Виктор Ватрак - Проверка золотом

Кирилл Клейменов возвращался в Сеймчан пешком. Кто же знал, что Серега – последний лох и с моторками, в общем-то, «на Вы». До поселка оставалось километров 15 вниз по реке, когда за кормой лодки исчез бурун. Мотор ревел, как оглашенный, а винт не вращался и лодку неспеша несло течением. Это Серега в третий раз зацепил о что-то винтом и сорвал шпонку, причем последнюю: в запасе было всего две, хотя даже умелые рыбаки кладут в ящик с инструментами горсть шпонок. Слава Богу, рыбалка была удачной, и в «Казанке» лежало килограммов 30 рыбы. А шпонка… Вот дойдет до поселка, положит их в карман штук десять, и с кем-нибудь на моторке обратно к Сереге. Всех-то дел часа на четыре. Кирилл так и шагал вдоль речки Сеймчан по каменистым россыпям, когда понял, что пора снимать штаны и садиться в «позу орла». Комары сегодня особо не донимали, и вполне можно было посидеть, поглазеть по сторонам.

Его внимание привлек тускло отсвечивающий желтизной бесформенный кусочек среди серой обкатанной водой гальки. Первое, что приходит на ум колымчанину: ЗОЛОТО. Кирилл работал дежурным электриком на подстанции, не имел к драгоценному металлу никакого отношения, тем не менее всем своим существом почувствовал, что перед ним самородок. Он подобрал камушек, покатал в ладонях, подышал на него, зачем-то попробовал на зуб. Читал об этом в книжках, но никогда не видел, чтобы так делали в натуре. Положил в пачку с сигаретами и пошагал дальше. Над судьбой этого кусочка металла размером с зажигалку Кирилл даже не размышлял. Закон требовал сдать самородок, и он это сделает, как только вернется домой с Серегой.

На окраине поселка Кирилл зашел к знакомому механику, отсыпал в ладонь с десяток шпонок и без проблем уговорил смотаться за Серегой-горемыкой. При этом четко решил для себя, что на моторке с ним больше никогда не поедет. Ремонт был не сложным и уже через 20 минут они шли вниз по течению к родному причалу. Пришвартовав лодку, Кирилл не утерпел и показал Сереге самородок.

– Ух ты! – вытаращил тот глаза. – Ну, ты даешь! И на сколько он потянет?

– А как думаешь?

– Ни хрена я не думаю. Я что, дело с ним имею? Но, скорей всего, не хило.

Кирилл покрутил головой, пожал плечами, задумался.

– Знаешь, Серега, оставлю я его себе на память. Пусть лежит, глаз радует.

– Ага, порадует. Как нарадует, так и загремишь под пампасы. И учти, что будет это намного быстрей, чем ты думаешь.

– А «под пампасы» – это как? – съехидничал Кирилл.

– А вот … (дальше последовала заковыристая фраза сплошь из непечатных слов)

– Во, умеешь, однако, уговаривать, – Кирилл глубоко вздохнул, задержал воздух в груди и медленно выпустил. – Все. Прям щас и отнесу. Даже домой заходить не буду. Ты уж без меня разгрузись.

– Рыбки тебе сколько отложить?

– Да штук десять и хватит. Буду мимо Михалыча проходить, скажу, что рыбка лишняя есть, он сыновей пришлет.

– Давай, топай. Только ты, земеля, учти: меня с тобой не было и видеть я ничего не видел. Да и не слышал от тебя ничего. Я вот подумал: надо было его вообще там оставить. Ну, получишь сто рублей, а, может, даже двести. Но мороки будет… – Серега вновь мастерски выразился по поводу количества и качества мороки.

И тут он как в воду смотрел: два дня Кирилла мурыжили в пункте приема золота. Где нашел? Нарисуй. Опиши словами место. Как лежал самородок? Как ты его увидел? А можно ли было увидеть его стоя, а не сидя на корточках? Почему ты решил, что это золото? А раньше самородки встречал? А видеть их доводилось? Вопрос за вопросом, и без остановки все сначала.

Кирилл Клейменов, спокойный уравновешенный мужчина сорокового года рождения, русский, не участвовавший, не состоявший, ранее не привлекавшийся, беспартийный потихоньку зверел. Он начинал срываться, переходил на крик, стучал кулаком по собственной груди, заикался от негодования. Наконец, как посчитал Кирилл, все окончилось, потому что ему выплатили 25% от стоимости самородка, чуть меньше половины его месячного заработка. И оставили в покое. Святая простота!

Начальник следственного отдела прокуратуры Магаданской области старший советник юстиции Селиверстов Игорь Петрович с утра был не в духе. Жена достала его окончательно: опять «отстань, голова болит». Да сколько ж можно болеть этой раздолбанной голове? Таблетки, что ли бы, пила. Вот уже два года, устроившись в постели, он, изнемогая от желания, пытается приласкать ее. Изредка получается, и тогда дело идет по накатанному. Но чаще она, стерва, и погладить не дается. Что с бабой творится? То ли на самом деле болеет, то ли заменителя ему нашла? Да Бог с ней, с Катериной-то, только вот безотказная Светка в отпуске и не появится еще 2 месяца. Накопившиеся эмоции требовали выплеска наружу, и единственное, что хотелось сделать безотлагательно – это наорать на кого-нибудь.

Войдя кабинет, он распахнул настежь окно и с удовольствием вдохнул успокаивающий морской воздух, затем, устроившись в кресле, подвигал по столу письменный прибор, проверил наполненность авторучки чернилами, распечатал свежее бритвенное лезвие и подточил карандаши. Селиверстов любил особую форму заточки карандашей, поэтому никому не доверял эту сложнейшую операцию, тем более, во время нее душа накапливала равновесие. Кроме письменного прибора на столе расположились пресс-папье, вентилятор, пепельница и свежий номер газеты «Магаданская правда». Селиверстов дополнил натюрморт начатой пачкой сигарет «Тройка», закурил и развернул газету. Уже давно у него сложилась привычка начинать рабочий день с просмотра местной сплетницы. Порой там такое увидишь… Вот и сегодня чутье не подвело начальника следственного отдела. На третьем развороте статья, читать которую он и не подумал, но суть ухватил моментально: «электрик из Сеймчана сдал государству найденный самородок весом 32 грамма», и тут же портрет Клейменова. А через четверть часа подчиненные собрались у него на планерке, в конце которой начальник ткнул пальцем в портрет и задал вопрос: «А об этом кто и что знает?»

Выдержав театральную паузу, Селиверстов взорвался: «Раздолбаи, недоумки. Почему я узнаю о хищении из газеты, а не от вас, придурков? Думаете, если вас сослали в Магадан, то дальше ехать некуда? А в Мяунджу или Оротукан не хотите? Могу устроить, это в моей власти. Ляпин, – он ткнул пальцем в одного из следователей, сидевших на планерке – разобраться и вечером доложить».

Спустив пар, Селиверстов остыл и собрался с мыслями: «Вот уж поистине раздолбаи. Надо Никитина из Сеймчана срочно вызвать сюда. А, впрочем, Ляпин разберется с этим. Толковый мужик. Интересно, за что же это его на край земли послали?»

«Саша, зайди», – вызвал он по телефонному коммутатору, стоящему по правую руку на тумбочке, своего помощника. В кабинет вошел молодой красавец, каких любят изображать на плакатах, с погонами юриста 2 класса на плечах, изобразил на лице готовность к исполнению любого приказа и тут же его получил: