Илья Дроканов - Две жизни лейтенанта Деливрона

Единственным отстающим студентом оказался немолодой военный в звании майора японской армии по фамилии Тагаки. Офицер столкнулся с проблемами не только в произношении, как многие японцы, но и в грамматике. Андрей сочувственно относился к этому добросовестному человеку с широким лицом и ежиком жестких прямых волос, который краснел и потел на самостоятельных работах и при ответах преподавателю. Пришлось предложить ему помощь и дополнительные занятия.

Майор сперва недоверчиво относился к русскому учителю и вел себя настороженно на вечерних встречах, когда в аудиториях никого не оставалось, но, почувствовав их пользу, сосредоточился только на склонениях, спряжениях и других премудростях языка страны, с которой воевала его армия. В один из вечеров, закончив чтение и перевод на японский язык детского рассказа Льва Толстого «Филиппок» с комментариями Деливрона, офицер взъерошил ладонью черные с проседью волосы, устало вздохнул и почтительно сказал:

– Я очень благодарен вам, учитель, за помощь и поддержку, которую вы мне оказали в изучении русского языка, освоить который настолько трудно, что я один бы не справился.

– Вы делаете успехи, господин майор, – вежливо откликнулся на похвалу Андрей. – Я считаю, что у нас много времени, к экзаменам вы хорошо подготовитесь и получите высокий балл.

– К моему сожалению, господин Деливрон, на занятия мне ходить уже не придется, и группа будет сдавать экзамены без вашего отстающего ученика. Меня срочно вызывают в действующую армию на Квантунский полуостров, через две недели я должен быть в штабе барона Ноги.

Деливрон не проронил ни слова и слушал, наклонив в знак внимания голову. В то же самое время ему пришлось немедля вспоминать расположение японских войск в Китае, чтобы попытаться понять причину вызова майора на фронт. 3-я армия генерала Ноги была развернута в сторону Порт-Артура и находилась в готовности начать наступление на русскую крепость и военно-морскую базу. Майора прислали в университет для изучения русского языка по распоряжению японского Генерального штаба – Андрей видел документ, на основании которого офицер занимался в его группе. Так что, птица он не простая, и раз уж его отрывают от занятий и срочно посылают в действующую армию, то на Квантунском полуострове через две недели развернутся какие-то важные события. Гадать долго не приходится, скорее всего, барон Ноги двинет войска на Порт-Артур.

Майор доброжелательно смотрел на преподавателя и продолжал:

– За время занятий с вами я понял, что вы доходчиво учите студентов русскому языку и прекрасно владеете японским, поэтому можете объяснить все сложные места вашего предмета. Более того, наблюдая за вами, я понял, что вы не только говорите по-японски, но и ведете себя как японец. Не надо говорить мне в ответ слова благодарности, я понимаю, что вы человек воспитанный и вежливый. На мой взгляд, те качества, о которых я говорил, делают вас лучшим преподавателем русского языка в университете. Мой курс изучения русского языка завершен, я уезжаю и в ближайшее время смогу применять на практике то, чему научился у вас. В следующем семестре вместо меня для обучения приедут два офицера помоложе. Я буду рекомендовать им записаться в вашу группу, а вас попрошу помочь им так же, как вы помогли мне. Большое вам спасибо и до свидания.

Майор Тагаки ушел, а Деливрон остался разгадывать его загадки. Все становилось на свои места: японский офицер из штаба армии, которая вот-вот начнет наступление, сообщил, что вскоре ему придется говорить на фронте по-русски. Подумаем, зачем? В тыл нашей армии его вряд ли отправят, он недостаточно подготовлен для нелегальной работы среди русских, так как говорит плохо и понимает с трудом. А с кем он сможет применять полученные языковые навыки? Правильно, майор вполне сможет вести допрос русских военнопленных, которых будут захватывать в боях, ведь на допросе можно много раз повторять вопрос и требовать повторить ответ до полного понимания сути. Значит он – офицер разведки или контрразведки. Данные о нем нужно без промедления передать через французское посольство в Китай нашим разведчикам в Шанхайском консульстве. И сообщить о возможных сроках начала наступления японцев на Порт-Артур.

Визави русского консула во французском посольстве звали Леон Гаррос. Вот уж кому следовало дать псевдоним «Медведь», так ему: он был высоким, с длинными руками, косолапыми ногами и хрипловатым, почти рычащим голосом. Деливрон успел познакомиться с ним сразу после высылки русских дипломатов из Японии. Гаррос служил вторым секретарем, а нашего консула знал по совместной работе в Сиаме. Андрей без труда нашел его в посольстве и передал привет от общего знакомого. Француз отнесся к нему дружелюбно и сказал:

– Рад знакомству с единомышленником. Жалко, что моего старого приятеля Баврина выслали из Японии. Мы с ним знакомы лет двадцать и нередко помогали друг другу в сложную минуту. Но, что произошло, того не изменишь. Таковы, как говорится, законы жанра, или правила игры, как говорят англичане. Будем теперь поддерживать отношения с вами, ведь он просил меня об этом. Хорошо бы пойти в ресторан, отметить знакомство, но думаю, что это небезопасно для нашей секретной работы. Офицеры японской контрразведки любят крутиться в посольском квартале, поэтому могут обратить внимание на нашу встречу и взять под наблюдение вас или меня. Нам их внимание противопоказано, мало ли как обернется ситуация. Поэтому просто пожмем руки и начнем работать.

– Благодарю вас, месье Гаррос!

– Лучше просто Леон.

– Хорошо, тогда прошу звать меня Андрей.

– Да, Андрэ! Хотел бы посоветовать вам выбрать правдоподобный предлог для посещения посольства Франции в Токио.

– Для японской контрразведки? – с улыбкой спросил Деливрон.

– Вы угадали, – серьезно ответил француз.

– Я думал над этим и пришел к выводу, что лучшим предлогом будет мое обращение по вопросу предоставления мне гражданства Франции. Ведь я – потомок французского дворянского рода. В условиях военного противостояния Японии и России вопрос о моей защите со стороны Франции становится отнюдь не праздным.

– Ну, что ж, пусть будет так.

Получив интересные сведения от майора Тагаки, Андрей закрылся у себя в номере, составил донесение и зашифровал его. Он использовал собственный, так называемый книжный шифр, когда оба корреспондента, получатель и отправитель, используют одну и ту же книгу. Каждая буква сообщения кодировалась номером страницы, строки и знака в строке. Этот вид шифра позволял получить зашифрованный текст, который трудно раскрыть. Ключом для шифра служила книга, на первый взгляд, малоподходящая для серьезного дела, бульварный роман на французском языке. Для маскировки нужной книги-ключа у Андрея на полке стояло несколько книг того же жанра с изображением полуодетых девиц на обложках, он даже не прятал их от посторонних глаз. Ведь известно, меньше всего привлекает чужое внимание то, что лежит на виду.