Сергей Кочеров - «Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая

Вечером вернулся Харальд ярл с воинами, посланными в погоню за гаутским конунгом. Хотя он пригнал много пленных, ярл не смог настичь Оттара Урожая. А ведь, срази он его в поединке, то пошел бы к Харальду конунгу, чтобы тот отдал ему в жены Геруту! Кляня себя за это, ярл ехал по ратному пути, где пурга заметала потоки крови, словно выбеливая полотно от пятен красного вина. И Харальд мрачно переводил взгляд с румяного морозного солнца на пунцовый снег, который обметал тела ратников, объятых смертным холодом.

Харальд конунг не укорил сына Хельги, что он в этот день не закончил войну. Напротив, он похвалил его за пленников и тут же повелел принести их всех в жертву Одину. По его приказу жители Сканей доставили дрова и смолу для костров, на которые положили убитых данов. Проводив их в Вальхаллу, конунг вернулся с херсирами и гридями в захваченную усадьбу, где они весь йоль праздновали свою великую победу. Больше ничего в эту зиму не произошло.

XLIX

В начале лета Харальд конунг велел готовить корабли для возвращения в Хлейдр. Он отослал воинов своего брата, Рандвера конунга, посчитав, что больше не имеет в них нужды, и отпустил сыновей Гранмара, щедро им заплатив. Когда конунг уже был готов к отплытию, прибыли послы Оттара Урожая, чтобы заключить мир между ними. Поэтому Харальд конунг задержался в Сканей. В это время Хатер ярл, правивший в среднем Ютланде, напал на Селунд, убил Лейдольва Серошкурого и разграбил селения. Узнав, что его херсир погиб, а владения разорены, Харальд конунг страшно разгневался. В ярости он обвинил Оттара конунга в сговоре с Хатером ярлом и отослал его послов без мирного договора. Оставив в Сканей сильный гарнизон, Харальд Боевой Зуб с дружиной вышел в море.

Не заходя в Хлейдр, чтобы не видеть руины отчей усадьбы, конунг направил ладьи к землям Хатера ярла. Там его гриди сошли на берег и стали разорять округу так, что их всегда можно было найти по дыму днем и огню ночью. Хатер ярл не остался в своем доме, пока враги пускали его добро на ветер. С грубым лицом, заросшим черными волосами, более похожий на зверя, чем на мужа, он храбро вышел в поле, чтобы испытать судьбу. Но дружина Харальда Боевого Зуба смела ополчение Хатера ярла, и сам он пал в схватке за свой стяг. Конунг велел сложить ему погребальный костер, и с тех пор это место зовется полем Хатера. Вместо тризны по ярлу Харальд конунг велел тем его воинам, кто хотел вступить в его войско, сражаться между собой, остальных – принести в жертву Одину.

L

Харальд конунг и его гриди расхаживали по Ютланду, и весь народ, спасая свои дома и земли, переходил на их сторону. Вскоре они подошли к усадьбе Хатера ярла, что находилась к югу от селения Виборг 103 103 Ныне город, представляющий административный центр области Центральная Ютландия. . При их приходе ворота отворились и выпустили молодую женщину в темном платье, которая держала за руку ребенка. Подойдя к Харальду конунгу, женщина склонила голову и опустилась перед ним на колени. Мальчик же, прикрывая ладошкой глаза, игрался со сверкавшей на солнце кольчугой вождя, пока мать не потянула его вниз. Люди сказали конунгу, что перед ним Ирса, дочь Хальвдана Черного, вдова Хатера ярла.

Не сходя с коня, Харальд конунг вопросил, что нужно этой женщине. Искательно глядя на него, Ирса грудным, низким с хрипотцой голосом сказала:

– Я и мои люди в твоей власти, конунг. Ты волен делать с нами, что пожелаешь. Но как бы велик ни был у тебя гнев на моего мужа, не лишай жизни Виглейка, нашего сына. Станет он верным тебе слугой и отплатит за твою милость.

