ВЛАДИМИР КАЗАНЦЕВ - Вологжанин

Русские стали готовиться к обороне. Головин приказал перегнать в острог весь скот. Возле ветхих городских стен поставили несколько рядов надолбов, начали копать рвы и земляные валы поперек долины Нерчи, на склонах ближайших высоток появились орудия. В Нерчинске стали ставить раскаты. Весь десяток Вологжанина все дни упорно работал на укреплениях. Китайцы перегнали часть бусов к своему лагерю, готовились перевозить воинов и прикрывать переправу пушечным огнем. Наступил критический момент. Восемнадцатого августа Головин приказал Власову возглавить оборону Нерчинска, а сам со стрельцами и конницей с развернутыми знаменами вышел из острога и приготовился к бою. В центре поставил стрельцов с копьями и пищалями. Пушки на высотках зарядили, пушкарей прикрывали пешие казаки. По флангам находилась кавалерия Многогрешного и конные тунгусы под командованием Павла Гантимурова. Каждый тунгусский конник в толстом панцире из бычьей кожи, обложенной железными пластинами, или в железных и ременных кольчугах. У каждого боевой лук в налучнике, у многих – сабли. Строй ощетинился пиками. Китайцы поняли: на испуг русских не возьмешь. Каждый второй цинский солдат участвовал в осаде Албазина и они хорошо знали отчаянную храбрость русских воинов. Лантань как боевой командир понимал, что при переправе армии через Шилку множество солдат потопят, а кто уцелеет и выберется на берег, может пасть в рукопашном бою. Он с одними бусами острог не возьмет. Выход был один: продолжить переговоры. Переговоры возобновились, но проходили через посыльных. Наконец послы выработали приемлемые для обеих сторон решения.

Двадцать седьмого августа состоялось официальная церемония подписания Нерчинского договора России с Китаем. Несколько дней в Нерчинске лили дожди, и шатры стояли всего в пятидесяти саженях от стен острога. Послы подписали договор, по которому определялась граница по Аргуни, а по Амуру оставалась неопределенной. Согласно договору Албазин должны были разрушить, а Аргунский острог перенести с правого берега на левый. Когда подписали договор, Головин пригласил китайских послов в свой шатер и хорошо угостил. Договор почти два века регулировал политику и торговлю двух стран на Дальнем Востоке.

После подписания договора китайские послы сразу отъехали. Власов и Головин принялись вновь укреплять Нерчинск. Вместо ветхого острога рубили город. Стены ставились из рубленых, горизонтально уложенных бревен, которые прерывались для лучшей устойчивости срубами, где впоследствии расположились хозяйственные постройки. В дело пошли плоты. На которых плыли от Читинского плотбища. Работали все. По приказу Головина нерчинцы возводили четвертую стену города. Вася прорубал паз в бревне, когда подъехали Власов и Головин. Вокруг копошились занятые делом люди. Воевода и окольничий слезли с коней, начали придирчиво осматривать стену, ища огрехи. Взгляд Власова остановился на Вологжанине. Он оживился.

– Иди сюда! – крикнул воевода, а потом обратился к Головину, – Федор Алексеевич, помнишь, я про охотника рассказывал, который тигра убил? Вот он и есть. – Воевода показал на подошедшего Василия.

Окольничий внимательно посмотрел на казака. Перед ним стоял рослый, костистый, широкоплечий парень. Рукава у рубахи засучены, в руках острый топор. Темно-русые волосы перебирал осенний ветерок, на скуластом лице пробивался черный пушок будущей бороды. Синие глаза серьезно оглядели начальных людей, казак поклонился.

–Хорош служивый, – продолжал нахваливать Власов.– Зимой с Албазина один пешком добрался.

–Тунгусы мне помогли, – заметил Вологжанин.

–Слушай, казак, в Москву со мной поедешь? – внезапно спросил Головин и, обратившись к воеводе, пояснил: – Государь Петр любит таких людей послушать. Тигриную шкуру привезу да рассказчика.

Власов махнул рукой:

–Пусть собирается. Поедет в Сибирский приказ при ясаке, а там как получится. Завтра, – обратился он к Вологжанину, – придешь в съезжую избу, в список включат, я скажу, да бумаги выправят.

Василий упал на колени в грязь. Такой награды он не ожидал. Посмотреть Русь, посмотреть Москву. Окольничий засмеялся:

–Вставай. Перед богдойцами не стояли, и я не царь.

На следующее утро у воеводской избы построились войска. Пришли сюда и албазинцы, налегке прибывшиеся до ледостава в Нерчинск. Всем защитникам было сказано похвальное слово. Служивым вручили по отрезу кумача, а особенно отличившимся по золотой копейке. Получил копейку и Василий. Через несколько дней в избе у Лосева Вологжанин собрал отвальную. Подвыпивший Терентий кричал:

–Васька, ты мне вместо сына! Из Москвы прямиком ко мне езжай. Девку там присмотри, женись. Не женишься – не беда. Про тебя тунгусы спрашивали, – на тунгуске женим. Ты у нас, паря, жених ладный!

Василий улыбался, слушая Тереху. Мыслями он был уже в дороге.

В августе 1690 года в Нерчинск пришли последние албазинцы, сдали все городское имущество. Казаки из Албазина еще при Власове на Шилке обосновали Сретенский острог, а амурские крестьяне расселились от Аргуни до Шилки, на реке Унде возвели села Копунь и Шелопугино. Сам Нерчинск после договора расцвел, стал торговым центром и центром нарождающейся горнодобывающей промышленности.

Азов

После неудачи первого Азовского похода, когда русское войско потерпело поражение, Петр понял, что для захвата Азова необходимо иметь не только сильную армию, но и достаточно сильный флот. Царь сразу же принялся за реализацию этой идеи. В село Преображенское была доставлена из Голландии в разобранном виде тридцатидвухвесельная галера, по образцу которой стали заготавливать «члены» для галер. Срубленные из сырого леса «члены» санным путем доставали зимой 1696 года в Воронеж. Петр учел, что отсюда имелось прямое водное сообщение с рекой Дон, а по нему с Азовским морем, что по берегам притоков реки Воронеж было много обширных лесных угодий, пригодных для заготовки необходимых материалов. Царь приказал построить в этом районе 1300 стругов, 300 морских лодок и 100 плотов к весне для переброски русских войск, их техники и припасов к Азову. Из Голландии, Англии и Венеции были выписаны десятки корабельных мастеров и подмастерьев. По указу Петра в Воронеж и окрестные места согнали плотников и других работных людей со всей страны. Везде у рек рубили лес, собирали из привезенных «членов» галеры, ладили лодки и струги. Над людьми плыл запах сосновых стружек, над черными котлами вился густой дым – в них кипел вар. Визжали пилы, стучали долота, деловито гомонил народ. По берегам, как костяки чудовищных морских зверей, белели крепкие ребра галер и стругов. Их обшивали гибким тесом. К маю 1696 года постройка и спуск на воду большей части судов были завершены. Начался второй Азовский поход. Все сухопутные войска Петр поручил боярину Шеину, а флот – адмиралу Лефорту. Третьего мая длинная вереница судов поплыла вниз по Дону. Во главе следовавшего к Азову корабельного каравана шла лучшая галера «Принципиум», которой командовал сам царь под именем Петра Алексеева.