Юрий Швец - Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

– Теперь понятно, – также, с улыбкой, ответил Сергий, – понятно, почему лагерь без должной дисциплины и порядка?! Галлы заправляют в нем! И все же Авторит, я буду говорить с Матосом, а не с тобой! Есть какие-то трудности в понимании моих слов?

Авторит открыл рот от изумления и бешенства, одновременно, но холод глаз прибывшего, остудил порыв гнева и включил природную осторожность и хитрость. Постояв с открытым ртом, несколько мгновений, он, в конце концов, пробормотал:

– Обычно, я принимаю решения, кого пропустить к Матосу! Может быть, ты засланный убийца Суффетов!? Вам придётся убедить меня, чтобы добраться до него?!

– Я, с удовольствием, поговорю с тобой, Авторит, но, немного, позже! А сейчас, мне надо поговорить с Матосом! Для этого тебе надо только произнести ему на ухо…

И Коста, что-то прошептал на ухо Авторита…

Тот отстранился от Косты и, недоверчиво глядя ему в глаза, переспросил.

– Только это?

– Да, только это! – подтвердил Сергий.

Авторит погрузился в раздумье на минуту. Потом обошёл Косту кругом и прошёл в центральный шатёр холма…

Повернувшись, Коста дал рукой знак своим воинам, привести себя в порядок. После этого, он отряхнул себя от пыли и подойдя к сосуду с водой, стоящему под навесом, напился из него и набрав в чашу воды, умыл своё лицо и шею… Тоже самое, стали проделывать и его подопечные…

Пауза ожидания, прошла незаметно, и воины Сергия Косты успели уложиться в неё, чтобы омыться с дороги. Охрана, стоящая вокруг шатров, с удивлением наблюдала за столь бесцеремонной кучкой воинов, кои, не выказывая никаких опасений, предавались омовению у шатра вождя…

Но, вот на пороге шатра появился чёрный ливиец громадного роста. Его, полуобнажённая фигура, была завёрнута в какое-то покрывало, свидетельствовавшее и наводящее на мысль, что его потревожили во время любовных утех… Матос оглядел прибывших и молча рукой пригласил внутрь шатра… В момент входа, в проём шатра, из него, навстречу Сергию Косте, проскользнув мимо него, пробежало несколько обнажённых танцовщиц…

Коста и его люди попали в затемнённый, душный, пахнущий какими-то приторно сладкими благовониями, дурманящий букетом других запахов, шатёр. Закрытое пространство его, не допускало свежего воздуха и Косте стало не по себе, от этих обволакивающих негой запахов. Привыкнув к полутьме, он различил внутри шатра какие-то вырезанные фигуры из пробкового дерева в виде жутких истуканов. Они были увешаны какими-то ожерельями из костей, клыков и различных побрякушек. Шатёр был разделён на несколько частей, внутренними перегородками из ковров. Матос остался в центральной части шатра, где стояло вырезанное из пробкового дуба высокое кресло, на которое он сел. Рядом с креслом стоял Авторит.

Коста достал из поясной сумки тубу и протянул её Авториту, шагнувшему ему навстречу. Тот, взяв её, передал Матосу. Вождь, медленно, повертел тубу в руках и, рассмотрев то, что искал, удовлетворённо кивнул. После этого, Авторит, молча и с явным неудовольствием, это было заметно всем присутствующим в шатре, вышел наружу…

Как только он покинул шатёр, Коста шагнул к Матосу.

– Безерта и Асторий мертвы! – проинформировал Коста, – Я здесь для того, чтобы оказать тебе помощь, которую должен был исполнить Безерта!

Лицо Матоса покрылось испариной.

– Ну, надо же! – вымолвил он, – Я мог быть с ними! Как он погиб?

Лицо Матоса выдало не поддельную озабоченность, постигшей, трагической участи своих товарищей.

– Говорят, их подкараулили! В схватке пали все! Включая людей Наместника! Кто это сделал, никто не знает?! Наместник пытался выяснить что-либо, но тщетно! Он отправил меня и моих людей сюда, чтобы я сам определился, кому оказать содействие! И вот я здесь!

– Что, ты, намерен делать? – с тревогой в голосе, спросил Матос.

Сергий Коста взглянул прямо в глаза Матосу.

