Константин Петришин - Битва за ясли господни

В донесении говорилось о приближении к Ацхуру отряда сил турок с конницей и артиллерией.

Князь Андронников тут же выслал на помощь полковнику Толубееву отряд в составе двух батальонов Брестского полка и пяти сотен грузинской пешей милиции во главе с генералом Бруннерем.

…К ущелью турки подошли, когда уже стало смеркаться. Их движение стесняли с одной стороны крутой склон, с другой – неглубокая, но быстрая речка, дно которой было покрыто сплошными валунами. В ущелье темнело быстро, и турки торопились поскорее миновать мрачное место, ускорив движение и, вытянувшись в длинный людской поток вперемежку с конницей.

Первый оглушительный залп со склонов ущелья, помноженный во сто крат тягучим громовым эхом, не просто испугал, он на какое-то время парализовал турецкое войско.

За первым залпом последовал второй, затем третий. Ущелье сразу затянуло пороховым дымом. В сгущающихся сумерках, казалось, что рушатся сами стены ущелья.

Опомнившись, турки открыли беспорядочную стрельбу наугад, и только усилили грохот пальбы, наводя ужас на тех, кто находился позади и не видел, что происходит в ущелье.

Не подобрав даже раненых, турки спешно очистили ущелье, но ненадолго.

Они появились снова в ущелье где-то через час. Несмотря на шум реки, явно прослушивался все нарастающий цокот лошадиных копыт.

– Ваше благородие, – обратился к полковнику Толубееву уже немолодой солдат. – Никак конницу турки пустили. Нахрапом хотят прорваться.

Полковник Толубеев прислушался. Действительно в ущелье входила конница. Он подозвал к себе командира 2-й роты штабс-капитана Дроздовского и приказал.

– Как только увидите конных, обрушивайте на дорогу завалы!

Прошло не менее четверти часа, когда появились расплывчатые силуэты всадников. Они двигались осторожно и от того, казалось, не ехали, а плыли в сумерках.

Полковник Толубеев обернулся к капитану Дроздовскому.

– Пора…

Капитан Дроздовский махнул рукой, подавая знак. И тотчас тишину ущелья, нарушаемую только приглушенным шумом реки и цокотом лошадиных копыт, разбудил страшный грохот камнепада, обрушившегося на дорогу, и вслед за ним последовала такая яростная стрельба, что ущелье в считанные минуты превратилось в сплошной ад.

До рассвета турки в ущелье больше не появлялись. А в 7 утра к ущелью подошел отряд во главе с генералом Бруннером.

После того, как полковник Толубеев ознакомил генерала Бруннера с обстановкой, тот поинтересовался.

– Потери у вас есть?

– Нет, – ответил Толубеев. – Ночь выручила… И господь-бог помог…

– Отлично. Тогда через час атакуем.

…Получив от князя Андронникова подробное донесение о бое при Ацхуру, князь Воронцов тут же вызвал к себе генерала Барятинского.

– Александр Иванович! – Воронцов в порыве чувств обнял Барятинского за плечи. – Какие же они удальцы! Вы посмотрите!.. Ударили в штыки и семь верст гнали турок прочь!.. Да ещё четыре знамени захватили!..

– И четыре орудия, – напомнил генерал-адъютант Барятинский.

– И четыре орудия! – повторил Воронцов. – Верно в народе говорят: земля русская вся под богом! – Забыв про боль в ноге, он заходил по кабинету. – Вот что, милостивый сударь Александр Иванович, подготовьте-ка на имя его императорского величества государя Николая Павловича телеграфную депешу о деле при Ацхуру и не скупитесь ради бога на добрые слова. Чем еще мы с вами можем отблагодарить тех, кто своею храбростью и доблестью добывает славу государству Российскому, а нам с вами ордена, звания и всяческие почести. Мне ещё мой родитель говорил: «За богом – молитва, а за царем – служба не пропадает…» – и князь Воронцов с тяжким вздохом перекрестился.

3

Ответ Николая I на депешу князя Воронцова о бое при Ацхуру пришел скоро. Государь своей милостью пожаловал генералу Бруннеру орден Георгия 4-й степени и Золотую полусаблю с гравировкой. Полковнику Толубееву орден «За храбрость». Каждому ротному командиру по ордену Святого Владимира 4-й степени и по 3 ордена на каждую роту и сотню.

Однако не прошло и недели после ночного боя в ущелье под Ацхуру, как в Тифлис снова пришло сообщение из Ахалцыха. На этот раз по дороге на Ахалцых было обнаружено движение 20-и тысячного войска турков, состоящее из регулярных частей и баши-бузуков под командованием Али-паши.

Когда генерал Барятинский доложил об этом князю Воронцову, тот спокойно сказал.

– Ну что же… Решили, видимо, не умением, так числом взять…

– Ваша светлость, но это еще не все, – мягко прервал князя Воронцова Барятинский. – Поступили сведения о появлении турецких отрядов вблизи Гурийской границы в районе Озургета и скоплении их войск в Баязете.

Князь Воронцов встал из-за стола и, молча направился к окну, но на полпути остановился и, не оборачиваясь к генералу Барятинскому, спросил:

– Бебутов, надеюсь, знает об этом?

– Знает, Михаил Семенович, – ответил тот.

– Это уже хорошо, – Воронцов вернулся к столу и медленно опустился в кресло. Затем снова спросил: – Что у нас есть сегодня в Ахалцыхе? Из войск я имею в виду, – уточнил он свой вопрос.

– Белостокский пехотный полк, 4 батальона Вилинского егерского полка, 4 сотни казаков, 3 линейных роты и одна инженерная команда, – подробно доложил Барятинский, хотя и знал, что князь Воронцов все равно не запомнит и будет спрашивать еще и еще.

Прошло минуты две или три пока Воронцов не заговорил снова.

– Маловато, – сказал он. – Надо подумать, как им помочь.

– Михаил Семенович, в трех переходах от Ахалцыха в Боржоме и Сураме стоят 4 батальона 2-го Донского пехотного полка и 3 сотни конной милиции, – напомнил Барятинский и пояснил: – Гарнизон Ахалцыха был бы вполне боеспособен. Однако неделю тому назад князь Бебутов приказал конному отряду Кобулова покинуть Ахалцых и выйти на границу. Начальник штаба Ахалцыхского отряда подполковник Циммерман письменно доложил мне об этом, выражая свое несогласие с приказом князя Бебутова.

Князь Воронцов исподлобья глянул на Барятинского и сухо произнес:

– Найдите случай и передайте этому Циммерману, что приказы начальства не обсуждаются. Это, во-первых. Во-вторых, я не думаю, что Бебутов не знает, что делает. А вы все же подумайте, за счет чего мы можем усилить гарнизон Ахалцыха! – повторил Воронцов.

Тревога князя Воронцова за Ахалцых оказалась не напрасной. Турки всегда рассматривали крепость Ахалцых, как главное препятствие на пути продвижения в Мингрелию и Гурию. Расположенная на левом берегу реки Посховай, крепость надежно прикрывала дорогу, старый город, расположенный на склоне к реке и новый город, выстроенный на низменной части берега. Горный хребет Наванет-Даг подступал к крепости с юга, упираясь своим отрогом в правый берег реки, и служил хорошим естественным препятствием. И только с западной стороны к старому городу за глубокой балкой подходила равнина, на которой расположилось селение Суплис.