Конунг перевел колючий взгляд с нее на дитя и с усмешкой ответил:

– Не думай, женщина, что я столь неразумен, чтобы ждать верности от сына врага. И не докучай мне просьбами, так как у этой земли и усадьбы новый владелец. Ступай к нему и моли богов, чтобы он был к тебе менее суров, чем к вендам.

После этих слов, вызвавших громовой смех его гридей, Харальд Боевой Зуб объявил Харальду ярлу, что назначает его здесь своим лендрманом. Сын Хельги поблагодарил конунга за награду и как новый владелец пригласил его с херсирами войти в дом и отдохнуть с дороги. Затем он поднял Ирсу с колен и велел ей следить за тем, чтобы на столы подавали лучшую еду и питье. Весь день Харальд почти не говорил с ней, но обращался так, будто она еще была хозяйкой дома. Видя великодушие ярла, столь непохожего на ее мужа, Ирса старалась во всем угодить человеку, от которого теперь зависели жизнь ее сына и судьба ее самой.

Вскоре столы были накрыты, кушанья поданы, и служанки обходили гостей с чашами меда и рогами пива. Харальд ярл хотел сесть напротив Харальда конунга, но вождь велел ему пить с ним из одной чаши. Тогда новый хозяин усадьбы отвел почетное место вдове и сыну бывшего. Это вызвало недовольство херсиров, желавших быть на виду у конунга. Но когда в палату вошла красивая женщина в облегающем зеленом платье с искусной вышивкой и серебряным обручем на черных до синевы волосах, многие не сводили с нее жадных взглядов. Она же сидела, скромно потупив глаза, и вышла с сыном, когда тот начал дремать. После ее ухода Харальд конунг, выгрызая мясо с бараньей лопатки, спросил сына Хельги:

– Как ты решил поступить с этой вдовой?

– А что бы вы посоветовали мне, конунг? – осведомился у него ярл.

– Я бы уже ночью сделал ее наложницей, – подмигнул ему Харальд конунг, – ибо такие женщины горячи в постели. А когда бы пресытился ею, то избавился бы разом и от суки, и от щенка. Но ты же всегда все делаешь по-своему.

– Где уж нашему ворону летать, как орлу? – туманно произнес ярл.

После пира сын Хельги предложил конунгу ложе в покоях Хатера ярла. Но Харальд Боевой Зуб не захотел ночевать в постели убитого врага и ему не советовал. Для конунга разбили шатер на холме, поставили возле палатки гридей. А на хозяйское ложе отправился Харальд ярл, вскоре заснувший мертвым сном.

LI

И приснилась Харальду милая Герута, которая предстала перед ним и долго на него смотрела. Потом ярл ощутил, как дочь конунга провела рукой по его щеке и волосам, а затем склонилась над ним, и он уловил ее свежее дыхание вместе с запахом цветущего вереска. Когда же Харальд почуял на губах медовый вкус поцелуя, то понял, что это не сон, и рывком поднялся на ложе. Перед ним стояла женщина, в которой он не сразу узнал Ирсу. Дочь Хальвдана Черного покачивалась в мерцающем лунном свете, и ее нагое тело прикрывали только распущенные волосы, ожерелье на шее и запястья на руках. Она ожидала, что ярл протянет к ней руки и увлечет на свое ложе, но Харальд сидел неподвижно и смотрел на нее пытливо и недоверчиво. Тогда вдова Хатера ярла решила первой заговорить с ним.

– Я пришла по своей воле, Харальд ярл, – сказала она голосом, опьяняющим, как вино, – и готова отдать себя всю без остатка. Не думай, что я так желаю купить жизнь себе и сыну. Твои глаза уже сказали мне, что ты не причинишь нам зла. Я пришла потому, что узнала в тебе кого так долго ждала. Но я бы хотела большего, чем ласкать тебя, когда ты будешь здесь наездом. Женись на мне, Харальд ярл, и, клянусь Фрейей, ты не пожалеешь! У нас будет много сыновей, которые принесут твоему роду власть над Ютландом, а один из внуков может стать даже конунгом. Посмотри, я молода и красива, многие мужи хотели бы теперь быть на твоем месте. Так не отвергай свою удачу, смело возьми ее и владей мною!