Константин Петришин - Заговор жрецов

– Где эти батареи взять? – усмехнувшись, спросил Смирнов.

– На флоте, – ответил Макаров. – Я думаю, 8 шестидюймовых орудий хватит.

– Степан Осипович, это не за счет нашей договоренности? – настороженно поинтересовался Кондратенко.

– Нет, Роман Исидорович. Наш договор остается в силе, – ответил Макаров. И, обращаясь к Смирнову, продолжил: – У меня есть просьба к командованию крепости – поддержать мое обращение в морское министерство о срочной переброске на Дальний Восток нашей эскадры из Средиземного моря. А по железной дороге – в разобранном виде малых миноносцев для охраны портов и побережья в ночное время. Такие миноносцы с ходом в 15 узлов могут удаляться от места стоянки на 100 миль и обнаруживать противника в ночное и дневное время на дальних подступах. Тогда мы с вами положим конец властвованию японцев на море, лишим их возможности проводить ночные торпедные атаки и ставить мины на рейде Порт-Артура.

Макаров сел на свое место. В кабинете воцарилась тишина.

Все ждали, что ответит генерал Смирнов. Просьба Макарова была обоснована. Усиливать флот – значило усиливать оборону Порт-Артура. Понимал это и Смирнов, однако принимать решение без Стесселя он не мог.

– Я предлагаю поддержать просьбу адмирала Макарова, – нарушил затянувшееся молчание Кондратенко. – И не на словах, а письменно, – добавил он.

В поддержку просьбы Макарова высказался и генерал Белый, и другие офицеры.

Смирнов кивнул головой.

– Степан Осипович, я сегодня же доложу о вашей просьбе генералу Стесселю, – сказал он. – Полагаю, он согласится с нами…

Стессель вернулся в штаб, когда совещание уже закончилось.

Выслушав генерала Смирнова о просьбе Макарова, Стессель на какое-то мгновение задумался.

– Это будет не самое лучшее решение, – заметил он. – Обращаться через голову наместника в Петербурге я бы не рискнул. – И тут же продолжил: – Поступим так: сначала я доложу об этом Алексееву, а потом уже будет видно…

– Анатолий Михайлович, просьбу адмирала Макарова поддержали Кондратенко, Белый и практически все…

Стессель поморщился так, словно у него попало что-то на зубы.

– Кондратенко и Белый не могут жить без потрясений, а я хочу жить спокойно и вам того же советую!.. Не волнуйтесь. Я сам доложу Алексееву. Геройствовать не надо. У нас, в России, героями признаются только после смерти. Я полагаю, этот разговор останется между нами?

Генерал Смирнов мельком перекрестился.

– Вот вам крест, Анатолий Михайлович.

– Спасибо. Теперь давайте займемся делом…

В эту минуту в гавани пронзительно взвыла сирена. Стессель настороженно глянул на Смирнова, потом накинул на плечи шинель, взял бинокль и вышел из кабинета. То, что он увидел, поразило его, как гром с ясного неба: через узкий проход бухты в море выходила во главе с миноносцем «Аскольдом», на котором был поднят вымпел Командующего флотом, вся порт-артурская эскадра – корабль за кораблем.

Такого еще не было. Обычно корабли выходили в море по одному и с помощью буксиров.

– О, боже, что он делает!.. – недоуменно воскликнул Стессель. – Он же рискует столкновением…

За Стесселем на крыльцо вышел и генерал Смирнов. Увиденное поразило его не меньше, чем Стесселя.

Эскадра тем временем медленно, но уверенно, как один корабль, проходила фарватер.

– Анатолий Михайлович, да он же гений!..

Стессель опустил бинокль.

– Действительно: или гений, или самоубийца, – отозвался он.

За выходом эскадры в море в полном составе наблюдали многие в крепости.

Кондратенко с капитаном фон Шварцем в это время находился на утесе Электрический. Они выбирали площадку под новую батарею морских орудий, которые должны были подвезти сюда с минуты на минуту.

Фарватер с утеса просматривался как на ладони. Первым его прошел миноносец «Аскольд» и, увеличив ход, двинулся на внешний рейд, сходу занимая боевую позицию. За ним почти вплотную шел бронированный крейсер «Петропавловск» и тоже, как «Аскольд», повторил его маневр.

Капитан фон Шварц хлопнул в ладони.

– Вот это да!.. Такого я еще не видел!.. Роман Исидорович, вы посмотрите!..

– Вижу, вижу, батенька мой, – ответил Кондратенко. – Учиться у них надо.

Капитан фон Шварц возразил:

– На войне поздно учиться…

– Учиться никогда не поздно, – назидательно сказал Кондратенко. – И лучше на чужих ошибках…

…В конце недели Стессель снова провел совещание командования крепости с участием адмирала Макарова. Днем раньше японские корабли с дальнего расстояния в течение часа бомбили город и крепость тяжелыми снарядами, причинив во многих местах серьезные разрушения.

Стессель был явно подавлен.

– Анатолий Михайлович, – обратился к нему Макаров, когда уже все высказались, – а почему молчали крепостные орудия? Если бы ваша артиллерия поддержала эскадру, японцам, я думаю, было бы сложнее вести огонь.

Стессель, с трудом сдерживая раздражение, парировал:

– Давайте этот вопрос зададим начальнику крепостной артиллерии генералу Белому.

Многим офицерам стало не по себе. Кондратенко опустил глаза. Ему было стыдно и досадно за Стесселя.

Генерал Белый встал и спокойно ответил, обращаясь к Макарову:

– Степан Осипович, вы правы, но у нас нет стальных сегментных снарядов, которые бы обеспечивали дальность стрельбы. Еще полгода тому назад я обращался в Петербург в артиллерийское ведомство с просьбой обеспечить артиллерию крепости необходимым количеством таких снарядов, однако мне ответили, что крепостные орудия не могут стрелять на более дальнее расстояние, чем предписано в инструкциях.

Генерал Белый сел, а Стессель достал носовой платок и вытер взмокшую шею.

– Степан Осипович, вы удовлетворены ответом? – спросил он.

– Нет, Анатолий Михайлович, – неожиданно для всех ответил Макаров. – Это отговорка. Я предлагаю сегодня же провести пробные стрельбы нашими снарядами.

Стессель недоверчиво посмотрел на адмирала Макарова, потом перевел взгляд на генерала Белого.

– Степан Осипович, мы стреляем только чугунными снарядами с уменьшенным зарядом…

Предложение Макарова меняло тактику обороны крепости. Стессель это понимал. Но его настораживало то, что в Петербурге могут не одобрить идею стрелять на большие расстояния снарядами для этого не предназначенными.

Макарова поддержал генерал Кондратенко.

– Анатолий Михайлович, адмирал Макаров прав. Отказав нам в помощи, артиллерийское ведомство не запретило нам искать возможность по усовершенствованию стрельбы по целям противника…

– Я тоже так думаю, – неожиданно для самого себя согласился с мнением Кондратенко Стессель. – Ответственность за пробные стрельбы я возлагаю на генерала Белого… Господа, все свободны.