Константин Петришин - Битва за ясли господни

На Кавказе от российских границ была оттеснена Персия.

В Европе же дела не ладились. Здесь все было сложнее. Особенно после подавления восстания поляков в Варшаве в ноябре 1830 года, когда наместник государя великий князь Константин Павлович, до этого не чаявший души в поляках, с трудом спас свою жизнь, бежав из Варшавы вместе со своей супругой полячкой.

Подавление польского восстания генералом Паскевичем и назначение его наместником в Варшаву перепугало Европу. Она заискивала и тайно ненавидела Россию.

…15 мая по распоряжению Николая I в столицу прибыл фельдмаршал князь Паскевич. Государь принял его вместе с канцлером графом Нессельроде, военным министром князем Долгоруковым и министром иностранных дел графом Титовым.

– …Мне нужен ваш совет, – сразу заговорил Николай I. – Отказ правительства Порты удовлетворить наши законные требования налагает на меня обязанность принять меры, достойные величия России и моих незабвенных предков, которые всегда стояли на защите православия и справедливости. Миссия князя Меньшикова в Константинополь, несмотря на все наши старания убедить султана Оттоманской Порты не притеснять православных и не нарушать древнее право греко-русской православной церкви владеть ключами от Святых мест, закончилась безрезультатно. При всем желании избежать военного конфликта, я вынужден принять меры, которые бы способствовали проведению наших войск, расположенных на западной границе, на военное положение на случай, если нам придется войти в Дунайские княжества, – государь сделал паузу и обвел долгим взглядом присутствующих. После этого продолжил: – Посему я намерен с этой целью в течение мая-июня провести доукомплектование этих войск за счет резервных отпускников. В первую очередь, пополнение должно поступить в части 1-го пехотного корпуса, находящихся в приграничных Подольской и Волынской губерниях, а также в части 5-го корпуса, расквартированных в Бессарабии, Крыму и Одессе. Это в общем плане. Теперь конкретно, – государь подошел к столу, взял в руки последний доклад начальника Генерального штаба и обратился к князю Долгорукову: – Вам надлежит срочно отдать распоряжение быть в готовности 13-й пехотной дивизии, расквартированной в Севастополе, погрузиться на суда Черноморского флота и отплыть в Закавказье. 4-й и 5-й отдельным кавалерийским дивизиям войти в подчинение командования корпусов по месту своей дислокации и ждать указаний. Обяжите также свое интендантство немедленно приступить к заготовкам провианта и фуража на Днестре и юге Подольской губернии. Вопросы есть? – спросил государь и внимательно посмотрел на князя Долгорукова.

– Нет, ваше величество, – ответил вставая князь Долгоруков.

Николай I подал знак рукой, чтобы князь Долгоруков сел.

– Прошу более никому не вставать. Теперь давайте размышлять дальше. Я полагаю, разрыв дипломатических отношений с Турцией неизбежен. Что последует за ним?.. – государь снова сделал длительную паузу, словно, не хотел произносить это роковое слово.

– Возможно, война, ваше величество, – спокойно и даже как-то равнодушно продолжил мысль Николая I фельдмаршал Паскевич.

Государь взглянул на него.

– Совершенно верно, Иван Федорович. Война, – повторил он. – И не простая. Ибо еще никогда Россия не вела войну за свои христианские убеждения. И вот тут я бы хотел от всех вас услышать совета. Каким способом нам вести эту войну? С учетом того, что в нее могут вмешаться французы и англичане? Генштаб предлагает провести решительную экспедицию с участием Черноморского флота в Босфор с целью захвата Константинополя. По расчетам Генштаба суда Черноморского флота, как военные, так и транспортные, в состоянии взять на борт за один раз до 15—16 тысяч человек с орудиями полевого тыла, и до трех тысяч казаков с лошадьми. Однако для овладения проливом и штурмом города этого числа войск будет недостаточно. А чтобы их удвоить, или утроить, необходимы перевозки в течение 12 дней. И это при хорошей погоде.

Николай I замолчал и снова выжидательно посмотрел на присутствующих.

– Ваше величество, можно уточнить, кто будет осуществлять командование экспедицией, – спросил граф Титов.

– Я полагаю поручить это дело адмиралу князю Меньшикову, – ответил государь и тут же сам задал вопрос. – А почему министерство иностранных дел интересуется, кто будет руководить?

Граф Титов смущенно пожал плечами.

– Ваше величество, так это же война…

– Вы не доверяете князю Меньшикову?

Титов окончательно был смущен таким вопросом государя и, извинившись, объяснил, что поинтересовался из желания знать, кому будет поручено такое ответственное дело, которое сопряжено, по всей видимости, с нарушением торгового мореплавания и появления недовольства многих стран.

Молчавший до этого фельдмаршал князь Паскевич после неловкого объяснения графа Титова попросил разрешения у государя высказать свое мнение.

– Ваше величество, я прошу прощения, однако план Генштаба, в основе которого лежит экспедиция на Константинополь, связан с большим риском… – сказав это, фельдмаршал Паскевич сделал паузу скорее для того, чтобы увидеть реакцию государя.

– Я слушаю вас, Иван Федорович, – живо отозвался Николай I.

Князь Паскевич был удовлетворен готовностью государя слушать его дальше.

– Во-первых, необходимо будет точно знать, где в это время находится турецкий флот, – продолжил он.– Если в Проливе, значит, придется принять с войсками на борту бой, а уже потом идти на штурм Константинополя. В этом случае теряется внезапность нашего намерения, и возможны значительные потери экспедиционных войск. Во-вторых, по сведениям, поступившим из Константинополя, флот англичан и французов уже стоит у входа в пролив Дарданеллы. И, надо полагать, не останется без действия. В-третьих, как поведут себя турки в случае падения Константинополя. Если запросят мира, это одно. А если отведут войска, к примеру, к Галисполю или Эносу и станут стягивать туда все свои армии, да еще призовут на помощь французов с англичанами, это совсем другое дело. Возникает и другой вопрос, сможем ли мы флотом обеспечить переброску войск, провианта и фуража для дальнейшего ведения войны? Не сможем! – сам же ответил князь Паскевич. – Отсюда вывод: морская экспедиция нам не выгодна, ваше величество.

Государь хмыкнул, и легкая тень недовольства скользнула по его лицу. Однако и князь Паскевич не собирался отказываться от своего мнения. Николай I это заметил и спросил:

– И что же вы, Иван Федорович, предлагаете? – в голосе государя послышались металлические нотки.

Князь Паскевич воспринял вопрос Николая I с таким же спокойствием, с каким начал говорить.