Александр Никифоров - Последний воин Соколиной горы

Обе батареи: Егорова и Ткаченко врылись на нижнем уступе кургана, а на вершине высотки обустроилась артразведка, со связистами и корректировщиками огня. Грунт был тяжелый, каменистый и бойцы с трудом углубились на метровую глубину, ну и бруствер подняли сантиметров на тридцать, что было явно не достаточно.

– Перебьют нас здесь, как курят, – весь день ворчал «заряжающий», старый татарин Халил.

– Не боись, дядька, – усердно работая лопаткой, посмеивался «замковый», молоденький сержант Серега, – это моя земля, она нас убережет. Ты лопатку-то поотвесней втыкай, да на излом грунт бери, глядишь, и не зацепит тебя немец.

Сейчас ночью все бойцы, кроме Сергея отдыхали, а тот сидел, прижавшись спиной к стенке траншеи, и курил «в рукав».

– Чего не спим, боец? – поинтересовался Егор.

– Да, как тут уснешь, когда вон за той лощиной, в двух километрах, дом родной, – отвечал сержант, – мы на этом кургане в детстве на лыжах катались. А старики ругали нас, что не надо этого делать на могилах предков. Этот курган у нас Соколиным зовут. По легенде здесь отважный сарматский воин Скил захоронен, отсюда и название его. Жил он еще во времена Македонского и, говорят, не уступал в боевом искусстве никому. Александр Великий звал его к себе, командовать одной из македонских фаланг. Но Скил был слишком вольнолюбив, чтобы ходить в строю и он отказал Александру. Тот оскорбился, ведь это была самая высокая честь, так как он сам водил в бой первую конную фалангу, которая так и называлась «царской».

И приказал тогда он убить Скила, а все его племя поработить. Да попробуй, возьми сармата в чистом поле. Ни один месяц охотились за ним вассалы Александра, и только фракийцы хитростью смогли заманить в ловушку. И был бой, говорят на этом вот самом месте, и не один сармат не сдался, а умирая, забирал с собой десять врагов. И когда остался Скил с десятком своих воинов, они встали в круг спина к спине, и убить их было не возможно, тогда фракийский военачальник приказал своим воинам закидать сарматов дротиками.

Здесь они все и полегли. А Александр Великий, узнав как погиб Скил, приказал похоронить его с почестями по сарматским обычаям. Так и появился здесь этот курган. Под ним говорят, лежат эти смельчаки, что предпочли смерть сытой неволе. Когда фракийцы забрасывали трупы камнями, чтобы возвести курган, говорят, что Скил был сильно ранен, но еще жив. Так что не смогли они его убить, и будет он со своими воинами жить в этих степях вечно. По легенде, он иногда выходит из своей могилы и осматривает владенья, а самым смелым воинам помогает обмануть смерть. Все это конечно выдумки, товарищ старший лейтенант, но во время Гражданской войны здесь был страшный бой врангельцев с Красной Армией. Когда перебили всех бойцов «черного барона», то буденовцы не досчитались половины трупов. Старики говорят, Скил их себе забрал, уж больно бесстрашно они бились, только я в это не верю, не могли беляки Красную Армию одолеть. Вон в кино про Чапаева показывают – трусоватые они были, зачем же такому воину, как Скил, такие «трясогусы»? Но как ни крути, завтра нам здесь бой принимать, вот сижу я и думаю – помоги нам Скил эту вражью фашистскую свору одолеть. Как думаете, поможет, товарищ комбатареи?

– Хорошая легенда у тебя боец. Ну, ты лучше пойди, поспи, а то уже скоро и рассвет начнется, – сказал командир, – а нам не только на твоего Скила надо рассчитывать, но и на свои силы, и чем их больше, тем нам будет проще фашиста одолеть. Так что давай, сержант, спокойной ночи.

Боец, завернувшись в плащ палатку, улегся прямо рядом с орудием. Егор пошел в свой блиндаж, тихонько улыбаясь в ночи интересной легенде, поведанной «замковым». Литвинов удивился: откуда такие глубокие познания древней истории у сержанта – вчерашнего шахтера. Сам он с детства увлекался историей античных времен, и вот волей судьбы он оказал здесь, где жили скифы, сарматы, фракийцы и шли македонские фаланги. Если бы не директор школы, который порекомендовал ему идти в Бауманку, он бы пошел на исторический факультет и осуществил бы свою давнюю мечту – поехать в археологическую экспедицию и найти золото древних скифов. «Ладно, надо тоже отдохнуть», – подумал Егор, —«завтра мы с Ткаченко встанем как те сарматы, спина к спине, главное хватило бы снарядов и попробовать остаться живым, как он обещал Валюше». Он опять вспомнил образ любимой девушки и с блаженной улыбкой уснул под стрекотание южных цикад.

Срочное сообщение из штаба заставило Литвинова проснуться. Командир дивизиона – подполковник Петрушинцев ставил задачу, объясняя последнюю диспозицию противника. Если вчера две их батареи должны были прикрывать 102-ю высоту, то сегодня ситуация в корне менялась. По данным армейской разведки, немцы с Курской дуги перекинули на Миус-фронт 3-ю танковую дивизию СС «Тотенкопф», и теперь два танковых батальона «Мертвой головы» делают прорыв в их направлении. Перед артдивизионом поставлена задача, любой ценой удержать их. Батареи Ткаченко и Литвинова должны принять на себя главный удар, причем, батарея Егора должна будет первой себя обнаружить, тем самым заставив противника вытянуться в боевом порядке.

Егор знал, что эта дивизия СС оснащена новыми танками «Тигр», выпущенными только в 1942 году. Красная Армия тогда была вооружена в основном 45-мм пушками, и они максимум пробивали 85—мм броню, для «Тигра» – это как комариный укус. Имея 100 миллиметровую наклонную броню, даже их 76-мм ЗиС-3 не всегда могла с первого выстрела поразить цель. Поэтому в войсках применялась тактика выманивания: несколько орудий открывали лобовую атаку, заставляя противника подставить борт огневым расчетам, находящимся в засаде. Та часть дивизиона, что стояла в лощине, должна была жечь немецкие танки, а им с Ткаченко надо было быть той самой приманкой. Так что прав был Алексей, когда говорил, что москвич не зря папиросками сыплет. Похоже, придется сегодня попотеть.

Егор, собрав всех взводных и командиров расчета, объяснил ситуацию и попросил максимальной собранности.

– Бить по танковой колонне надо непрерывно, поэтому весь запас бронебойных снарядов должен находиться в непосредственной близости к орудию, – давал распоряжения комбатареи.

– Так, а если прямое попадание в снарядные ящики? – спросил старшина Крюков, – всему расчету, да и орудию сразу трындец будет.

– У нас задача сейчас стоит не орудие беречь, хотя об этом тоже не надо забывать, а максимально нанести огневой удар по противнику, – отвечал Литвинов, – потому на расстоянии тысяча метров открываем огонь и стараемся бить по каткам. У нас на батарее лучшие наводчики во всем полку, так что не подведите, ребята.