Лора Козловская - Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

– Разве?.. – принял уязвлённый Станислав из рук Михаила свои часы.

– Неужели забыл?! – усмехнулся Михаил. – Полтора года назад ты приезжал ко мне в Варшаву с этими часами. Вспоминай…

Весь в сомнениях, Станислав нахмурился: «А ведь ты прав!.. – без особого энтузиазма согласился он с Михаилом. – Совершенно забыл о том, что они у меня уже давно. С тех пор, как не стало моего деда», – вложил он свои часы обратно в карман жилета.

– Вот-вот!.. – добродушно похлопал его по плечу Михаил и стал вновь прохаживаться по комнате. Он всё пытался привыкнуть к своим новым туфлям.

«Вот это да-а-а… Словно собаку за ухо потрепал, – пронеслось в голове заносчивого Станислава. – Не-е-ет…. прав был старина Шекспир, вложив в уста Гамлета святые слова: «С людьми будь прост, но не запанибрата», – метнул он в сторону Михаила недоброжелательный взгляд.

– Что-то не так, Станек? – заметив на лице друга произошедшие метаморфозы и далеко не в лучшую сторону, обеспокоился Михаил…

– Да вот, пан Богдан… смотрю я на тебя и диву даюсь…

– Не понял тебя, – насторожился Михаил.

– Да я все об отце твоем… о бароне Ордоновском…

– Хм-м… Опять о нём?.. Вот он тебе сегодня дался, этот барон Ордоновский, – пожал плечами Михаил и опять стал мерить шагами комнату.

– По правде сказать, пан Богдан, не столько в нём сейчас дело, сколько в тебе самом…

– Во мне?..

– В тебе, брат, в тебе…

– В чём же, если не секрет?! – устало вздохнул Михаил.

– Какой тут, к чёрту, секрет… Не нравится мне в тебе одна черта, пан Богдан! Неприхотливый ты человек…

Сконфуженный Михаил снова пожал плечами…

– Не понимаешь, о чём я? – злорадно усмехнулся Станислав…

– Нет!.. Не понимаю…

– Тогда поясню! – принялся Станислав раскуривать очередную сигару. – Так сказать…. на пальцах донесу суть дела в доступной для твоего разумения форме. Так вот…. папенька твой, барон Ордоновский, человек богатый… Не так ли?..

– Ну и?.. – всё еще не понимал его Михаил…

– Мало сказать о бароне, что он богатый, – выпустил Станислав в потолок клуб сигарного дыма, – баснословно богатый!.. Условно скажем, всё его богатство – это огромный каравай хлеба. Во-о-от такой, – широко развёл он в разные стороны руки. – Барон отрезает для себя от этого каравая бо-о-ольшущие куски, большущие-пребольшущие, и живёт, ни в чём себе не отказывая… Тебе же, сыну его единокровному, достаются крохи от этого каравая, словно….. какому-то нищему с панского стола. Я не прав? – с долей презрения окинул он взглядом Михаила, приостановившегося около него. – И ведь это ужасно, брат! А все потому ужасно, что ты этому обстоятельству несказанно рад. Да, да! Несказанно рад… Словно тот голубь, на венецианской площади Сан-Марко, клюющий из ладони человека крошки хлеба. Купили ему башмаки сорок седьмого размера, рад…

– Сорок шестого!.. – хмуро поправил его Михаил…

– Ладно… Пусть сорок шестого, – зыркнул на него недобро Станислав. – Тут самое ужасное заключается в том, что ты всякой мелочёвке, получаемой от своего отца, несказанно рад. Дали ему на хлеб – рад!.. Оплатили угол в доме пани Стахи – рад!.. Дали грош на карманные расходы – рад!.. Всему рад…

– Подожди, подожди, – встрепенулся Михаил, пожелав ему возразить, но тот пресек его побуждение вступить с ним в полемику и продолжил: «Вот я и хочу, пан Богдан, задать вам вопрос следующего порядка… Вы уважать себя когда-нибудь научитесь? Где ваше чувство собственного достоинства, которое никогда бы не позволило вам довольствоваться крошками с панского стола? Или вам, пан Богдан, это чувство не знакомо в силу плебейских примесей в ваших генах, доставшихся вам в наследство по материнской линии?..»

