ВЛАДИМИР КАЗАНЦЕВ - Вологжанин

Вологжанин вместе с другими вышел из двора Головниных, где остановился у родни жены. На станичных улицах было тесно. Шли казаки в разноцветных свободных рубахах, полукафтанах, в широких шароварах с замысловато намотанными на пояс длинными матерчатыми кушаками, поперек которых у многих была засунута – сабля, а иногда – пара длинных кинжалов. Под весенним солнцем жарко горели женские наряды: пестрые кубеляки, бархатные кавраки, шелковые ленты. У иных лучисто сверкал цветной камешек в сережке, жемчуг в ожерелье, весело звенело монисто. Но ослепительнее всего были ласковые улыбки казачек и приветливый их смех. Народ стекался к майдану, где войсковой атаман Фрол Миняев встречал высокого гостя. К причалу Черкасска приблизилась галера. Большой парус на высокой мачте был спущен. С грохотом упали на берег сходни. Долговязый капитан с небольшими кошачьими усиками, одетый во французский кафтан серого сукна с тафтяным камзолом коричневого цвета, замшевые кюлоты, стянутые у колен большими медными пряжками, и в полосатых чулках, легко сбежал на берег и пошагал к площади, не дожидаясь свиты. Город содрогнулся от приветственных криков. Многие казаки год назад были под Азовом и сразу узнали высокую фигуру царя. Петра с поклонами встретила войсковая старшина. Василий кричал вместе со всеми, внимательно вглядываясь в царя. В прошлом году в поход он не ходил, так как сломал ключицу, а в Москве Петра ему не довелось увидеть. Когда он с ясачным обозом прибыл в Сибирский приказ, в городе шла борьба между Софьей и Петром. Дьяки не знали, что делать с молодым казаком, и Бологжанин ходил по Москве. Поражаясь ее многолюдству и красоте. Там он познакомился с донскими казаками, которые возвращались с богомолья из Соловецкого монастыря. Особенно близко Вася сошелся с Тимохой Головниным – молодым, веселым, немного легкомысленным казачком. С ним он попал в заваруху, когда тот неудачно подшутил над стрельцами. Стрельцы хотели задержать Тимоху. Васька вступился, и они отбились, ушли переулками на постоялый двор, где остановились донцы. Здесь, ничего не скрывая, Головнин рассказал старшему, своему дядьке, о происшествии. Первое, что сделал старший, вытянул племянника плетью, потом велел обоим сидеть в комнате и не высовываться, а сам вместе с казаками пошел на разведку. Вернувшись, донцы рассказали, что, по слухам, Вологжанин до смерти зашиб стрельца и его ищут в городе. Илья Головнин приказал собираться и рано утром казаки поскакали на Дон. В середине ватаги был переодетый Вася. Спасителя Тимохи донцы не бросили, а сам он подбадривал служивого: «Нам лишь бы до Дона добраться, а с Дона выдачи нет». До места добрались без приключений, заехали в многолюдный курень Головниных, где Вологжанин остался работником. Податься было некуда, да и сразу же смутила его покой младшая, стройная как тополь, сестра Тимохи Алена. На смуглом лице всегда улыбка и яркий румянец. Вскоре Василий понял, что не сможет без нее жить, и пошел свататься к отцу Алены. Федору бездомный зять был не ко двору, но за растерянного жениха вступился патриарх семейства, участник Азовского сиденья дед Тимофей, в честь которого был назван внук.

–Ты что!..– напустился он на сына. – Девка на него заглядывается, да и Васька – казак боевой. Какие его годы – наживет богатство. Я с твоей матерью, когда ее из полона отбил, в яме жил. Так что не мешай.

Федор согласился. Вася распорол исподнее и вытащил золотую копейку, чем немало удивил тестя и вызвал смех деда:

–Я же говорю, – подмигнув Вологжанину, сказал дед Тимофей, – Казак боевой, не пропадет.

Сыграли свадьбу. С помощью многочисленной родни молодожены построили небольшую хату. Вместе с молодыми казаками Василий сходил в набег на кубанцев, пригнали табун лошадей, разделили – и у него появилось хозяйство. К бескрайным ковыльным степям Вологжанин, выросший в тайге, привыкал с трудом. Покорил его сердце Дон-батюшка. Заядлый рыбак он купил лодку, влился в рыболовецкую артель и жил теперь рыбой. По просьбе тестя его записали в «государственные» казаки, которые ходили в дозоры, следили за неспокойными соседями: турками и татарами, за что получали от войска порох, свинец, хлеб. Через год Алена родила дочь, назвали Машей. Вася становился домоседом. Впервые с пятнадцати лет у него был родной дом, в котором жили любимые люди. Но сейчас он по приказу станичного атамана пойдет вместе с российским воинством на старого противника – турок. Шли донские казаки конно и на судах. Фрол Миняев при встрече доложил царю, что войсковой атаман Поздеев с двумястами пятьюдесятью казаками, высланных на разведку, попытался атаковать в море два больших турецких корабля. Донцы окружили на своих лодках суда, обстреляли из ружей и хотели взять на абордаж, но попытка не удалась. Борта оказались слишком высокими, а прорубить днище кораблей не смогли.

– Турецкие корабли? – Петр воинственно встопорщил усики, – Теперь встретимся, идем с силой.

Караван судов двинулся к Азову. Казаки плыли на стругах, распустив паруса. Свежий ветер гулял над просторами полноводного Дона. Вешние воды шли, играя водоворотами, пенясь на солнце. Царь подошел со своей флотилией к Каланчинским башням, оставил войска высаживаться на берег, а сам с галерами хотел выйти в море, но северо-восточный ветер согнал воду с Дона. Петра ждало разочарование: галеры, строившиеся в Воронеже на «голландский манер», оказались громоздкими и глубокосидящими, а потому не смогли вырваться на простор через мелкое устье. Тогда царь приказал Миняеву взять сто легких казачьих лодок, посадить на них казаков и вышел в море с донцами один. Заходящее солнце бросало кроваво-красные отблески на ощетинившуюся множеством пушек крепость. Вдали показались паруса. Это на выручку Азову шло девять больших османских кораблей, которых сопровождали полугалеры и боевые галеры: черные, низкобортные, узкие и длинные – двадцать весел с каждой стороны.

– Не отступим? – Царь дернул усом.

– Как можно!..– казаки перекрестились. – С нами Бог.

– Тогда ночуем в море, а на рассвете атакуем турок, – Петр был охвачен азартом предстоящего сражения.

Как только рассветало, турки начали перегружать припасы для крепости с кораблей на большие плоскодонные суда – тумбасы, которые медленно, тяжело груженные, пошли к Азову.

–Вперед! – крикнул царь.

Шесть тысяч казаков налегли на весла. Белая пена, сердито шипя, разбегалась от лодок. Хлопнул выстрел, другой, донцы налетели на тумбасы и в скоротечном бою захватили одиннадцать из них.

–На корабли! – в азарте крикнул Петр. Лодки повернули против тяжелых кораблей. На турецких судах заметили стремительно атакующую флотилию казачьих лодок и решили не принимать бой. На кораблях рубили канаты, оставляли якоря на грунте и торопливо поднимали паруса. Османы хорошо знали отвагу и ярость донцов в схватке.