Виктор Ватрак - Пути Господни

Иллюстратор Максим Николаевич Василисин

© Виктор Ватрак, 2018

© Максим Николаевич Василисин, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-0071-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В зале заседаний кабинета министров Российской империи стояла напряженная тишина: ждали появления императора Николая II. Трехчасовые дебаты по вопросу завершения строительства Транссибирской магистрали зашли в тупик. Большинство присутствующих являлись сторонниками прокладки железной дороги от Читы на восток вдоль Амура. И все бы ничего, но министр финансов граф Витте, «возмутитель спокойствия», как через 10 лет пренебрежительно отозвался о нем император Николай Александрович, выдвинул совершенно неожиданную идею: протянуть магистраль Транссиба через Маньчжурию, контролируемую Китаем.

Мировая история еще не знала такой практики: арендовать у чужого государства полосу земли и строить на ней железную дорогу. Причем на всем протяжении дороги действуют только законы Российской империи, а юрисдикция Китая вступает в силу только за пределами арендованной полосы, так называемой полосы отчуждения. Это было не совсем понятно. И как все непонятное – это было страшно.

Наконец, в зал заседаний Кабинета министров вошел невысокий, плотного телосложения человек в темном мундире с золотистой портупеей и таким же поясом, аксельбантом на правом плече и саблей на левом боку. Коротко стриженые волосы, довольно большие ухоженные усы и округлая рыжеватая бородка дополняли портрет. Спокойные серо-зеленые глаза отличались какой-то особой непроницаемостью, отделявшей его от собеседника. Это был Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, двадцативосьмилетний император Николай II.

Получивший 2 высших образования: военное и юридическое, владеющий пятью языками, Николай Александрович вот уже пятый год являлся председателем комитета по постройке Транссибирской железной дороги. Обе спорящие стороны справедливо рассчитывали на поддержку императором именно своей концепции развития Транссиба. Император же поразил всех присутствующих.

– Господа, – после этих слов Николай II открыл стоявшую на столе инкрустированную коробку черного дерева, достал папиросу и прикурил. По комнате тут же разошелся аромат турецкого табака. – предложение графа Витте меня заинтересовало. Я согласен с тем, что мы сокращаем время в пути до Владивостока, практически получаем в свои владения Северную Маньчжурию, получаем выход к незамерзающим портам на дальнем Востоке. Я согласен с его экономическими выкладками, и поручаю министру финансов открыть финансирование строительства маньчжурской части дороги. Также поручаю Сергею Юльевичу – он доброжелательно кивнул Витте, – организацию проектно-изыскательских и строительных работ в кратчайшие сроки. Выделяю три миллиона рублей для стимулирования китайских чиновников на решение вопросов по выделению земли под строительство. Однако, я разделяю опасения Сергея Михайловича – император кивнул головой в сторону генерал-губернатора Приамурского края С.М.Духовского, – что на чужой территории могут возникнуть непредвиденные осложнения политического характера. Поэтому финансирование первоначального варианта не закрываю. Продолжаем строить как строили железную дорогу вдоль Амура.

16 августа 1897 года стало днем начала строительства Китайской Восточной железной дороги, более известной, как КВжд. А менее, чем через год русские люди прибыли в жалкое селение на берегу реки Сунгари. Очень быстро они возвели здесь банки, каменные дома, отели, телеграф и школы, церкви и больницы, замостили дороги и дали селению название: город Харбин. Задуманный, как крупный железнодорожный узел со всей полагающейся инфраструктурой, Харбин превратился в центр русского влияния в Северо-Восточном Китае. Своей архитектурой он напоминал Хабаровск, а по укладу жизни стал крупным провинциальным сибирским городом, таким же степенным, основательным. Невиданно большие заработки и социальные гарантии привлекали сюда рабочий люд, а приехавшие понимали, что связали себя с Харбиным 1 1 Харбинцы при склонении названия городов Харбин и Пекин ставят ударение на последний слог. надолго. И был это чисто русский город в центре Северной Маньчжурии.

Первое января 1924 года пришлось на вторник и было на КВжд рабочим днем. И хотя советская власть еще в 19-ом году отменила празднование Рождества и Нового года, а наряженную елку объявила «поповским обычаем», православный народ плевал на подобные указы и активно праздновал.

В доме Мартына вчера к вечеру поставили разлапистую елку ростом под потолок, украсили орехами, фруктами, яйцами, конфетами и печеньем. Под нее разместили подарки друг для друга, а повару-китайцу подарили красивую поварскую куртку.

Стол ломился от закусок: лидировала семга, из которой было приготовлено три блюда; в широких вазочках стояла лососевая икра, а на плоских тарелках лежали нарезанными 4 вида сыров. Из погребов доставались окорока и колбасы. Дополняли меню салаты из редьки, из свеклы. Квашеная капуста, соленые огурцы и грузди с рыжиками тоже присутствовали. Но вершиной новогоднего стола по традиции был запечённый до хрустящей корочки молочный поросенок, фаршированный гречневой кашей. Поесть все это было немыслимо, но такова была традиция и отступать никто не собирался. Пили коньяк от Шустова и итальянский вермут Мартини.

К трапезе приступили за полчаса до полуночи и гуляли до четырех утра. Ходили в гости к однокурсникам Мартына по Харбинскому политеху, в котором он отучился сразу после оставления службы, встречали их у себя, водили хороводы во дворе дома, пускали фейерверки. Было весело и радостно, верилось в лучшее, но судьба приготовила иное окончание наступающего дня.

Около 11 часов первого рабочего дня нового года старший механик механических мастерских Харбинской дистанции пути Фокин Мартын, взяв в грузчики слесаря Кирилла, отправился на крытом грузовичке в Суйхуа за запчастями. Мартын посчитал, что путь в 110 км они проедут за пару-тройку часов и, погрузившись за час, к вечеру вернутся домой. Голова побаливала, и он захватил с собой коньячка для себя и еды на всех.

На складах в Суйхуа задержек не было и уже полвторого они тронулись в обратный путь. Не обошлось и без проблем: Кирилл довольно сильно придавил локоть и влезть в кузов ему было трудно. Мартын уступил свое место рядом с водителем слесарю и устроился между железками, хлебнул из горлышка коньяка и поплотнее завернувшись в тулуп, начал дремать.