Михаил вдруг почувствовал себя невыразимо усталым… Сказывались не только долгие часы, проведенные им в дороге, но и почувствовал он вдруг, что общение со Станиславом вытянуло из него много жизненных ресурсов. Он неосмысленно метнулся в один угол комнаты….. потом в другой….. потом шлепнулся на стул и, закинув руки за голову, о чем-то нервозно принялся размышлять. Глаза его наполнились влагой…

Станислав же, полулежащий в кресле, продолжал курить сигару и только украдкой поглядывал в его сторону. В комнате снова повисла зловещая тишина… Тишину первым прервал Станислав…

– Обиделся?.. – ухмыльнулся он. – Напрасно!.. Обидчивость – удел слабых!..

– О, да!.. Ты-то у нас никогда и ни на кого не обижаешься…

– Что касается меня, пан Богдан, тут дело не в обиде… Просто хочу напомнить тебе, что в общении со мной не стоит выходить за рамки дозволенного! Не стоит!!! Не стоит!!! И старайся всегда об этом помнить!!! Всегда!!! Понял меня?.. – смотрел он на него недобро из-под своих сильно нахмуренных бровей…

– Не знаю, какого чёрта тебе от меня надо!!! – подпрыгнул со стула Михаил и снова принялся бессмысленно ходить из угла в угол по комнате. – Честно сказать, я уже жалею, что к тебе приехал… Ох, как жалею!!! Пожалуй… сейчас же и уеду!!! – метнулся он в сторону своих раскрытых чемоданов.

Но Станислав, резко встав с кресла, преградил ему дорогу корпусом своего тела: «Успокойся!!! Быстро собирайся на бал и не рыпайся!..» – прошипел он ему в лицо…

– Уйди от меня прочь!!! – попытался оттолкнуть его Михаил. Но у него из этого ничего не получилось – Станислав, как скала, стоял на его пути.

– Не пойму, Войцеховский, что тебе от меня надо? Не пойму!!! – совсем уже поник Михаил. – Не пойму, за какие такие рамки дозволенного я выхожу? Не пойму, какого чёрта ты к моему отцу прицепился? Что не так? Может, тебе не понравилось, что я хотел переубедить тебя в том, что не такой уж он, мой отец, конченый скряга, как ты изволил заявить перед этим?..

– Переубедил?.. – наконец-то отошёл от него Станислав и направился в сторону покинутого им кресла. – Ну?.. Что молчишь? – коротко взглянул он на него, усаживаясь обратно на свое место…

– До тебя, Войцеховский, достучаться сложно…

– А ты попробуй. Попробуй до меня достучаться…

– Хорошо, попробую… И скажу тебе следующее. Дело тут вовсе не в хлебе насущном, который барон Ордоновский мне, как венецианскому голубю, крошит в ладони, и не в туфлях сорок шестого размера, которые я купил себе за его деньги. Дело тут в более глобальных вещах. Ответь мне, учился бы я в престижной гимназии, если бы не материальная поддержка моего отца, барона Ордоновского?!!

Станислав на это только криво усмехнулся и выпустил в потолок большой клуб сигарного дыма.

– Ну?.. Чего молчишь?!

– Задаюсь вопросом…

– И каковы успехи?..

– Склоняюсь к тому, пан Богдан, что если бы не барон Ордоновский… крутил бы ты свиньям хвосты в своей деревне Каленевцы, нежели бы учился в престижной гимназии…

– Вот именно!.. Можешь даже и не сомневаться в этом! А уж об университете… О!.. Тут и мечтать глупо!.. Столярное и плотницкое ремесло стало бы моим уделом по жизни. Или работа по найму… В деревне Каленевцы, откуда я родом, все мужики всю свою жизнь только тем и занимаются, что батрачат. Батрачили, батрачат и будут батрачить. Другой-то работы там нет. Одним словом, и я бы батрачил. От зари до зари… От зари до зари… Серо, уныло, убого…