Клабунд - Борджиа

Родриго Борджиа размышлял. Сикст IV мало уделял внимания церковной стороне Папства. Он больше занимался политикой.

Этот Иннокентий VIII, ха-ха, конечно, не будет жить вечно! Жалкая, трусливая собачонка, но он показал, как нужно вести дела. Он дарует отпущение грехов и прощение даже за убийства за соответствующую плату.

И он умирает.

Родриго стоит у его смертного ложа и чувствует, что его время пришло.

Он закрыл Папе глаза.

После этого Родриго широко расправил плечи и вышел из комнаты, где лежал умерший. Всем вдруг показалось, что он внезапно вырос. Его глаза сверкали победным огнем.

Сикст IV (Гравюра из коллекции Онуфрио Панвинио, 1568)

Конклав, Совет кардиналов, начался.

Родриго Борджиа ― это испанец.

Большинство итальянских кардиналов считали, что Тиара должна достаться итальянцу. Они против «иностранца».

Уже три голосования прошли без положительного результата.

Казалось, выбор был между кардиналом Коста и кардиналом Караффа. Ставку делали на них. Но Борджиа тоже делал высокую ставку. На себя самого.

И Борджиа начал действовать. Он шел от одного кардинала к другому, неся на своих руках все богатства мира, которые он был готов распределить среди них. Он ― великий искуситель. Он вел их на холмы Рима и показывал им Рим, показывал им Италию, показывал им мир. Ты, Орсини, получишь епископство Картахена, ты, Колонна ― аббатство Субиако. Савелли, мой друг, тебе подобает Цивита Кастеллана и епископство Майорка. Епископство Памплона, роскошное как и его имя, будет предназначено тебе, Паллавицини. Риарио, Сансеверино ― вы тоже получите свое! Ты, Асканьо Сфорца, ты ― самый благородный, самый влиятельный, самый достойный, тебя я хочу осыпать золотом и милостью ― если только Тиара украсит мою голову. Ты получишь мой собственный дворец, мое доходное и удобное место вице-канцлера, епископство Ерлеу, которое будет приносить тебе, по меньшей мере, 10 000 золотых дукатов, и много других преимуществ…

Так переходил Борджиа от одного кардинала к другому и заручился четырнадцатью голосами.

Четырнадцать голосов!

Он ликовал! Только еще один единственный голос ― и я ― Папа, Папа Римский, Борджиа ― заместитель Христа на Земле. Нет, Борджиа будет Богом!

Но двое из тех, к кому он пришел: Пикколомини и Чено, молодой Джованни ди Медичи, которого он почти любил, отвернулись от него.

Караффа и Коста, считавшиеся при начале Конклава самыми вероятными кандидатами, были разочарованы, что Тиара ускользает от них, и ничего не хотели знать о нем. Наконец, остался только один, кто еще не решил, на чью сторону встать. Это был девяностопятилетний кардинал Жерардо.

Родриго Борджиа стоял перед ним и смотрел в его жадные ястребиные глаза, которые терялись в его изборожденном складками лице.

«Он стар, ― думал Родриго Борджиа, ― он дряхлый старик. Он уже хорошо нагрел руки. Что могут ему добавить еще несколько приходов? Совсем ничего. Совершенно бесполезно предлагать их ему. Он только высмеял бы меня. Является ли он поклонником искусства? Красивая картина, статуя ― его и это вряд ли заинтересует. Этому старому, полумертвому человеку нужно пообещать что-то живое. Жизнь. А что такое жизнь? Что, как не женщинa, девушкa? Цветущая плоть, алые губы, нежное тело…» Кардинал Борджиа притянул кардинала Жерардо к себе и зашептал ему на ухо:

– Если сегодня в Совете Кардиналов Вы отдадите за меня ваш весьма ценный голос, то завтра, вскоре после полудня…

Следующие слова утонули в ухе Жерардо, и они снова стали слышны только в конце предложения:

– Да поможет мне Бог.

Ястребиные глаза старика загорелись от слов Борджиа.

Через тонкие, как лезвия ножа, губы он выдохнул:

– Аминь.

Ранним утром одиннадцатого августа 1492 года окно совета кардиналов открылось.

Родриго Борджиа был избран Папой под именем Александр VI.

Александр VI сразу объявил, что для собора Санта Мария дель Пополо, которому он покровительствовал, будут заказаны новый алтарь и орган.

Народ аплодировал. Он отслужил торжественную мессу в Бенедиктинском монастыре.

– Я благословляю город.

– Я благословляю страну.

– Я благословляю Италию.

– Я благословляю мир.

Папа Александр VI ( Портрет из собрания Паоло Джовио )

В два часа пополудни, когда снаружи неимоверно пекло августовское солнце, а внутри дворца все спали за опущенными ставнями, Лукреция Борджиа, дочь Папы, шла через темные проходы Ватикана, где тут и там блестели золотисто-зеленые огни, в покои кардинала Жерардо. Она шла спокойно, легкими, но твердыми шагами.

Перед дверью она одно мгновение помедлила и

потом вошла без стука.

Древний кардинал поднялся из своего кресла. Пурпурная краснота залила его лицо, но тут же уступила место мертвенной бледности.

Он с усилием поднял веки, чтобы лучше рассмотреть это возникшее перед ним чудесное создание, эту девушку необычайной красоты.

На ней было только легкое парчевое покрывало, которое едва доходило до колен.

Она распахнула покрывало и стояла перед ним обнаженная. Перед ним было прекраснейшее творение природы ― цветущая женщина: алый рот, нежное тело…

Он еще раз поднял руки.

Тут его колени подкосились.

Он упал в кожаное кресло.

Голова глухо ударилась o край стола.

Лукреция удивленно раскрыла глаза, снова закуталась в покрывало и подошла к мертвому кардиналу. Она закрыла ему глаза легким, почти нежным движением руки.

Она осенила его крестом, потом попробовала лакомства, явно приготовленные для нее на серебряном подносе, стоящем на столе, и вышла такими же легкими, но твердыми шагами, какими пришла сюда.

Александр VI был вне себя от счастья. Он выиграл труднейшую игру, в которой так много было поставлено на карту.

«Мы начали восхождение, мы ― Борджиа. Восхождение, Бог, к твоему трону. Мы уже вступили на первую ступеньку лестницы Якова.

Теперь мы пойдем вверх, только вверх, через тучи, ветры, грозы, молнии и град, прямо к звездам.

Мы достигнем тебя, так как Ты ― Отец Небесный и отец Борджиа.

Если когда-либо на Земле снова появится Сын Божий, чтобы спасти человечество, то теперь это будет Борджиа.

Цезарь возвеличил Рим, но только Александр Борджиа поднимет его на небывалую вершину, человек, который приблизится к Богу и сравняется с Богом».

Так ликовал и богохульствовал Папа.

«Я сделаю Хуана светским властителем Италии. Чезаре скоро получит шапку кардинала и унаследует после меня папский престол. Я хочу cделать папский престол наследственным. Он должен отныне принадлежать во все времена только Борджиа. Чезаре должен стать третьим Папой Борджиа».