Валерий Сергеев - Кёнигсберг 1761. Тайна русского поручика

В прошлом веке наблюдения Фалеса и Гильберта были уже подробно изучены некоторыми учёными. А немецкий физик Отто фон Герике (24) создал первый в мире электроприбор. Его работа была опубликована в 1672 году. В ней он описал своё изобретение. Электрическая машина представляла собой большой шар, изготовленный из серы, закреплённый на железной оси. Герике, вращая шар вокруг оси, наэлектризовывал его ладонью руки. Позже другие учёные заменили шар стеклянной трубкой, вращающейся с помощью педального механизма. Эта трубка натиралась уже не ладонями, а кожаными подушечками, отделанными конским волосом. С помощью проводящих столбиков эти подушечки соединялись с землёй. А ещё позже, уже в наше время трубка была заменена более удобным стеклянным диском.

– Теперь мы знаем, – увлечённо говорил Никита, – что некоторые материалы, например, металл и вода, по отношению к электричеству являются проводниками, а другие, например, стекло, – непроводниками.

Болотов, забыв про пиво, внимательно его слушал.

– Пятнадцать лет назад, – продолжал Богомольцев, – был изобретён аппарат, способный накапливать электричество! Это – так называемая «лейденская банка», соорудили её двое учёных независимо друг от друга. Это голландец Питер ван Мушенбрук со своим учеником Кюнеусом, и немецкий физик Эвальд Георг фон Клейст. Кстати, последний своё изобретение назвал «медицинской банкой»!

– Интересно, почему?

– Видимо, хотел использовать её в медицинских целях…

– Но как?.. Это же чрезвычайно интересно и важно!

– Доказано, что электричество… воздействует на наше тело. Опыты с лейденской банкой показали, что электрический разряд вполне может убить человека. Я уж не говорю о грозовой молнии, хотя, достичь такой мощи, как молния, нам не скоро ещё удастся…

– Значит, ты считаешь, что слабое… электричество может благотворно влиять на живых существ? Впрочем, а почему бы и нет: ведь ещё величайший врач древности Парацельс говорил, что малая доза превращает любой яд в лекарство и наоборот!

– Не только считаю, но даже утверждаю! И на растения, и на животных, и… на людей! Важно только знать его величину и… правильно выбрать место воздействия. Но для этого нужны опыты, много опытов… а вот самой установки у нас пока нет…

Болотов достал трубку и принялся набивать её табаком. Богомольцев с жадностью набросился на жареные колбаски. В зале продолжала играть тихая музыка.

– И что же, – закуривая, спросил Андрей Тимофеевич, – медицина не против воздействия на тело человека слабых электрических разрядов? А церковь?..

– Профессор медицины Пауль Майбах надеется, что электричеством можно лечить людей! – ответил Никита. – Создав такой аппарат, мы впишем в историю медицины новую страницу!.. Что же касается церкви, то священнослужители по своему обыкновению всё, что касается электричества, считают чертовщиной.

Болотов хорошо знал упомянутого профессора, невысокого доброжелательного и аккуратного человека, уже пожилого, но ещё довольно бодрого. Как рассказывали, тот оставался вежливым и искренним даже в разговорах с мошенниками, что часто помогало избежать неприятностей, поскольку злоумышленники сами рассказывали ему о своих коварных планах… Майбах в январе приезжал к губернатору, резиденция которого находилась в Королевском замке, когда тому занедужилось, и с честью выполнил свою работу. Хоть и смешно признаться, особенно в наш просвещённый восемнадцатый век, но на Василия Ивановича Суворова была наведена порча, причём, исходила она от тайной масонской организации, пустившей цепкие и глубокие корни в Кёнигсберге, и руководимой непосредственно прусским королём Фридрихом II.

Старый Фриц в своих коварных замыслах пошёл ещё дальше. Не имея возможности победить Россию на полях сражений, он выбрал другой путь: погубить императрицу Елизавету Петровну, зная, что после неё российский престол займёт Пётр III, готовый вернуть своему кумиру всё завоёванное Россией в настоящей войне.

Но, сбудутся ли его планы или им помешают действия, предпринятые русскими офицерами, покажет время. Однако, то, что именно профессор Майбах заинтересовался «электрической медициной», уже говорило о многом. А Никита… Парень толковый и добрый, но с ним вечно что-нибудь случается. Он склонен к опозданиям и частым падениям, так что никто уже не удивляется тому, что он, как минимум, два раза в месяц, ходит прихрамывая. К тому же этот приятель частенько принимал поспешные решения, мобилизуя все силы на достижение цели, не имеющей никакого рационального объяснения.

– Идея заманчива, – согласился с собеседником Андрей Тимофеевич. – Но прежде… мне бы хотелось ознакомиться с работами тех, кто уже внёс свой вклад в развитие этой науки…

– Разумеется, дорогой друг! – Никита был настолько воодушевлён, что залпом осушил целую кружку пива. После этого он говорил, уже слегка запинаясь. – У нас в библиотеке имеются работы Герике, Бозе, Винклера, а также Хоксби, Клейста, Мушенбрука! Представь, мы создадим накопитель электричества, который будем заряжать как от сконструированных нами электрических машин, так и от молнии… Да-да, и такие способы тоже есть! Затем мы сможем использовать полученное электричество в самых благородных целях! Например, в медицине или земледелии…

– Ты завтра сможешь доставить мне эти работы, Никита? – Болотов уже загорелся новой идеей.

– Конечно. А если тебе понадобятся помощники, мы все, российские студенты Альбертины, к твоим услугам!

– Это – прекрасно! – Андрей Тимофеевич вдруг почувствовал, что тоже изрядно голоден.

Весь следующий день в канцелярии кипела обычная рутинная работа – приносили и уносили кипы документов, которые нужно было рассмотреть, согласовать и определить их дальнейший ход. Болотову, как переводчику, тоже некогда было расслабиться: следовало вникать в приказы и распоряжения, просьбы и ходатайства, сметы и счета, а также множество других, важных и не очень, бумаг. Работы было много: кроме дел, не связанных непосредственно с войной, генерал-губернатору были поручены все находящиеся в Восточной Пруссии войска.

Через тонкую перегородку от «владений Болотова» сидели остальные члены канцелярии, к которым недавно присоединились двое – поручик Козлов Савва Константинович, с коим Болотов, скорее, приятельствовал: тот был прост и толст, как бочонок с альтштадским пивом, но человек душевный и честный. Другой же был корнет Наседкин, тот каким-то образом вышел в офицеры из полковых писарей. С ним Андрей Тимофеевич был знаком мало, да и характерами они очень разнились. Словом, дружбы промеж ними не было.

В процессе работы с документами пришлось отвлечься на ещё одно занимательное мероприятие. Дело в том, что молодым людям, помимо прочих увеселений, кои те находили в городе, захотелось самим поставить театральное представление. Работавшая в Кёнигсберге труппа уехала выступать в другие города, и театра с началом весны не стало. Красивого же зрелища хотелось всем. Поэтому наиболее деятельная часть русских горожан, а именно – Григорий Орлов, Василий Зиновьев и Пётр Думашнев решили поставить трагедию «Демофонт», и стали подыскивать актёров. Одна из ролей досталась Болотову…