Ольга Суханова - До последней стрелы

Главарь разбойников быстро проверил тетиву и, поймав взгляд напарника, кивнул. Через несколько мгновений оба уже стояли на дороге прямо перед повозкой.

– Доброе утро, святой отец, – весело начал Робин. – Куда путь держите, что везете?

Он привык, что на этой фразе монахи обычно цепенеют и теряются. Вряд ли от слов – скорее, при виде его длинного лука и кинжалов Скарлета. Но бравый августинец, правивший повозкой, не дрогнул.

– Помолитесь-ка, пока целы, – ухмыльнулся он.

И в тот же миг из повозки хлынули стражники. Их было пятеро – защищенных кольчугами и шлемами, вооруженных уже взведенными арбалетами. Да еще и шестой, правивший колымагой.

Робин почувствовал, как во рту тут же пересохло. Кидаться обратно в лес было поздно. Взглядом или кивком он мог отослать хотя бы напарника, стоявшего намного ближе к краю дороги, но Скарлет точно был не из тех, кто бросает в драке.

– Спокойно, – негромко, но отчетливо сказал Робин, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровнее и тверже. – Мы всех вас отпустим и никого не тронем, если вы не будете дергаться.

Чертова самоуверенность, ну почему он не держит наготове хотя бы две-три стрелы? Одна, лежащая на тетиве, – это один арбалетчик. Но глупо надеяться, что остальные пятеро промажут все сразу, стреляя с очень небольшого расстояния. Он выждал долю мгновения, понимая, что всего лишь случайный резкий жест – и начнется свалка. Потом краем глаза поймал движение одного из стражников, заметил направленный на Скарлета арбалет – и отпустил тетиву. Стрела вошла ровно в прорезь для глаз на шлеме бойца, и в следующий миг разбойник рыбкой бросился на траву, уклоняясь от арбалетных болтов – два впились в землю совсем рядом. Уилл Скарлет сбоку проделал то же самое. Еще через миг Робин был уже на ногах. Он успел, поднимаясь, выхватить из колчана две стрелы и теперь быстро повернулся к стражнику, еще не разрядившему арбалет, – но тот, шатаясь, уже оседал на траву.

Из глаза бойца торчала стрела – короткая стрела оружейника Мэтта, отлично подходящая для восточного лука. Рядом невесть откуда взявшийся юный Теодор колотил дубиной стражника в монашеской сутане – единственного, на ком не было шлема. Кольчуга, правда, под сутаной явно была, но лжемонаху, получившему несколько хороших ударов по голове, она не помогла.

– Эй, дочь охотника, – крикнул Робин, не оборачиваясь, – ты ведь всех троих держишь на прицеле?

– Конечно.

– Спасибо. Слышали? Кто шелохнется – получит стрелу в глаз. Тео, оставь его, хватит. Скарлет, мы докатились, нас выручают женщины и дети.

– Ты их что, хочешь отпустить? – проворчал Уилл.

– Да. Пусть передадут привет шерифу, – он обвел взглядом трех оставшихся стражников. – А я ведь обещал: все уцелеете, если не будете дергаться. Бросайте оружие, снимайте кольчуги и шлемы. И давайте веревки. Вы же нас собирались чем-то вязать?

– Тео? – Скарлет быстро подхватил побелевшего подростка. – Что такое? Тебя задели?

– Нет. Я… я его убил? – Теодор растерянно кивнул на стражника с окровавленной головой, лежавшего у повозки.

Разбойник, наклонившись к лжемонаху-стражнику, отвел в сторону ворот сутаны, приложил пальцы к шее бойца и через некоторое время кивнул:

– Похоже на то.

Робин тем временем связал оставшихся бойцов.

– Все, Ясмина, спасибо, – кивнул он девушке, и та опустила лук. – Спешилась бы пока. Мы еще их к повозке привяжем. Кстати, нет ли все-таки чего-нибудь хорошего в ней?

– Тьфу, хватит уже на сегодня, – снова заворчал Скарлет. – Тео, выше хвост, ты отлично держался.

Ясмина покачала головой:

– Ну нет, если я сейчас слезу с седла – вы меня потом все втроем обратно не закинете.

Разбойники уложили трех убитых в повозку, а трех оставшихся стражников связали так, что те могли только еле-еле семенить за лошадью.

– Шерифу привет и низкий поклон, – Робин помахал вслед телеге. – Так. Скарлет? Что у тебя с рукой?

– Этот, которого Тео прикончил, задел клинком. Ерунда, чуть тронул.

– Тео? Что такой зеленый?

– Он в первый раз убил человека, – ответил за подростка Скарлет.

Сам Теодор ничего сказать не мог – у него свело горло.

– Все, поехали. По пути расскажешь, как ты тут оказалась, – Робин взглянул на девушку.

– Будешь в городе – принеси Мэтту бочонок хорошего вина. Мы случайно встретились в Бирмингеме, и он передал мне разговор стражников.

– А, вот почему у тебя лошадь еле живая.

– Я и сама не очень.

– Терпи, уже скоро, – Робин, придержав своего чубарого, пропустил вперед Тео и Скарлета, а сам двинулся рядом с Ясминой. – А теперь скажи мне правду, дочь охотника, – чем ты раньше занималась?

– Почему ты спрашиваешь?

– Я видел, как ты их держала на прицеле. Ты делала это не в первый раз. И даже не в десятый.

– Ага.

– Чем ты занималась?

– Грабила караваны и обозы.

– Пресвятая Дева, и я ведь верю. И кто ж тебя на такое отправил?

Ясмина снова улыбнулась:

– Юсуф ибн Айюб, он же Салах ад-Дин. Но вы, саксы, этого выговорить не можете – и называете его просто Саладином.

– Видели бы вы это! – монах Тук сделал еще один виток, закрепляя полотняную полоску на запястье рыжего разбойника.

– Да хватит уже! – зашипел Скарлет. – Дай тебе волю, ты меня всего с ног до головы замотаешь!

– Не вырывайся. Так вот, вожусь я спокойно в шатре, разбираю свои травки, вдруг – топот за спиной. Влетает эта крошка на всем скаку прямо на середину поляны, я выбегаю из шатра, а она, не спешиваясь, накидывается на меня с расспросами, кто на той дороге и давно ли ушли. Ну и началось: Марион – в слезы, Тео – за дубинку…

– Мы тут слышали, что сэр Гай Гисборн, выигравший на турнире в Бирмингеме, выбрал королевой черноволосую восточную женщину, то ли мавританку, то ли сарацинку, – Робин, стоявший у входа в шатер, в упор посмотрел на Ясмину.

– Точно, – рассмеялась она. – Но он перед этим пропустил довольно сильный удар по голове, – девушка улыбнулась и, быстро поднявшись, шагнула к выходу из шатра. – Пойдем со мной, а?

– Что?

– Ненадолго, на пару слов. Хочу тебе предложить неплохую сделку.

– Что-то, чего ты не можешь сказать при Скарлете и Туке? – разбойник склонил голову набок, серые глаза его заблестели. – Говори тут, у меня нет от них секретов.

– Ну хорошо, – Ясмина снова опустилась на пол, застеленный бобровыми шкурами. – Так получилось, что мне надо пробыть в Англии до конца сентября, а то и дольше. И я ищу себе пристанище, которое готова честно отработать.

– И что же?

– Я неплохая лучница, ты это знаешь. Сносно бросаю ножи, быстро ориентируюсь где угодно, вынослива и могу быть толковым посыльным, если надо. Разбираюсь в картах и звездах, хорошо говорю по-французски и по-арабски. И легко переношу самую противную вахту – перед рассветом.