Виталий Надыршин - Светлейший

– Всё может быть, слухи разные ходят, и о новом завещании в том числе. Якобы трон Елизавета передаёт малолетнему Павлу, а регентшей на время несовершеннолетия назначает его мать, великую княгиню Екатерину Алексеевну, – пробурчал Кейт. – Но я не верю. Меня французский посол барон Брейтель убеждал, что Елизавета страстно любит своего племянника, как-никак, потомок Петра I, и обязательно возведёт его на престол. Тем более, племянничек выражает своей супруге недоверие касательно своего отцовства в рождении сына Павла.

– Всё-то вы, англичане, знаете: стоит только пукнуть, а вы уже депешу в Лондон строчите, что, мол, у русских горох некачественный. Скоро своего союзника Фридриха в этом деле обгоните, тоже большого любителя шпионить. Откуда знаете про новое завещание? Редактор «Санкт-Петербургских ведомостей» шепнул? И сколько взял за эти слухи, а?.. По-моему, враньё всё это, про новое завещание. По поводу сына Петра Фёдоровича спорить не буду, а насчёт его матери… я сомневаюсь. Не думаю, что Елизавета захочет Екатерину назначить регентшей при Павле. Нет, не думаю. Много лет все усилия её были направлены на сохранение российского престола за Романовыми, а нам с вами известно, не грех и вспомнить, Роберт, крещёная в честь своих трёх тёток немецкая принцесса София Августа Фредерика А́нгальт-Цербстская, наша маленькая Фике, в православии – Екатерина, не относится к этой фамилии. Шумахер задумался.

– Да… поди пойми этих варваров, – неуверенно продолжил он, – с них всё может статься. Глядишь, слухи обретут реальность, и Екатерина с Павлом на престол взойдут. Бред, конечно, но какая-то логика тут есть. Пётр Фёдорович явно отстаёт от жены: она умнее его и старается быть русской. Великая княгиня сносно освоила русский, а если разговаривает с иностранцами, то на французском, а не на своём родном, немецком, и делает это только потому, что хочет заставить русский народ забыть, что она немка. Разве не похвально для венценосной особы? К тому же мало употребляет вина, ест умеренно, встаёт рано – полная противоположность своему мужу.

Шумахер огляделся по сторонам и почти шёпотом произнёс:

– Секретарь французского посла сказывал мне, будто великий князь, наследник русского престола, тайно принял чин полковника прусской армии. Каково?.. Верх пренебрежения и безразличия к русскому народу, каким бы он ни был. Интересно, императрица об этом знала?

– Про глупость своего племянника?.. Знала, наверное. Может, и меры приняла. Ну, а насчёт супруги Петра Фёдоровича мнения разные, господин Шумахер. Как и сплетни, от кого Екатерина сына родила. Павел похож на своего отца, законного супруга Екатерины Алексеевны, и этим всё сказано. О другом надо думать… о другом… Брейтель ещё сказывал, что при новом императоре Екатерина не будет иметь большого влияния, как бы ни старалась. Он видит в ней «молодую авантюристку», которая долго не выдержит политических бурь, и советует обратить внимание на фаворитку Петра Фёдоровича, графиню Елизавету Воронцову.

– Блефует француз… блефует. Только дурак, глядя на графиню, может разглядеть в ней задатки умной женщины. У Петра вообще странный вкус: Воронцова далека от идеала красавицы, внешностью и манерами смахивает на трактирную прислугу. Но француз тревожится не зря, знает: Пётр Фёдорович боготворит короля Пруссии Фридриха, что опасно для Франции. Подобное, кстати, и меня беспокоит, – дипломат тяжело вздохнул.

– Хм… не только вас, Андриас. Тяжело будет и австрийцам. Вон, ихний посол граф Флоремунд хмурый в одиночку бродит по залам. Я пытался с ним заговорить, но он ни в какую. Понимает, что прошлогодний договор между Россией и Австрией новый император может расторгнуть. Кстати, Андриас, отец Петра Фёдоровича, герцог Карл Фридрих Голштейн-Готторпский, пока был жив, всё мечтал Дании войну объявить и вернуть свои поместья – Шлезвиг. Как поступит его сын, нетрудно догадаться. Так что опасения ваши по поводу Петра мне понятны.

А насчёт редактора газеты вы зря: денег он не просил, что слышал, то и шепнул мне.

– Да пусть шепчет. Работа у него такая. А по поводу Шлезвига… Есть, конечно, опасения на этот счёт, милорд. Но очень надеюсь, не до родовых поместий Голштейнов будет России. Пусть сначала с Пруссией до конца разберутся: русские войска в Берлине, последнее усилие – и…

– Вот-вот. Пруссия на грани капитуляции. Остался один шаг, и восточная её часть окончательно перейдёт к России. Собственно, русские там уже освоились и вряд ли отдадут её Фридриху обратно. По крайней мере, надо быть полным идиотом, чтобы сделать это. Но нам, как и вам, никак нельзя допустить сию аннексию. Расширение границ России может плохо для нас закончиться, об этом только что вспоминали. Да перестаньте же дымить в мою сторону, Андриас, – вторично в сердцах произнёс англичанин.

Датчанин вновь не обратил никакого внимания на недовольство Кейта. Англичанин поморщился, помолчал и продолжил:

– Что будет дальше, неизвестно. С наследником Елизаветы всё ясно, но ведь ещё непонятно, как поведёт себя и возможная регентша Екатерина. Её отец состоял на службе у Фридриха, а её мать – «на посылках» у того же Фридриха. Так чего же ждать от их дочери, если она займёт русский престол? Фридрих, как никто, заинтересован в дружбе с Россией и сам в своё время принимал живейшее участие в выборе невесты для племянника Елизаветы – Карла Фридриха. Король даже письмо отправил Елизавете Петровне с самой лестной характеристикой на свою протеже. Думаю, Екатерина должна помнить это и быть благодарна Фридриху.

Датский посол усмехнулся, неторопливо выбил трубку, запахнул шубу и произнёс:

– Кто знает… это же Россия, здесь свои законы. Тем более, опять женщина: пойми их логику. М-да… – тяжело вздохнул датчанин. – Как я понимаю, Европа с нетерпением ждёт имя нового императора России. Брр… холодно.

Пора идти вовнутрь, да и перекусить не грех, а то неизвестно, сколько ждать ещё.

Только ближе к четырём пополудни двери спальни распахнулись. Одетый в официальный мундир, унизанный золотыми нашивками, со звездой на груди и голубой лентой под кафтаном на правах старейшего сенатора Никита Юрьевич Трубецкой объявил томившимся в зале вельможам и дипломатам:

– Её императорское величество государыня императрица Елизавета Петровна сегодня, 25 декабря 1761 года от Рождества Христова, изволила почить в бозе, и государствует теперь его величество император Пётр III.

Наступила тишина, и только слившийся в один звук печальный вздох всех присутствующих лёгким шлейфом зашелестел над головами. Но печальный шлейф шелестел недолго, вздох облегчения вырвался непроизвольно почти у каждого посетителя. Что поделаешь?.. Люди устали.