Александр Дзиковицкий - Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 3

Постепенно в решении этого вопроса нашёлся компромисс. Казачьи части, поступавшие на службу московского князя, превращались в полки, внутренняя организация которых не менялась. Каждый полк получал земельный надел и жалованье. Служба в полках была наследственной. Казаки пользовались многими материальными и политическими привилегиями, сохраняли право выбора начальников, за исключением самого старшего, который назначался князьями. Принимая эти условия службы, казачьи полки теряли своё название «полков казачьих» и превращались первоначально в части «пищальников», а потом в «полки стрелецкие», а их начальники получили название «стрелецкий голова». Стрельцы на службу князю приносили присягу. Стрелецкие полки – это была первая и одна из лучших организаций нарочитых войск московского государства.

Состав постоянных войск, кроме казаков и боярских детей, стал пополняться ещё одной категорией – дворян. Дворянами назывались слуги княжеского двора и состояли из вольных и несвободных, но, получая от князя земли, они превращались в «вольных» и использовались для формирования войсковых частей. Они по разряду стояли ниже боярских детей и получали меньшие наделы земли.

С развитием вооружённых сил Московского государства развивались и административные учреждения, возникли иноземный, посольский, стрелецкий и другие приказы, ведавшие различными направлениями государственной деятельности. В стрелецком приказе находились дела, касавшиеся стрелецких войск и войск боярских детей, в посольском были дела, касавшиеся казачьих войск.

К концу княжения Василия Иоанновича III (к 1533 году) положение казачьих войск окончательно определилось. Значительная часть их влилась в состав московских владений. Войска вне пределов московских владений были совершенно независимы от Москвы.

Польский летописец Мартин Бельский в своей хронике пишет, что в 1481 году, во время похода поляков против татар проводниками поляков были казаки. Старый черкасский город Дверен в Поросье пришёл в запустение в результате татарских набегов на южные рубежи Великого княжества Литовского. Одним из таких разорительных набегов был поход крымского хана Менгли-Гирея на Киев в 1482 году.

Бельский указывает на том же месте по Южному Бугу, где ранее жили бологовцы, казаков-христиан, которые хорошо знали свой край и помогли великому князю литовскому Яну Альбрехту побить там татар и продвинуться вглубь Подолии. Они встретили его в 1489 году на той самой земле, где через три года летописцы стали указывать днепровских или запорожских казаков. Отсюда однозначно следует, что бологовцы – это казаки.

Между казачьими городами в Поросье и рекою Тетеревом тянулась пустынная полоса татарского Чёрного Шляха, широкого пути в Европу. Во время Золотой Орды здесь не могла возобновиться какая-либо жизнь. Плодородные степи лежали пустыней. Украино-русьское население сохранялось только в волынском Полесье. Когда сюда пришла Литва, то Гедиминовичам за сто лет едва удалось восстановить жилища в разорённом Киеве и в Дольной Руси (Подолье). Литовская пограничная полоса шла от Северщины по рекам Псёлу и Суле до Днепра, потом Тясминскими болотами выходила на линию речки Синюхи (Синие Воды), впадающей в Южный Буг, а оттуда пересекала степь к Днестру. Южнее этой линии лежал улус крымского хана.

В 1491 году на галицком Подолье произошло восстание селян против шляхты. Кромер и Бельский свидетельствуют, что во главе восставших был казацкий атаман Муха.

В распадавшейся Золотой Орде значительно дольше других казаков оставались верными своим правителям днепровские казаки при крымском хане. Ханские подданные казачьей народности составляли три общины: оседлую – за Поросьем в днепровско-бугском клину; полуоседлую Перекопскую и кочевую Белгородскую. Первая оставила хана Менгли-Гирея в 1492 году, сразу после того, как он признал власть турецкого султана. Вскоре после этого оставили своих ханов ордынские казаки из Астраханского и Казанского царств. Казаки ушли на окраинные земли Великого княжества Литовского и продолжили войну с турками. Оставшись среди днепровских казаков и после отхода их от крымского хана, крымские аланы принесли в их среду чистый нордический тип, сохраняющийся до сих пор у некоторых их потомков.

В конце XV века на свои бывшие земли, ставшие к этому времени польско-литовской Украйной, возвращаются почти все черкасы, которые вели оседлый образ жизни за Поросьем, в днепровско-бугском клине. С этого времени черкасские казаки становятся известны в Польско-Литовском государстве и фигурируют в письменных источниках, связанных, в частности, с городом Черкасы.

Немного позже приняли решение уйти с насиженных мест и полукочевые перекопские (низовые) черкасы-казаки. Часть из них ушла на «украйну» (окраинную территорию), другая часть попыталась закрепиться в районе днепровских порогов, где и стали родоначальниками будущей Запорожской Сечи.

На Днепре черкасы теперь служили польско-литовским князьям, защищая южные границы их владений от набегов кочевников. С того времени они стали именоваться кроме черкасов ещё и запорожскими казаками. В конце XV века с днепровско-бугского клина, то есть с юртов, расположенных за Поросьем и за порогами, ушли на север тысячи казачьих семей. Они разместились на Литовской «украйне», где некогда проживали чёрные клобуки, вдоль рек Рось и Сула. По словам историка А. И. Ригельмана, польско-литовский король Сигизмунд I, «при даче им земель», «одарил их вольностями и разными преимуществами и на то привилегией своею им подтвердил». Это пограничье древней Руси до татарского завоевания находилось во владении чёрных клобуков – черкасов. До Люблинской унии (1569 г.) казаки оставались на Днепровском Левобережье почти единственным населением и потому край стал известен на Руси, как «Земля 3апорожских Черкасов».

Выгоды положения под покровительством христианского короля перекопские казаки на примере посульских вскоре увидели. Ригельман пишет: «Сему приревновали отошедшие низовые козаки. Они стали приобщаться к украинским и отдавались под Хетманское правление, и по навычке к воинским делам от татар делали, вообще, великие услуги Польше». За всеми казаками, расселившимися на Литовской «украйне», сохранялось прозвище запорожских, хотя они теперь обитали много выше порогов. Таким образом, хоть и несколько позже поросских, перекопские и белгородские казаки, ещё несколько лет делавшие набеги на Польшу, в начале XVI века также порвали с крымскими ханами.

При этом следует отметить одну специфическую особенность ухода казаков от крымского хана: Крым не считал разрыв служебных отношений со своими ордынскими казаками за повод для лишения их прежнего юрта. В ордах бунтовались не один казаки, но при этом мятежные улусы редко покидали старые кочевья. При желании крымский хан мог бы легко принудить 3 – 4 тысячи низовых казаков уйти из-за порогов. Свидетельством этому может служить неудачная попытка князя Дмитрия Вишневецкого утвердиться там же на Хортице. Его изгнали турки и татары, оставив в покое низовцев в укреплённой Сечи на острове Базавлуке. Ясно, что татары с помощью турок могли изгнать и их.

Читать дальше