Константин Петришин - Битва за ясли господни

Николай I повернулся к нему.

– Нет, милостивый сударь, – сказал он. – Франц Иосиф промолчал об этом даже тогда, когда мы с вами были его гостями… Однако меня сейчас волнует другое, – продолжил он и заходил по кабинету. Высокий, худощавый, широкий в плечах, он показался Нессельроде в эту минуту демоном, в котором вместилось все: добродетель и зло, сила и бессилие, надежда и страх перед будущим, которого даже он, государь, божий помазанник не мог знать…

От этих мыслей Нессельроде стало не по себе, и он мысленно трижды перекрестился.

– Вот такие дела в нашем царстве-государстве… – продолжил Николай I, нетерпеливо прошёл в дальний угол кабинета, где висел портрет Павла, некоторое время молча постоял перед ним, затем повернулся к Нессельроде и произнес.

– С сегодняшнего дня вместе с морским министром постоянно держите связь с Севастополем. В случае чего – докладывать мне немедленно, будь то день или ночь! – и добавил.

– У семи нянек дитя без глазу, чтоб и у нас так не вышло…

2

Турецкий флот в Синопской бухте вице-адмирал Нахимов обнаружил в ночь на 16 ноября. До этого несколько дней дул сильный юго-восточный ветер, и море начало штормить. По всей видимости, опасаясь непогоды, командующий турецким флотом Осман-паша приказал всем кораблям войти в Синопскую бухту и бросить там якорь. К тому же бухта была надежным укрытием. Шесть береговых батарей могли в любую минуту прикрыть своим огнем, стоящие в бухте суда.

…Командир флагманского корабля «Императрица Мария» капитан 2-го ранга Барановский, на котором поднял свой флаг вице-адмирал Нахимов, с капитанского мостика в подзорную трубу разглядел на горизонте силуэты каких-то судов. Он тут же спустился в каюту Нахимова и доложил о замеченных на горизонте судах.

– Это Новосильский! – ответил Нахимов. – В такую погоду больше некому быть в море. А, впрочем, я сам посмотрю.

Они вдвоем поднялись на капитанский мостик и Нахимов стал внимательно просматривать линию горизонта, которая уже начала сливаться с поверхностью моря, но ничего не увидел.

– Павел Степанович, спускайтесь в каюту, – предложил капитан 2-го ранга Барановский. – А я подежурю на мостике…

Он не договорил дальше. На некоторое время ветер разорвал тучи над горизонтом, и там отчетливо показались белые паруса

– Новосильский! – воскликнул Нахимов. – Точно он!..

Интуиция Нахимова не подвела. Эскадра контр-адмирала Новосильского подошла, когда уже стемнело, и стал накрапывать холодный дождь.

Нахимов так и не ушел с капитанского мостика, пока последний фрегат из подошедшей эскадры не занял место в строю.

– Командирам прикажите просигналить, – обратился Нахимов к капитану 2-го ранга Барановскому. – Через полчаса всем прибыть на «Императрицу Марию», – и спустился в свою каюту, чтобы переодеться.

…Через полчаса Нахимов вошел в кают-компанию. Все командиры кораблей были в сборе. Нахимов тепло пожал руку контр-адмиралу Новосильскому.

– Если бы вы знали, как я рад вашему приходу!.. – сказал он. Затем поздоровался за руку с каждым из командиров. Почти всех он знал. И, тем не менее, каждый из командиров представился ему:

– Командир корабля «Чесма» капитан 2-го ранга Микрюков…

– Командир корабля «Ростислав» капитан 1-го ранга Кузнецов…

– Командир корабля «Париж» капитан 1-го ранга Истомин…

– Командир корабля «Великий князь Константин» капитан 2-го ранга Ергомышев…

– Командир корабля «Три Святителя» капитан 1-го ранга Кутров…

Нахимов подошел к двум новым командирам фрегатов «Кагул» и «Кулевчи». Внимательно всмотрелся в молодые лица, открытые, мужественные, решил про себя: «Эти тоже не подведут».

Оба командира фрегатов представились:

– Командир корабля «Кагул» капитан – лейтенант Спицын…

– Командир корабля «Кулевчи» капитан – лейтенант Будищев…

– Рад знакомству, – произнес Нахимов и прошел на свое место.

– Прошу садиться, господа офицеры – сказал он. – Настал час выполнить волю его императорского величества государя России Николая I. Послужить Отечеству и приумножить Славу нашего флота. Завтра, 18 числа, с рассветом мы идем с Синопской бухте, где укрылся турецкий флот с задачей уничтожить его на месте стоянки, – Нахимов на мгновение умолк, словно хотел убедиться, что его слушают, затем продолжил: – Нам будут противостоять: Фрегаты «Низамин» – 64 орудия, «Навек-Вахри» и «Несими-Зефер» – по 60 орудий, «Дамиад» – 56 орудий, «Каиди-Зефир» – 54 орудия. Флагман турецкого флота «Ауни-Аллах» – 64 орудия. «Фазли-Аллах» – 64 орудия. Это наш бывший корабль «Рафаил». Если вы не забыли, в 1829 году он спустил флаг перед турками и был пленен. Напоминаю вам высочайшее повеление нашего государя предать огню этот корабль, как недостойный носить морской флаг.

Повеление это остается в силе и по сей день, – напомнил Нахимов и продолжил: – Корветы: «Неджи- Фешаж» и «Фейзи-Меабур» – по 24 орудия, «Гюли-Сефид» – 22 орудия. Пароходы: «Таиф» – 20 орудий, «Эрекли» – 4 орудия. И шесть крепостных батарей на берегу… Государь император, Россия ожидают славных подвигов от черноморцев. От нас теперь будет зависеть, оправдаются эти ожидания или нет. Теперь, с вашего позволения, я перейду к постановке задач.

Было уже далеко за полночь, когда командиры кораблей покинули флагман «Императрица Мария». Вице-адмирал Нахимов попросил остаться только контр-адмирала Новосильского.

– Вот что еще я хотел сказать, – продолжил Нахимов, когда они остались вдвоем.– Вести бой придется в необычных условиях, и хорошо бы иметь по одному офицеру на грот-марсе для наблюдения за точностью ведения огня. И еще: фрегаты «Кагул» и «Клевчи» должны оставаться под парусом и следить за турецкими пароходами.

– Павел Степанович, может все же следует подождать Корнилова? – задал вопрос Новосильский.

– Нет, нет! – горячо возразил Нахимов. – Пока подойдет Корнилов со своими пароходами, мы упустим момент. Погода может восстановиться, и турки выйдут в море, тогда их ищи-свищи, как ветра в поле.

Утро 18 ноября началось с мелкого моросящего дождя и ветра. Море все больше набиралось свинцовой тяжестью. Волны крепчали и с глухим стоном бились о борта кораблей.

В половине 11-го на кораблях отслужили молебен. Эскадра, подняла паруса, полным ходом пошла к Синопу. Это был один из старейших городов на побережье Анотолийской области, некогда насчитывающей более 80 тысяч жителей. Постепенно город из-за недостатка торговли стал приходить в упадок, однако бухта оставалась самой защищенной на всей береговой линии Оттоманской империи.

Дождь тем временем усилился. Низкие свинцово-сизые тучи, казалось, цеплялись за лохматые гребни волн, которые пенились и срывались порывами ветра.