Сергей Смирнов - Ускорник (сказка). Часть 1

В понедельник утром в учебном центре ВКИМО начала работу мандатная комиссия. Ей предстояло определить дальнейшую судьбу абитуриентов, успешно сдавших вступительные экзамены, распределить их по факультетам, группам и языкам. Тем, кто не выдержал вступительных испытаний, но не получил двоек, предстояло также предстать перед комиссией для получения официального уведомления об отказе в приёме на курс обучения. Мандатная комиссия расположилась в здании лагерной столовой. Возглавлял её, как и полагалось, начальник военного института генерал-полковник Танкиев Михаил Тимофеевич. Курсанты – старшины рот привели свои подразделения к столовой в назначенное время. В помещение абитуриенты заходили по одному и представали пред ясны очи судьбоносных мужей – членов мандатной комиссии. После того как комиссия определяла, будет ли данный индивид учиться во ВКИМО и какой язык ему достанется, индивид покидал здание столовой и самостоятельно возвращался в палаточный городок. Там новоиспечённых курсантов уже ожидали начальники курсов. Тем, кто не смог пройти вступительные испытания, предлагалось пройти в штаб лагеря для получения документов.

Полковник Лесков пребывал в отличном настроении. На целых две недели ему удалось вырваться из пыльной и душной летней Москвы. Он сидел за деревянным столом на свежем воздухе возле бывшей каптёрки бывшей «западной» роты гражданской молодёжи и вместе с прапорщиком Макаровым ожидал прибытия только что набранных курсантов – слушателей ускоренного курса.

В отличие от западного и восточного факультетов, курсантам-ускорникам после поступления отводилось лишь две недели на лагеря, после чего их в спешном порядке отправляли на Волочаевскую, 3/4 для интенсивных занятий языком. Всего за один год из бывших школьников, кадетов и солдат строчной службы предстояло сделать полевых переводчиков, готовых к выполнению служебных обязанностей за рубежами нашей Родины на фронтах холодной войны.

За те две недели, отведённые на лагерный сбор ускоренного курса, необходимо было обучить гражданскую молодёжь строевым приёмам для принятия присяги. Кроме того, всем ускорникам надо было пройти краткий курс тактики, БТВ, инженерной и огневой подготовки. Работы предстояло много, но Лесков любил свою работу и всегда был рад знакомству с новым личным составом. Он сидел за столом, рассматривая уже готовый список своего курса. Последние изменения в этом списке были сделаны начальником западного факультета сегодня утром. В кхмерскую группу одиннадцатым слушателем был дописан курсант Маркин. На справедливый вопрос начальника курса: «А зачем мне ещё Маркин?» – начальник факультета ответил:

– Не забывайтесь, товарищ полковник. Маркин – такой же курсант из числа гражданской молодёжи, как и все остальные на вашем курсе. Вам всё ясно?

– Так точно, товарищ генерал-майор.

Юрий Владимирович прекрасно знал, кто такой Маркин. Он лишь хотел уточнить, что это именно тот самый внук великого Сёмина. Генерал подтвердил его опасения.

– Товарищ старший прапорщик, как у нас дела с обмундированием и всем остальным довольствием?

– Всё в порядке, товарищ полковник, сейчас с первыми курсантами пойдём на склад и всё получим.

– Саш, а ты уверен, что мы успеем получить всё по размерам и так далее?

– Юрий Владимирович, я, конечно, уверен, но аттестатов по размерам у меня нет, так что сами понимаете, что единственная гарантия – это моё личное знакомство с начальником склада.

– Понял, давай так: ты сейчас дуй на склад к своему знакомому и раскладывай там всё что нужно по размерам. Всех вновь прибывших буду записывать, распределять по палаткам и отправлять к тебе. А ты уж там рули, всё получай как положено. Хотя нет, я себе одного писаря оставлю и сержанта какого-нибудь, а то не дело целому полковнику молодёжью рулить. Да, сразу приглядывай себе каптёра.

– Есть приглядывать каптёра! А можно двух каптёров, чтобы они, если что, потом в увольнение в разные дни ходили?

Александр Иванович Макаров был и мудрым прапором, и службу свою он знал от и до. Никто толком не помнил, как, когда и откуда он попал служить в военный институт и сколько ему лет. Но он был единственным старшим прапорщиком оного заведения, который носил десантные парашютики в петлицах и фуражку с голубым околышем. Всем остальным прапорщикам и офицерам предписывалось носить общевойсковую форму, вне зависимости от того, из каких родов войск и видов вооружённых сил они попали в Лефортово. Александр Иванович любил и был не дурак выпить, но всегда знал меру и никогда не залетал. Его курсы были всегда одеты по размеру, и несмотря на тотальный дефицит эпохи развитого социализма, портянки курсанты получали каждую неделю не стиранные, а новые. Курсанты тоже платили своему старшине взаимностью и всегда везли ему из заграничных командировок сувениры и подарки. В общем, Макарыч был строгим, но справедливым, на хорошем счету у командования и отцом родным для курсантов. Он был обычным профессиональным военным, если только такой термин был применим в отношении советского прапорщика начала восьмидесятых.

– Макарыч, всё, давай, я тебя понял.

Александр Иванович хитро улыбнулся и направился к складу. Сильно поредевший после вступительных экзаменов строй военнослужащих стоял перед столовой. Очкастый сержант – учащийся третьего курса восточного факультета – монотонно зачитывал очерёдность прохождения мандатной комиссии. Строй внимал каждому слову, а точнее, каждой названной фамилии. После Чакина и Черепанова Виктор Петрович услышал свою фамилию. Это означало, что его допустили до мандатной комиссии, тревоги и волнения начали отступать. А может, тот полковник специально сделал так, чтобы Витьку целый генерал-полковник, начальник мандатной комиссии объявил о том, что младший сержант Чернов не принят во ВКИМО? Может, рано радоваться?

Первые кандидаты в курсанты уже зашли в здание столовой, строй разбрёлся сам по себе. Витёк присоединился к группе солдат и сержантов, окруживших сержанта, который зачитывал список.

– Товарищ сержант, а вы, случайно, не знаете, на какие языки нас тут расписали? – прозвучал вопрос от какого-то танкиста из толпы, окружившей сержанта.

– Во-первых, у нас в институте по званию к сержантам только абитуриенты и первокурсники обращаются. Меня, кстати, Костей зовут. Во-вторых, ты сначала сигареткой, что ли, угости, а уж потом вопросы задавай.

Из толпы к сержанту потянулись руки с пачками «Явы» и «Космоса». Кто-то даже раскупорил пачку «Мальборо» специально по этому случаю.

– Благодарю за угощение, – взяв сигарету, промолвил очкастый сержант и продолжил: – В-третьих, как я могу знать все ваши языки? Списки я не составлял, но вчера в штабе довелось просмотреть документы, подготовленные для мандатной комиссии. Как твоя фамилия, танкист?