Юлия Краснова - Белое сердце. Исторический роман

И такой человек – изменник?

За всем стоит Керенский. Трусливый, эгоистичный и самолюбивый. Он так боится потерять свою призрачную власть…

– Я так и знал, что вы расстроитесь, – посетовал офицер. – Поэтому и не хотел рассказывать. Молодые барышни – такие чувствительные…

Больше, как я его ни упрашивала, ничего о Бердичеве мой попутчик так и не рассказал.

За время поездки мы разговаривали обо всем на свете, но на Бердичеве было табу.

Впрочем, Сергей Александрович был прав. Хотя бы во время поездки я не предавалась грустным мыслям, а наоборот, смеялась над забавными историями из жизни попутчика. Он явно старался развлечь меня, и мне это было приятно.

Да и я сама старалась не думать о том, что ждет меня в Бердичеве.

Когда пришло время прощаться, Сергей Александрович неожиданно попросил разрешения писать мне.

– Я не уверена, что вернусь в Петербург, – честно ответила я. – А другого адреса у меня нет.

– Я бы не хотел потерять вас, Кристина Глебовна. Я бы хотел продолжить общение с вами, – проникновенно просил Сергей Александрович.

Но мое сердце уже было занято, поэтому мне не хотелось обнадеживать моего попутчика. Я чувствовала, что он – хороший человек, и мне не хотелось обидеть его, поэтому я ответила:

– Если на то есть судьба, мы встретимся, Сергей Александрович.

Мой попутчик нахмурился, затем слегка улыбнулся и поцеловал мне руку.

– Я верю в судьбу, Кристина Глебовна. До скорой встречи.

– До встречи, Сергей Александрович.

Без Сергея Александровича стало скучновато, и я забралась на свою верхнюю полку и, отвернувшись к стене, представляла, как пройдет наша первая встреча, как любимый обрадуется моему приезду. Тем более, что это будет сюрприз.

Да, я развею его одиночество, и постараюсь быть с ним каждую минуточку… если позволят, конечно.

Ведь мой любимый не в доме отдыха, а в тюрьме…

Хорошо хотя бы, что с ним Антон Иванович. Я знала, что они – хорошие друзья, а в застенке дружеская поддержка всегда важна.

Почти перед самой остановкой произошел неприятный инцидент. Проверяли документы.

Свесившись с верхней полки, я протянула паспорт и пару секунд смотрела вниз, чтобы проверяющие могли сравнить мое лицо и фотографию.

Державший мой паспорт ухмыльнулся и сказал двум товарищам:

– Дворяночка. Небось документики то фальшивые, красотка. Пройдите – ка с нами в отделение.

– Документы настоящие, – с приторной улыбкой слаще сиропа сказала я. – И верните их мне.

Наступила пауза. Меня так откровенно рассматривали, что стало не по себе. Наконец один из них протянул мой паспорт. Я осторожно забрала и тут же отдернула руку.

Двое засмеялись, а вот третий зло бросил:

– Кончилось ваше время, буржуи. Скоро все попадете к нам в лапы. Тогда это мы будем смотреть на вас свысока.

Все происходившее в последние месяцы заставляло задуматься. Своим поведением я настраиваю против себя людей. И то, что мне кажется безобидным, у других вызывает злость и агрессию.

Мне нужно что-то менять, если я не хочу себе проблем. А я не хочу!

К тому же, я хочу показать любимому, как я изменилась и повзрослела.

Раньше он называл меня «маленькой».

Я очень злилась, а он еще больше подтрунивал надо мной и смеялся.

Мой любимый вообще идет по жизни со смехом и шутками. Мне кажется, что нет ситуации, из которой он не найдет выход. Он не теряет присутствия духа и изобретательности, наверное, никогда…

Я совсем не такая. Я трусиха, а в сложных ситуациях теряю голову и начинаю совершать глупости.

Мы – разные… Но может быть поэтому мы полюбили друг друга?

Итак, Бердичев. Впечатление? Никакого.

Небольшой провинциальный город, ничего выдающегося.

И вообще, я приехала не пейзаж рассматривать.

Первым делом я узнала, где можно найти приличную гостиницу. По счастливой случайности, одна располагалась совсем недалеко от тюрьмы, всего в десяти минутах ходьбы. Так я смогу сэкономить на извозчике.

Деньги, взятые мной из дома, стремительно таяли. Чувствую, что довольно скоро мне придется тратиться только на самое необходимое.

Я заселилась в гостиницу. Премилый номер, окна выходят на мостовую и кусочек парка.

Сейчас довольно жарко, и погулять в парке, наверное, чудесно, но нет…

Я отправилась в тюрьму.

Меня там никто не ждал и впускать не собирался. Я просила, умоляла и даже требовала, но все было бесполезно.

Когда я отошла и расплакалась, то, видимо, разжалобила охранников.

Оказалось, что к арестованным никого не пускают. Так что дело не во мне.

Я узнала еще много интересного. В частности, следствие было закончено вчера. Некто комиссар Иорданский, мечтавший предать арестованных военно—полевому суду, ничего не добился.

Теперь дело будут рассматривать в Петербурге, и там все решится уже окончательно.

Есть два человека, которые ратуют за освобождение заключенных: это комиссар Костицын и военно-морской прокурор Шабловский, который уехал для завершения дела в Петербург.

Возможно, если я хочу добиться свидания с моим любимым, мне надо будет обратиться к Костицыну, заместителю Иорданского.

Арестованным ничего нельзя передавать.

Их даже не выводят на прогулку.

И что же мне делать в такой обстановке?

И все-таки я провела у тюрьмы еще два часа, в надежде на какое-то чудо. Но его не случилось, и я, совершенно подавленная, вернулась в гостиницу.

Я долго не могла уснуть, думала, как же мне прорваться в тюрьму. Ничего путного в голову так и не пришло…

Я проснулась в полдень, измученная и разбитая. Кое-как позавтракала и отправилась к тюрьме.

Очень неприятный сюрприз: у ворот собралось человек пятнадцать, солдаты и несколько гражданских, они кричали, улюлюкали и даже грозились «перевешать всех».

Теперь ясно, почему арестованных не выводят погулять во двор.

Охрана не делала ничего, чтобы разогнать людей и, казалось, была солидарна с ними.

Итак, все было еще хуже, чем я думала…

Одна надежда на Петроградскую комиссию. Но что она решит? Если там будет Керенский, то дело плохо.

Я опять караулила у тюрьмы. Утомительное занятие. Сидишь на выступе и смотришь во внутренний дворик.

Солдаты, несшие охрану, допытывались у меня, к кому я приехала. Я сообщила, что я родственница одного из генералов, но мне не очень то поверили.

«Невеста», – заключили они. Жены вроде как не такие самоотверженные.

Невеста… Смешно…

Мне, наверное, никогда не стать невестой того, кого я люблю. Ведь у него уже есть жена, которая, правда, как я не проводила часы у тюрьмы. Так что еще посмотрим, кто выиграет!

Меня «порадовали» еще кое-чем. Шабловскому предстоит убедить в невиновности генералов военный отдел Центрального Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Этот орган был враждебно настроен по отношению к офицерам. Какой же он может вынести приговор генералам, пытавшимся помешать такой долгожданной революции?