Виталий Надыршин - Светлейший

– Вот как раз это та черта русских, о которой вы только что говорили, – порядочность. Граф! Вы и сами должны знать ответ. В противном случае я могу усомниться в ваших умственных способностях. Вы что, не видите, государей-то на трон российский после ихнего Петра I, почитай, мы поставляем. Даже Елизавета наполовину немкой была. И получается… родственные связи, даже в отсутствии выгод для своей страны, обязывают русских самодержцев вступать в военные европейские союзы. На кой чёрт им это надо?!.. Повторюсь – родственные связи. Своей-то земли у русских более чем достаточно. – Фридрих покачал головой. – А сейчас новый русский царь – чей родственник?

Министр виновато развёл руками.

– Вот то-то же! – буркнул король. – И грех нам, европейцам, этим качеством русских не воспользоваться. Сегодня русские на стороне Австрии, завтра – на нашей. Надо только попросить. Политика – дело грязное.

В знак согласия со своим государем министр закивал головой.

Всё ещё не веря в свалившееся на голову счастье, король своими маленькими глазками пристально вглядывался в полыхавший огонь в камине. Наконец очнувшись, он вкрадчивым голосом (если, конечно, мрачный шёпот грозного короля Пруссии можно считать таковым) спросил своего министра ещё раз:

– Так вы говорите, Россия мир с нами заключить хочет? – не дожидаясь ответа, король добавил: – А это, как полагаю я, весьма изменит ситуацию на фронтах.

– Обязательно. Супруга нового императора, София Цербстская – Екатерина, – ваша протеже. Не зря вы так настойчиво рекомендовали её императрице для племянника Петра.

– Хм… старая ведьма, Елизавета, всё упиралась, принцессу Саксонскую Марианну на примете держала, – проворчал король. – Вы же, граф, понимаете, что Пруссии тот брак был невыгоден: объединение России с рядом стран Европы против нас с Францией в мои планы не входило. – Король усмехнулся и добавил: – А предложи я тогда Елизавете взять в невестки мою сестру принцессу Ульрику, – Фридрих покачал головой, – обе, конечно, согласилась бы, но принести сестру в жертву было бы жестоко, согласитесь, граф.

– Согласен, ваше величество. Надеюсь, Екатерина не забудет это и напомнит своему супругу о ваших хлопотах, а может, и напомнила уже.

– Вряд ли, не те у них отношения. А хотелось бы, чтобы оба помнили, кому обязаны, – король задумался. – Теперь, граф, – после минутной паузы, произнёс он, – поменяется расстановка сил в Европе. М-да… Понимаю, почему крымский хан так и не дошёл до Киева, хотя Гольц передавал ему мою настоятельную просьбу.

– Кырым-Гирей – лис хитрый, ваше величество. Знал наверняка, что Елизавета скоро помрёт, и не хотел рисковать. Поди знай, кому престол достанется. Елизавета в последнее время плохо стала относиться к своему наследнику Петру. А оно вон как получилось…

– Помнится мне, в шестнадцатом веке два нашествия крымских татар на Москву едва не закончились падением Руси. Жаль… нынешний их поход отвлёк бы русские войска от Кёнигсберга и Берлина. Генералы докладывали мне, что удар с юга заставил бы Елизавету вернуть Курляндию 13 13 Западная часть Латвии. . Мечты… мечты… Вы правы, граф. Хитрые все, а татары – в первую очередь: нельзя им верить. Кстати, что там наши послы из Бахчисарая сообщают?

– Ничего нового, ваше величество. Всё те же пустые разговоры о философии Монтескье, вирши Газайи и жирный плов с кувшином вина. Хан тянет время. В беседах с послами вместо делового обсуждения военных походов против России наизусть цитирует целые главы из комедий Мольера. В знак уважения хан украсил свой зал для приёмов вашим портретом.

Государь благосклонно кивнул.

– А насчёт хитрости, ваше величество, англичане и здесь впереди всех, любому фору дадут. Не они ли лет сто назад первыми организовали тайную канцелярию, письма и донесения стали перлюстрировать и дешифровать.

Фридрих II никак не отреагировал на эти слова министра, а лишь произнёс:

– Распорядитесь должным образом занять посланца русского императора, я приму его позже.

Король сидел неподвижно, прикрыв глаза. Министр терпеливо ждал. Наконец король произнёс:

– Подготовьте рескрипт, надо поздравить русского императора с вступлением на престол. Мой адъютант барон фон Гольц, думаю, лучшая кандидатура для этих дел. Опыт имеет. Не зря послом в Крыму был. И вот ещё что… срочно готовьте проект мирного договора. Там, в Петербурге, Гольц должен бороться с русскими до конца. Никаких контрибуций и уступок нашей территории.

– Это невозможно, поверьте мне, ваше величество. Чем-то придётся поступиться.

Король гневно взглянул на министра, затем резко поднялся с кресла и топнул ногой. Дрожа от негодования, государь хотел напомнить Финкенштейну, что не потерпит вторичного неповиновения, но в этот момент с его плеч на пол соскользнул плед. Министр тут же бросился поднимать его, и это отвлекло короля.

Фридрих II подошёл поближе к камину. Скрестив на груди руки, он задумчиво стал разглядывать раскалённые угли. Наступила пауза: министр замер, боясь пошевелиться.

– Наверное, вы правы, Карл, – неожиданно спокойным голосом произнёс король. – В самом крайнем случае, крайнем, подчёркиваю, граф, так и передайте Гольцу, что в качестве компенсации за понесённые в войне убытки я могу согласиться на передачу русским территории Восточной Пруссии. Видно, с Кёнигсбергом придётся проститься. – И уже совсем тихим голосом огорчённо добавил: – Тем более, что они всё равно там уже хозяйничают.

Граф Финкенштейн облегчённо вздохнул и мысленно поблагодарил Бога за вовремя упавший с плеч короля плед. Однако всё же высказал сомнение в отношении личного посланника короля:

– Ваше величество, Россия не Крым, больно молод барон Гольц, да и воинское звание его маловато для подобной миссии.

– Хм… возраст не помеха, а воинский чин – дело поправимое. Подготовьте указ о присвоении Гольцу звания полковника. Поторопитесь, граф, с проектом договора, в марте Гольц должен быть в Санкт-Петербурге, и никаких предложений с нашей стороны, пусть русские сами назовут свои требования. Да… и отзовите из Крыма послов, нечего зря болтаться там и проедать деньги. Теперь вся надежда на моего русского друга – императора Петра III.

– И на его супругу, Екатерину Алексеевну, ваше величество, – добавил Финкенштейн.

Впервые за весь вечер король улыбнулся. Затем немного помолчал и сказал:

– Возможно, граф, возможно. Для Пруссии сегодня выгодно дружить с этими варварами.

***

Санкт-Петербург. 26 января 1762 года.

«Преклонше колена» прошли в войсках печальные торжества и молебны за упокой души императрицы Елизаветы Петровны.

Тело государыни уже месяц как выставлено для прощания с ним придворных, военных, гражданских чинов и простолюдинов. А люди всё шли, шли и шли…