Константин Петришин - Битва за ясли господни

Было ровно 12 часов, когда с флагмана «Императрица Мария» Нахимов в подзорную трубу различил силуэты турецких кораблей, укрывшихся в бухте. Они были выстроены в виде дуги, состоящей из семи фрегатов и трех корветов, стоящих на расстоянии не более мили от берега. За ними расположились два военных парохода и два транспорта, а у причала стояло еще три брига. Скорее это были купеческие суда.

Дерзкая мысль войти в бухту и прорваться между линией турецких кораблей и береговыми батареями, таким образом, не дать возможности береговым батареям вести огонь, дабы не попасть в свои же корабли, пришла в голову Нахимова сразу, как только он увидел построение турецкого флота.

Нахимов тут же приказал капитану 2-го ранга Барановскому просигналить второму флагману контр-адмиралу Новосильскому, чтобы он занимал позицию перед фронтом турецких кораблей.

С «Парижа», где находился Новосильский, ответили, что приказ понят.

В половине первого часа «Императрица Мария», «Великий князь Константин» и «Чесма» на всех парусах вошли в бухту и стали обходить первую линию турецких кораблей с левой стороны. За ними последовали остальные корабли.

На «Императрицу Марию» сразу обрушился град ядер. В первую же минуту была перебита большая часть рангоута и стоячего такелажа. На грот-мачте уцелела только нижняя ванта.

Капитан 1-го ранга Барановский приказал одним бортом открыть огонь по турецкому флагману, а другим бортом по береговым батареям, с которых было сделано несколько неверных выстрелов по «Императрице Марии».

После двадцатиминутной дуэли, на турецком флагмане вспыхнул пожар, и команда, обрубив якорь, повернула корабль к берегу, где он, продолжая гореть, спустя несколько минут, с оглушительным треском сел на мель.

Нахимов тут же приказал перенести огонь по фрегату «Фазли-Аллах», что означало данный богом.

В одно мгновение ядра снесли добрую половину всех надстроек корабля, потом рухнула грот-мачта.

«Фазли-Аллах» яростно отстреливался. Одно из ядер с фрегата ударило в нижнюю часть капитанского мостика.

Нахимов почувствовал, как мостик под ним шатнулся. Он ухватился за перила, чтобы не упасть. Машинально оглянулся на капитана 2-го ранга Барановского. Тот сидел на полу и одной рукой держался за бок, а сквозь его пальцы сочилась кровь.

Подбежал боцман с двумя матросами и, несмотря на протест Барановского, снесли его на руках в каюту.

Тем временем турецкий фрегат получил несколько серьезных пробоин ниже ватерлинии и стал крениться на бок.

Нахимов приказал дать залп изо всех сил бортовых орудий. Фрегат дрогнул, словно, от смертельной раны и загорелся. Спустя минуту его сорвало с якоря и стало сносить к берегу напротив городских причалов. Оба фрегата горели на глазах у всего турецкого флота и города.

Нахимов перекрестился.

– Слава тебе господ, – прошептал он. – Повеление государя, отданное 25 лет тому назад, выполнено…

У контр-адмирала Новосильского тоже наметился успех. На воде горел еще один фрегат, а с другого фрегата, грозящего вот-вот опрокинуться, турецкая команда прыгала в воду. Нахимов приказал открыть огонь по турецким береговым батареям, которые возобновили стрельбу по русским кораблям.

Командир «Великого князя Константина» капитан 2-го ранга Ергомышин, расправившись с тонущим турецким фрегатом, открыл батальный огонь ядрами и картечью сразу по двум 60-пушечным фрегатам, стоящим на левом фланге боевой линии, которые пытались, сменив позицию, зайти к флагману «Императрица Мария» со стороны кормы.

Не прошло и пяти минут, как один из фрегатов «Навек-Вахри» взорвался, осыпав обломками и телами убитых матросов стоящие рядом корабли.

Картина была жуткая, и Нахимов даже на какое-то время закрыл глаза.

Второй турецкий фрегат поспешил отойти за линию своих кораблей.

«Великий князь Константин» последовал за ним и почти вплотную оказался перед другим фрегатом «Несими Зэфер» и 24 пушечным корветом «Неджи-Фешан», которые появились из облаков порохового дыма.

Капитан 2-го ранга Ергомышев отдал команду развернуться правым бортом и изо всех пушек открыть огонь сначала по фрегату. После нескольких залпов фрегат сорвало с якоря и стало относить на мол. Корвет спешно снялся с якоря, но потерял управление и тоже стал сноситься ветром к берегу.

Тем временем жаркая дуэль разгорелась между «Парижем», на мачте которого развевался флаг контр-адмирала Новосильского, с корветом «Гюли-Сефид» и фрегатом «Дамиад».

Было начало второго часа, когда страшной силы взрыв разнес на куски турецкий корвет.

После этого командир «Парижа» капитан 1-го Истомин сосредоточил огонь своих пушек против фрегата «Дамиад», где сразу же были снесены бизань-мачты. Не прошло и нескольких минут, как на турецком фрегате вспыхнул сильный огонь в кормовой части. Пламя быстро стало распространяться по верхней палубе и экипаж фрегата, опасаясь взрыва, стал покидать корабль, кто как мог.

В тяжелом положении оказался командир корабля «Три Святителя» капитан 1-го ранга Кутров. Ему пришлось вступить в бой с 54-х пушечным фрегатом «Каиди-Зефир» и 64-х пушечным фрегатом «Низами». На «Трех Святителях» был перебит шпринг, и его развернуло на ветру. Экипаж корабля с великим трудом смог снова повернуть корму и в упор расстрелял «Каиди Зефир».

В это время командир «Ростислава» капитан 1-го ранга Кузнецов, заметив, в какое трудное положение попал капитан 1-го ранга Кутров, поспешил на помощь «Трем Святителям» и с близкого расстояния, что называется, разворотил фрегату «Низамин» левый борт.

Фрегат медленно накренился и стал тонуть.

Но не обошла беда и «Ростислас». На нем взорвалась пушка от попадания в нее турецкого снаряда. Взрывом разнесло часть палубы. Начался пожар. Пламя стало подбираться к крюткамерам, где хранился порох. И, когда уже казалось, взрыва не избежать, несколько матросов во главе с мичманом Колокольцевым бросились с брезентовым пологом к огню и накрыли его.

…В пылу боя Нахимов не обратил внимания на движение парохода «Таиф». Он начал медленно обходить турецкие корабли с явным намерением выскользнуть из бухты в море. Зато это движение заметили с фрегатов «Кагул» и «Кулевчи». Оба фрегата бросились на перехват пароходу, однако, тот, отстреливаясь, дал полный ход и стал уходить от преследования.

«Таиф» был уже возле мыса, за которым открывалось море, когда впереди показались черные шлейфы густого дыма. Прошло еще некоторое время, и на виду показался пароход «Одесса» под флагом генерал-адъютанта Корнилова. За ним на одинаковом расстоянии шли еще три парохода.

С «Таифа» заметили русские пароходы и сменили курс. Пароход стал уходить вдоль береговой линии.