– Во-первых, прекратить стаскивать в лагерь, несметное количество твоих соплеменников!

– Но это же для увеличения численности армии! И ещё, мы этим не даём набрать пуннийцам, у нас, сколько бы значащего народа, для их армии! Скоро прибудет Гамилькар! Если, уже, не прибыл! Ты, не знаешь, что это за человек! Керы окружают его в сражении! Его меч сражает противника с одного единственного удара! Танат идёт следом, за его мечом, и творит свой ужасный суд! Я прослужил с ним и на горе Эрик, и до неё, и знаю, что говорю! Нам нужна огромная армия, чтобы справиться с ним!

– Вот именно – Армия! Армия, а не убойный скот, который надо ещё и кормить! Что толку с твоих крестьян, пастухов, водоносов, какого бы роста они не были! Корпус Гамилькара невелик, всего лишь 12 тысяч человек! Но каких! Он снимет гарнизоны с городов и соберёт ещё с десяток тысяч! 22—25 тысяч воинов. Вот все, что он может собрать и на что он может рассчитывать в этой войне! Поэтому, армии в три раза большей чем его, вполне достаточно, чтобы сломить молниеносного льва! Спендий располагает самой боеспособной армией! В ней три тысячи кельтов и тысяча иберов, прошедших все горнила войны бесстрашного льва. Но Спендий глуп! Я убедился в этом сам! Он мнит себя великим стратегом и, поэтому, будет разбит, как бы не старался избежать этого!

– Да-да, Коста! Он пытался руководить, даже, мной! А, после того, когда понял, что я не приму его главенства, посылал ко мне своих убийц и предателей! Это их тела висят на крестах, вдоль дороги сюда! – торжествующе заметил Матос. – Ты видел их?!

– Видел. – Без восторгов, в голосе и выражении лица, ответил Коста, – Снимите сегодня же и закопайте, поглубже! Вы глупцы! Вместо устрашения врагов, получите чуму в своём лагере!

Он подошёл к самому краю кресла Матоса, глядя в глаза ливийца.

– Сегодня же, распусти своих ливийцев по домам! Пусть работают на полях! Нам необходимо хорошее снабжение, Матос! Скрофа, сказал мне, что ты самый способный из всех! И у тебя есть родственные связи по царской династии! Ты станешь вождём восставших! А я буду, тебе в этом помогать!

Матос при этих словах просиял лицом и глаза его, скользкие и холодные, потеплели доверием к прибывшему. Он встал и торжественно произнёс:

– Так и будет!..

Антоний Бриан, выполнял распоряжение Гамилькара, по оснащению к обороне лагеря корпуса, прибывшего из Сицилии, вместе с ними. По иронии судьбы, лагерь разместился на месте лагеря лакедемонянина Ксантиппа, перед битвой при Тунессе. Окрестности местности и ближайших городов не поддержали мятежников и продолжали быть лояльными к Карфагену и его властям. Но налоги, увеличенные советом Тысячи Одного, немного не мало, а втрое, все же внесли немалое удивление и потихоньку стали сказываться на настроениях союзных городов. Гамилькар, прибыв на материк, оставил армию и отправился в город, для решения ряда накопившихся вопросов. Он выступил на совете суффетов, потребовав, чтобы тот, проконтролировал выполнение решения о выделении ему средств, которые не были вовремя выданы и выплачены, нарушая его обещания наёмникам, которых он отправил на материк. Он, также, потребовал собрать объявленную контрибуцию Риму, обусловленную мирным договором, подписанным в Сицилии, незамедлительно! Пока, Совет Магнатов, выступавший как гарант выплаты этой контрибуции, совещался по этому поводу несколько дней, Гамилькар собрал Совет Тысячи Одного и потребовал от него лишения власти суффетов на этот год и перепоручения этой власти в его единоличные руки на правах протектора. Иначе, пригрозил он, он снимает с себя ответственность за подавление мятежа. Это известие взбудоражило весь город и его знатнейших граждан! Совет Тысячи Одного, принял все условия Гамилькара, ввиду необычайной опасности, сложившейся у города! «Родина в опасности и не время делить власть!» – выступил на Совете один из его знатных членов, и его все поддержали! Гамилькар, получив то чего требовал, тут же начал формировать из горожан отряды копейщиков и пращников…