Юрий Швец - Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»

– Где мои деньги суффет? – спрашивает он через минуту, выказывая уже своим голосом, не гнев, а удивление, – Когда ждать обозы с золотом? Что молчишь?

Матос с высоты своего роста, наклонился к Гиксону.

– Мы ведь требовали прислать нам одного из Баркидов! Почему не прислали? Тем мы больше доверяли, а так видишь, что получилось? А все могло и обойтись, появись здесь Гамилькар! Но, ваши жадные отцы города, решили иначе! Они решили, что мы скот, который можно гнать на убой! Что из этого вышло? Они хоть, сейчас, задумались?

– Баркидов, сейчас, нет в городе! – прохрипел Гиксон, – Я, тоже, не изъявлял желания лицезреть вас! Но выполнял волю Совета!

– Ты герой?.. Смотрите, воины, это герой! – Матос со смехом обратился к стоящим вокруг его пьяным воинам, у которых это утверждение вызвало приступ смеха. А Матос продолжал:

– Почему же, Герой, не принял в расчёт, такие выводы – что совсем не пользуется в армии ни уважением, ни доверием? А свита?! Почему, молчала свита? – Матос повернулся к, стоявшим и молчавшим, пленным военачальникам, кои находились позади Гиксона, – Что вы молчите? Даже, дряхлеющий Форгон, имел репутацию более приличного командующего, чем этот! – Матос указал на суффета, – Что же вы молчите? Вы, своим стремлением раболепства, перед родом Ганнонов и Советом суффетов, подвели его и себя к черте возможной гибели?! Все вы, ненадёжные люди! И молите свою Танит, чтобы она убедила отцов города, выполнить наши требования! Иначе, вас ждёт смерть! Ужасная, мучительная смерть! – Матос поднял руку с, вновь обнажённым, огромным мечом вверх и в неистовстве закричал, – Смерть!

Его крик подхватили все окружающие его, а за ними следующие, и, вскоре, весь этот пьяный муравейник, только отдалённо напоминающий военный лагерь, кричал в своём неистовстве:

– Смерть! – не понимая, к чему и кому этот возглас произносится…

– Уберите их! – Матос брезгливо толкнул в спину Гиксона.

Конвоиры увели пленных. Матос, какое-то время, стоял задумчивый… Две его любимых танцовщицы, приблизились к нему, обняв его торс. К ливийцу подошёл какой-то, обвешанный всякими побрякушками, чёрный шаман-колдун.

– Что скажешь, Корфа? Какое наше будущее? – спросил его Матос, взглянув на него.

Чёрный колдун, положив свой бубен, верх тормашками, бросил в него свои кости… Он, долго, молча, смотрел на них, изучая их расклад. Потом, поднял свой взгляд на Матоса. В его глазах застыл ужас…

– Будет война в песках! Схватка льва со змеями!!!

Матоса отшатнулся от него:

«– Значит он уже в Африке!» – подумал он…»

Ливийская деревня. Солнце клонится к горизонту. Местные ливийцы гонят стада крупнорогатого скота в места ночлега, подальше от тех мест, куда с наступлением ночи выйдут ночные хищники. Громко чвакая, жвачкой из трав, идут огромные волы, бредут коровы и быки. За ними блеют овцы и шерстяные козы. Жители деревни набирают воду, а специальные носильщики, разносят её по назначению, за определённую плату… Все мирно и тихо…

Вдруг, раздаётся звук военной трубы и вдали, от холмов, поднимается столб пыли. В деревне паника, женщины хватают детей и бегут в хижины, прячась… Мужчины загоняют скот в специальные загоны, торопясь тоже где-нибудь укрыться…

В деревню врывается конный отряд, примерно в три десятка воинов. Они спешиваются и разбегаются по хижинам. Командует отрядом рослый галл. Он что-то кричит, на непонятном в этой местности языке и решительно жестикулирует… Его подчинённые начинают выводить из различных мест мужчин деревни. Их выстраивают перед начальником, и он с видом знатока обходит их… Он ощупывает им бедра и плечи. После этого, на того, кого он выбирает, одевают какой-то знак, вешая его на шею, и отводят в сторону, к таким же, уже отобранным, ливийцам…

Пока происходит это действие, с противоположной стороны деревни, появляется с десяток, вооружённых людей, идущих откуда-то пешком… Они выглядят утомлённо. Дневная жара, сказалась на их длительном путешествии. А, о том, что путешествие их довольно длительное, говорит слой пыли, лежащий на их лицах. Щиты воинов, перекинуты за спину, также, как и копья, которые закреплены к щитам. У копий, какие-то странные, тяжёлые, длинные наконечники, какими не пользуются в этих землях. Знающие и разбирающиеся в оружии люди, замечают у них, и тяжёлые мечи, весящие на перевязях, скреплённых с поясами… Галл, с удивлением смотрит на появившихся и что-то командует, своим людям… Те бросают возню с ливийцами, и окружают его в тревоге.

От десятка, внезапно появившихся воинов, не спеша, отделяется высокий статный воин, с открытой головой, лет сорока. Его шлем, висевший на поясе, постукивает в такт его шагов, о меч. Человек, совершенно бесстрашно, приближается к более многочисленному отряду, прибывшему в деревню раньше… На его пыльном лице, играет улыбка, он обращается к рослому галлу, без труда, распознав в нем старшего:

– Что здесь происходит? – спрашивает он, как не странно, по-галльски, – Набор местных аборигенов на принудительную службу?

– Для начала, скажите кто вы такие! Только потом, мы примем решение, говорить ли с вами или отправить вас всех в Аид! – реагирует галл, без тени приветливости.

– Тоже самое, я могу сказать и вам! Но, мне интересно, где вы хотите использовать этих богатырей? Уж, не в бою ли с дынями? – После этого замечания, позади воина раздаётся громкий смех, который подхватывают и в окружении самого галла. Галл, резко, оборачивается на смех, прекращая его.

– …Или нет?! Вы будете использовать их в качестве носильщиков кувшинов с вином, так любимого вами! А после его употребления, эти черные носильщики могут выбросить и вас, и опустошённые кувшины, в кучу воловьего дерьма, освободившись от почётной воинской службы! – продолжал воин, под смех уже только своих спутников, – Ведь после употребления своего любимого напитка, вы, галлы, не можете не только сражаться, но и просто передвигаться! Вернее, можете, но только на четвереньках, наподобие тех свиней, кои лежат в жиже грязи!

Воин указал рукой на погруженных в жижу из грязи и дерьма крупных свиней. Смех, раздающийся за спиной говорившего превратился в хохот… Между тем, их старший, будто не замечая этого, на полном серьёзе, продолжал:

– Или вы планируете, чтобы эти водоносы встали за вас в первый ряд галльской турмы? Оставьте крестьян заниматься, тем, чем они привыкли заниматься! А сами, лучше, вспомните науку, что преподал вам Бренн, в своё время! Или вы уже не те? Превратились в жирных, упившихся боровов, подобных тем, что лежат, чвакая жвачкой из дерьма!

Лицо галла, при произнесении этой тирады, претерпело несколько эволюций… Оно, сначала, вытянулось от удивления, потом покраснело от гнева, в конечном итоге позеленело от задохнувшейся ненависти! Он выкрикнул: