Юрий Швец - Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

Альба молчал… Он глядел на Скрофу, о котором когда-то говорили, как о смелом, талантливом, военном трибуне. Причём, уже даже, никто и не помнил, как выдвинулся этот человек. Но он избрал другую дорогу в своей карьере, посвятив себя тайным операциям ястребов Рима, которые вела республика. Делала она это руками своего ордена арканитов, служащим интересам храма Двуликого Януса… Многие враги республики были повержены им! Не только, внешние, но и внутренние!

«– Этот, кажущийся старым и утомлённым, человек, на самом деле очень страшен! – подумал, глядя на задремавшего Наместника города Гелы, Квинтилий Альба, – с ним надо держать ухо востро!»

…Через несколько минут, тихое укачивание повозки, заставило закрыть глаза и его…

Новость за новостью, поражали город, день ото дня. Год, принёсший долгожданный мир с Римом, вдруг разразился войной в пределах своей территории и соседней союзнической Ливии! Наёмные войска, двинутые против диких племён глубин Африки, арестовали своих командиров и соединившись с племенами, против которых шли, вернулись в пределы Карфагена и его союзников… Одна новость опережала другую… Римский дезертир, выходец из провинции Компании в Италии, Спендий, воевавший в корпусе Гамилькара в Сицилии, возмутил часть наёмников, требующих немедленных выплат, причитающегося им вознаграждения за годы службы! Переправленные из Сицилии, они скопились в Прионе и уже не вмещались в отведённом им лагере… На переговоры им были направлены несколько влиятельных лиц Карфагена, но результата они не принесли. Армия мятежников захватила прибрежные города, и делала их своей базой! К восставшим примкнули бежавшие рабы, работающие на ближайших плантациях, и число их стало тревожно возрастать, стуча в висок Совета суффетов, недалёкой бедой! Ситуация пятнадцатилетней давности, повторялась. У города стояла вражеская армия, а встречать её было нечем! Советы города работали почти, не расходясь по домам, но единого решения так и не выработали. Совет суффетов, попытался обвинить в сложившейся ситуации Совет пентархий, торопивший его с выводом гарнизонов с Сицилии! Совет пентархий указывал на давление, на него Совета Магнатов, требовавшего быстрейшего установления предпосылок заключения мира на ведущихся переговорах в Сицилии с Римсклй Республикой! Совет Ста Четырёх обвинял Гамилькара, что именно его наёмники являлись головой восстания! Но ни те, ни другие, не замечали и не хотели, чтобы это сделали другие, что сами не выполнили ни единого пункта договора, о котором было известно всем находящимся в ставке Гамилькара, при начале переговоров. Было решено, что так как, война прекращается, то той части наёмников, что Карфаген переправит в Тунесс, город обязуется изыскать часть средств на погашение полагающегося им вознаграждения! Средства были разысканы и приготовлены, но по какой-то причине не розданы вовремя! Когда произошёл бунт, то обстоятельства требований наёмников, были уже иными. Причём, та часть наёмников, что прибыла из корпуса Гамилькара последней и являлась самой крупной, находилась в городе, и от неё никаких проявлений враждебности не было! Другая часть оставалась вместе с Гамилькаром на Сицилии. И Совет суффетов слал ему призывы скорейшего прибытия на материк, дыбы исключить выступления наёмников в самом городе. Собрали расширенный Совет Тысячи Одного горожанина. Совет занял выжидательную позицию, не торопясь обвинять ни Гамилькара, никого-либо ещё в наступивших бедах. И только, появившийся из Иберии, принц Дидон, выступил на совете, открыто обвинив магнатов города в срыве договорённостей и близорукой жадности.

«– 70 тысяч наёмников, расположенных вокруг города Приона, являются собственностью города, а не Гамилькара! Именно они составляют костяк восстания! А то, что они выбрали в Вожди самых опытных и харизматичных – это вполне естественно! Вы, в оправдание себя, не хотите замечать, что в Сикке, что намного южнее Прибрежных городов, ливиец Матос, являющийся каким-то родственником бывшей царской династии, образовал штаб восстания и набирает армию, в которую могут вступить все желающие! Именно он, арестовал Гиксона и его командиров! Реквизировал ту часть денег, что вы неоправданно продержали у себя и не раздали её, по переправки армий с острова! Вы, нарушили своё слово и тем самым вы скомпрометировали в глазах восставших и непререкаемый авторитет Гамилькара, который дал им слово, что по приезду они получат часть вознаграждения?! И теперь, Вы, имеете наглость заикаться о его вине?! Гиксон в заложниках! Также, в заложниках все более-менее значимые, опытные командиры! Карфаген меж двух огней! Спендий от Приона двинулся к Утике, где давно замечено брожение недовольных настроений у горожан! Скоро падут Загван, Зама, Сусс! А Вы, все продолжаете спорить о призрачных мерах и решениях! Война уже не у порога, она уже во дворе! Очнитесь сограждане!»

Это выступление принца крови, заставило поутихнуть споры и выработать решение о начале формирования отрядов горожан с их немедленным обучением на полях Мегар и в казармах Бирсы. Наместник Ливии, Ганнон Великий отправлялся к Утике с армией, которая была в наличии у Карфагена. Ему дали 50 слонов и большую часть конницы! Пехота его не была столь сильна, сколь конница, но ему никто не ставил задачу разгромить Спендия. Лишь укрепиться у двух городов Гиппона Царского и Утики. Дабы исключить укрепление восставших этими городами. К Гамилькару отправили ещё одну просьбу о скорейшем возвращении…

«Над городом нависла смертельная угроза!.. – с этих строк начиналось письмо суффетов стратегу Гамилькару».

…Флотилия стоит на рейдах Гераклеи, готовая к погрузке. В её трюмах были привезены последние контингенты римских пленных из Африки. Их выгрузили, и они были построены на открытых местах гаваней Гераклеи своими же соотечественниками, которые в свою очередь, доставили сюда последних пуннийцев, пленённых за все годы войны. Обменивающиеся стороны представлялись со стороны Карфагена – Гамилькаром, со стороны Рима – Трибуном Фульвием Сцеволой! Фульвий был человеком не молодым, опытным в военном деле. Но в быту, имел репутацию закоренелого пьяницы и дебошира и поэтому римская сторона, назначая его на выполнение этой миссии, таким образом, хотела выразить своё отношение к данному предприятию. Но все получилось, наоборот! Фульвий проявил необыкновенную аккуратность в доверенной ему, как он считал, очень важной миссии. Он требовал от подчинённых полного исполнения достигнутых договорённостей и проявил себя как истинный гражданин, отвечающий за свои слова, и тем более, за исполнение договора своей Республики. Он, каждодневно, обходил ряды бывших пленных, осматривая их на предмет избиений и истязаний! И если, он находил то, что могло сойти за вышеуказанное, его подчинённым становилось не сладко! Поэтому, вскоре, это так дисциплинировало его команду, что они уже сами с удовольствием, демонстрировали другой стороне идеальное содержание пленных республикой!