошиблись в выборе. Поддержал кандидатуру Игнатьева и директор Азиатского департамента МИД Е. П. Ковалевский.

Прибыв в Оренбург в мае 1858 года Игнатьев, к тому времени уже полковник, отправляется сначала в Хиву, а затем в Бухару. Кроме дипломатических задач и вопросов торговли, миссии поручалось произвести топографическую съёмку и исследование реки Амударьи. С этой целью в отряд были включены: А. Ф. Можайский, который организовал передвижение по реке на специально построенных для этой цели судах, востоковед П. И. Лерх, астроном В. Я. Струве, метеорологи, ботаники, фотограф А. С. Муренко. В июле миссия прибыла в Хиву. Встретила она там приём далеко не радушный, и переговоры с Саид Мухаммад-ханом закончились безрезультатно. Правитель Хивы поставил невыполнимые условия заключения договора, по которым Россия должна была признать за Хивой территории до Сырдарьи, Эмбы и Мерва, то есть уже освоенные русскими земли, а также признать власть Хивы над туркменскими племенами. 24 августа хан дал прощальную аудиенцию русскому посланнику. Опасаясь за свою жизнь, Игнатьев поехал во дворец с двумя казаками, а конвою приказал готовиться к отражению нападения. Видимо для устрашения перед дворцом были посажены на кол два человека. Во время аудиенции, вновь получив отказ на свои требования, хан посоветовал Игнатьеву быть сговорчивее, поскольку тот находился в его власти. Что произошло дальше, Николай Павлович описал в своих воспоминаниях: «Я ответил, что у государя много полковников и что пропажа одного не произведет беды. Задержать же меня нельзя. Я вынул пистолет и пригрозил убить всякого, кто ко мне подойдет. Хан испугался, и я вышел». На следующее утро привезли ответ на русские условия в запечатанном конверте на имя Александра II. Также были присланы подарки для царя – богатый ковер и два скакуна.

28 августа 1858 года русский отряд покинул Хиву и направился в следующий пункт своего назначения.

Лагерь миссии полковника Игнатьева близ Хивы. Фото поручика А. С. Муренко, 1858 г. Khiva. – Caught in Time: Great Photographic Archives. London, Garnet Publishing.

После ряда столкновений с туркменами, где был применён даже ракетный станок, миссия Игнатьева прибыла в Бухару. Здесь, в отличие от Хивы переговоры завершились весьма успешно. Был заключён торговый трактат, предусматривавший свободное плавание по реке Амударье русских судов, сокращение в два раза таможенных пошлин на ввозимые товары и учреждение в Бухаре торгового агентства. Бухарский эмир согласился на освобождение русских пленных и выслал по просьбе Игнатьева из Бухары двух английских агентов, которые на поверку оказались афганскими купцами. В декабре 1858 года посольство Игнатьева возвратилось в Оренбург.

В Петербурге результаты миссии были оценены чрезвычайно высоко. Кроме преференций для российской торговли с Бухарой, русское правительство получило ценную информацию о политическом и экономическом положениях ханств. Игнатьев составил обширную записку о Хиве, содержащую сведения о населении, характере правления, правящей верхушке, духовенстве. Подробно сообщалось о состоянии армии (роды войск, командование, финансирование), финансовом состоянии ханства, порядке землепользования, сельскохозяйственных культурах, состоянии скотоводства. На докладной записке Александр II поставил резолюцию: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надобно отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достиг, чем мы могли ожидать». Как видим, в Петербург Игнатьев возвратился уже в генеральском звании. Кроме того, он был награждён орденом Св. Анны 2-й степени с короной.

Далее была блистательная дипломатическая победа Игнатьева в Китае, где он, во время так называемой «Второй опиумной войны», выступил посредником между китайскими властями и объединёнными англо-французскими войсками.

В своём письме министру А. М. Горчакову Николай Павлович писал, что китайские правители: «не предпринимали ничего, не спрося предварительного моего мнения и указания, как поступить». Российскому дипломату принадлежит огромная заслуга в спасении Пекина, с его императорским дворцом и древними историческими памятниками, от разрушения. В результате Россия, в лице Игнатьева, подписала выгоднейший Пекинский договор. По нему к России присоединялись обширные азиатские территории, размером превышающие Англию и Францию вместе взятые. Кроме того, в Кашгаре и Урге (Монголия), открывались русские консульства, которых не было у англичан. Как писал английский историк Уильям Сайкс, – «Ни разу с 1815 года Россия не заключала столь выгодного соглашения, и, вероятно, никогда прежде такой подвиг не совершал столь молодой российский дипломат. Успехи 1860 года простирались весьма далеко, чтобы стереть досадные воспоминания о поражении в Крыму, тем более что они были достигнуты в замечательной манере переигрывания англичан».