Татьяна Буйницкая - Последняя смена апреля

– Анатолий Степанович, но мы отравились…

На малой мощности в активной зоне выделяется ксенон, ядовитый газ отравляющий реактор.

– Я сам вижу, что вы сделали. Мы с тобой Акимов потом поговорим об этом.

– Нельзя сейчас повышать, правила! – вновь возразил Лёня.

– Не говори мне о правилах! Сопляк, учить меня будешь?

– Я Вам не сопляк! Сказал не буду повышать, значит не буду! – резко заявил Топтунов – а потом тише добавил. Это опасно!

Леня обычно был мягким и спокойным. Однако он имел бунтарский характер. Кроме этого, был профессионалом, и знал, что в результате «ксеноновой ямы», которая образовалась в активной зоне реактора после падения мощности, повысить её можно только очень медленно, и аккуратно в течении суток.

На блоке все были потрясены. Лёня бунтовал, это было неожиданно, но он был действительно прав. Дятлов был не готов к такому. Не один из его подчинённых ещё не смел разговаривать с ним в таком тоне.

– Послушай, Топтунов. Закрой свой рот и не тявкай. Это приказ, мать твою – заорал Дятлов, бросив на стол со всей силы программу! – Акимов, где ты только набрал таких наглых карасей?

Леня стоял опустив голову, Акимов пытался заступиться за Лёню.

– Анатолий Степанович, Лёня прав, в таком состоянии реактор не стабилен, если мы извлечём стержни, управлять реакторам нам после этого становится почти не возможно.

– Единственное что тут не стабильно, Саша, так эта работа твоих некомпетентных людей. Я на этой работе, гораздо дольше тебя, и я знаю что делаю! А тебе я скажу – он повернулся к Топтунову – если ты не можешь или не хочешь исполнять мои приказания, то тебе не нужно здесь работать. Ты и не будешь, уж поверь мне! Или ты немедленно выводишь регулирующие стержни, или это сделает кто-то другой. – Он показал рукой на Трегуба. – и твоя карьера завершится, толком не успев даже начаться.

Лёня понимал – приказ Дятлова не верен. Однако, если не подчинится, то его уволят. Но это его волновало меньше всего. Между ним и Дятловым стоял Саша Акимов, который был не только начальником но и хорошим другом. Если сейчас продолжить бунтовать, значит «перепрыгнуть» его голову. Значит, он во-первых нарушит субординацию, во-вторых подведет Акимова. Из-за сорванных испытаний его уволят, а без этой работы Саша пропадёт. Он же настоящий профессионал! Нет, карьерой и доверием друга он рисковать не мог, но и ответственность на себя брать не хотел. Поэтому смело сказал Дятлову:

– Устный приказ, это не приказ Анатолий Степанович. Если хотите, чтобы я поднимал мощность в таком состоянии, давайте письменное распоряжение или поднимайте сами.

Это прозвучало слишком смело и дерзко. Но так же очень разумно. На блочном щите управления стояла напряжённая тишина. Саша Акимов смотрел на Лёню. Борис и Игорь переглянулись между собой.

– Чёрт с вами! Будет вам письменное распоряжение, японские караси. – Дятлов был злой как никогда. Какой-то мальчишка ему указывает. Однако операторы были настроены на то, чтобы приказ был написан в оперативный журнал. И ему пришлось это сделать

Подойдя к столу, он быстро написал приказ в оперативный журнал. Их всего было два, один черновой куда записывалась все, а второй обычный. Туда потом все переписывалось из чернового. Дятлов свой приказ оставил в черновом журнале. Однако, спустя некоторое время 2 страницы, как раз с приказам, таинственно исчезнут.

– Акимов, я освобождаю твоего сотрудника от должности СИУРа. И вообще подумаю о том, должен ли он тут работать. – орал Дятлов. – Готовься Топтунов, завтра я подам на тебя рапорт. А сейчас, пошёл вон отсюда. Тругуб, прими управление.

Лёня был разбитым и чувствовал себя ужасно. Он, отошёл от пульта, опустив голову. Было обидно. « Эх, был бы сейчас тут Король…» – подумал Лёня.

Ситуация на блоке была стрессовой, операторы напряжены, переутомленные. Борис смотрел в сторону Леонида, ему было особенно жалко его. Он же совсем молоденький, такой чувствительный, все близко к сердцу принимает. Зачем Дятлов с ним так? Леня поймал на себе его взгляд, и Борис понял, что Леня сердится на этот сочувственный взгляд. Он быстро отвернулся. Стажёры подошли к своему другу, попытались утешить. Но Лёня сказал, что всё нормально. Больше всего он не мог терпеть к себе жалости. И ненавидел себя за своё бунтарство. Он чувствовал на себе сочувственные взгляды коллег и это его волновало.

Когда Дятлов отвлекся, подойдя к Киршенбауму и стоя спиной к Топтунову, к нему подошёл Акимов.

– Леня, ты не переживай. Мне жаль что все получилось именно так…

– Вы что, сговорились все? – раздраженно сказал Лёня. Я в порядке!

Саша знал о что Лёня иногда закипает и взрывается, и за это время он научился не сердится на него.

– Спокойно – мягко произнёс Саша! – Не горячись. Ты поступил правильно. Я тебя благодарить должен, что ты настоял на приказе. Спасибо. – он положил обеспокоенную руку на плечо Лёни.

– Ладно, Саши, иди тебя Трегуб ждет.

Трегуб и Акимов выводили регулирующие стержни. Когда мощность достигла 200 мегаватт, а в активной зоне осталось всего 6-стержней из 211, Дятлов заявил.

– Ладно, передай управление Топтунову. Но не уходи далеко, постой с ним рядом.

Леонид снова вернулся к пульту.

– Ну что Александр Фёдорович, начинай испытания – дал распоряжение Дятлов. – Веселее, ребята!

Акимову ничего не оставалась как подчинится.

Там, за стенами БЩУ, в это время шла обычная ночная смена.

Глава 8

Ходемчук, Русановский и Дегтяренко находились в помещении ГЦН. Виктор и Гена были выше, Валера – внизу. Он следил за насосами, не подозревая что жить ему осталась чуть больше 20 минут. К нему пришёл Перевозченко, раздал наряд, постоял с ним немного поболтал. Ему нужно было идти, работать дальше, но он пообещал зайти чуть позже. Пожали руки, и Перевозченко ушёл.

В помещении газового контура – обычная смена.

– Странно Игорь, что всё работает. – удивляется Володя. – Мы же уходим на ремонт, все должно быть выключено.

– Сегодня ночью Акимов проводит испытания, видимо днём не успели, поэтому и работает всё – сделал вывод Игорь

Совершив обход, молодые люди вернулись на щитовую. Около часа ночи, к ним зашёл АКиПовец Саша Бабин, приборы проверять. Каждая смена это делала, ставила число, время, подпись. Проверив приборы (всё работало) Игорь пригласил Сашу к столу.

– Давай, Саша, к нам. Мы тут чай пить собираемся.

– О, чай я люблю – улыбается Бабин.

Вскипела вода, как раздался телефонный звонок.

– Старший оператор газового контура слушает – взял трубку Симоненко

Звонил Валерий Иванович Перевозченко.

– Игорь, закачивай гелий в реципиенты. Идём на останов, он не нужен.

Гелий дорогой. Его не выбрасывают в атмосферу, а закачивают в реципиенты – специальные емкости.